Мой враг, мой любимый - Грэм Хизер (книги полностью txt) 📗
Не прошло и получаса, как в комнату кто-то вошел, и она, не оборачиваясь, догадалась, что это Джейкоб.
– У тебя будет ребенок, да? – напрямик спросил он.
Кирнан молча кивнула, не сводя глаз с окна.
– И не от моего брата, так?
– О, Джейкоб, мне очень жаль! – оглянулась она.
Парень как изваяние застыл на пороге. В его карих глазах читались горечь и боль, а также мудрость, несвойственная этому возрасту. Как же рано он повзрослел!
– Что ты собираешься делать? – продолжил он.
– Пока не знаю.
– Ты уедешь… оставишь Монтемарт?
– Нет, Джейкоб, вас с Патрисией я ни за что не брошу. Обещаю тебе. Если, конечно…
– Если что?
– Если ты сам этого не захочешь.
– Нет, – помолчав, отозвался он. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты, конечно, слишком часто таскаешь нас в город, но все же не уезжай. – Казалось, мировая скорбь легла сейчас на плечи этого мальчика – так не по-детски он вздохнул. – Нам будет хорошо вместе, Кирнан. Вот увидишь.
– Спасибо тебе.
Поколебавшись, он добавил:
– Знаешь, ты могла бы выйти замуж за этого янки.
Несмотря на то, что в последнее время Джейкоб и Джесс неплохо ладили, в голосе мальчика чувствовался холодок.
Кирнан пожала плечами.
– Я даже не знаю, где он сейчас. И потом я как-то сказала, что ни за что на свете не выйду за него.
– Но ведь ты его любишь, правда?
– Джейкоб, я…
– Любишь! Я видел, как вы смотрели друг на друга. – Внезапно Джейкоб нахмурился. – Он ведь… он ведь не принуждал тебя, правда?
Кирнан покачала головой, с трудом сдерживая улыбку. Порой парнишка обескураживал ее независимостью и прямотой своих суждений. Прекрасный получится из него человек!
– Нет, – ответила она, – Джесс никогда меня не принуждал.
– В общем, не сомневайся – мы отлично поладим.
К изумлению Кирнан, Джейкоб вдруг подошел к ней и порывисто обнял. Не успела она опомниться, как мальчик уже выбежал из комнаты, а она осталась сидеть в темноте.
«Где-то сейчас Джесс? – подумала Кирнан. – Только бы ему было хорошо, только бы он был вне опасности!» И вдруг она поймала себя на мысли, что не знает, как себя с ним вести, очутись он сейчас рядом.
Он ведь янки и от своей позиции не отступит. По крайней мере, она не в силах его изменить. В том, что касается понятий добра и зла, белого и черного, Джесс тверд как скала.
Правда, и от нее он не требовал изменить свои взгляды. Имея собственные убеждения, он умел уважать чужие. А вот она уже давно ничего не понимает. Да и в справедливости дела южан – во что Кирнан еще недавно так свято верила – она начала сомневаться. Единственное, что она знала точно, так это то, что война калечит и убивает и несет горе и страдания абсолютно веем, независимо от цвета формы.
И теперь она выйдет замуж за Джесса. Конечно, если он и в самом деле мечтает об этом. А то вообразит еще, что обязан жениться из-за ребенка, как честный человек. Нет, главное в этом деле любовь!
Да, она станет его женой, но только если он повторит свою давнюю просьбу. Она слишком горда, чтобы поступить иначе.
«Странно, почему я так спокойна?» – удивилась Кирнан. Ведь еще совсем недавно, обнаружив, что беременна, она бы пришла в ужас. Для общества, в котором она выросла, подобное считалось форменным скандалом. Пожилые матроны перешептывались бы за ее спиной, а матери переводили бы детей на другую сторону улицы. Добропорядочные граждане считали бы себя вправе всячески оскорблять ее и не погнушались бы физической расправой, как тот, что метнул в Кирнан помидор.
И дело не только в том, что ребенок, которого она носит, зачат вне брака: наверняка во время войны подобные случаи не редкость.
Нет, вина Кирнан гораздо страшнее. Она, вдова доблестного героя, сложившего голову у Манассаса, ждет ребенка от янки! И это притом, что со дня смерти ее мужа прошло совсем мало времени – меньше года!
«И все же Джейкоб по-прежнему меня любит, – вспомнила вдруг она. – И полон решимости отстаивать мою честь, как недавно в Харперс-Ферри. Да, он совсем еще ребенок – а какая преданность! Знать бы еще, что Джесс жив и здоров…»
Внезапно Кирнан ощутила странную тяжесть в животе, а потом легкий толчок. Может, почудилось? Нет, толчок повторился.
Несмотря на двусмысленность своего положения, Кирнан тотчас горделиво улыбнулась: ребенок шевелится! Значит, все хорошо, и скоро он появится на свет. Их с Джессом ребенок, их плоть и кровь.
Зачатый на войне… И в любви.
– Как я люблю тебя, сладенький мой! – страстно прошептала Кирнан, обращаясь к малютке, упрямо бившемуся в животе. – Безмерно, безгранично люблю…
Она чуть слышно закашлялась. Хорошо, что Джейкоб все знает. Насчет Патрисии можно не сомневаться – она поступит точно так же, как брат. Конечно же, в это смутное время близнецы поддержат ее. Боже, как здорово, снова хочется жить!
Ребенок шевельнулся еще раз, и тогда, осторожно прижав руки к животу, Кирнан заплакала – от счастья.
В марте 1862 года Дэниел Камерон во главе доблестной роты кавалерии дислоцировался в долине Шенандоа и осуществлял дерзкие набеги и разведывательные операции вглубь территории северян. Согласно последнему приказу, ему надлежало двинуться на восток, поскольку после назначения Линкольном генерала Маклеллана командующим восточной армией тот планировал, собрав на полуострове, то есть в прибрежной Виргинии, все силы, внезапно атаковать Ричмонд.
Дэниел теперь места себе не находил от беспокойства. С одной стороны, он не сомневался, что Джесс сражается в рядах армии Маклеллана, с другой – предстоящее сражение, если оно осуществится там, где планирует генерал, придвинет линию фронта вплотную к Камерон-холлу. А раз северяне окажутся в опасной близости от его родного дома, он, Дэниел, достойно их встретит.
Разумеется, его беспокоил не только и не столько сам дом. Дело в том, что Криста сейчас жила там одна. Неподалеку, так же в одиночестве, обитал Джон Маккей, поскольку Кирнан уехала в Монтемарт. Наверное, у нее все хорошо. Впрочем, Дэниел не знал этого наверняка, так как не имел от нее никаких вестей. Да и самому-то ему писать некогда: он посылал лишь короткие записки Кристе, а из ее ответов узнавал, как дела у Джесса, поскольку тот тоже писал сестре.
Дэниел обвел глазами палатку и задумался. Все-таки война – чертовски странная штука! Всю жизнь, сколько себя помнит, он подражал старшему брату. Вслед за Джессом окончил Уэст-Пойнт, вместе с ним сражался в Канзасе. Только в медицинский колледж не пошел – не имел такой склонности. В остальном, же их интересы совпадали.
И вот они уже год не виделись. И вестей о нем тоже давно нет. Самое страшное, что, доведись им встретиться, они были бы вынуждены стрелять друг в друга.
Впрочем, Джесс вряд ли сражается на поле боя, напомнил себе Дэниел. Брат – искусный хирург, а на войне у докторов всегда дел полно. Правда, не стоит забывать, что в течение многих лет он был отменным кавалеристом. Как знать, может быть, в один прекрасный день Джесс вскочит на своего Пегаса и ринется в атаку – против своих бывших друзей и соседей.
Этого-то Дэниел и боялся больше всего на свете. Не смерти, не плена, не ранения, а встречи с братом лицом к лицу – в бою.
Он вздохнул, скомкал недописанный приказ и начал заново. И тут поблизости кто-то вскрикнул, началась какая-то возня. Палатка угрожающе зашаталась, и казалось, вот-вот развалится. С тревогой глядя на качающийся шест, Дэниел внезапно услышал:
– Капитан Камерон! Капитан Камерон!
– Что, черт возьми, там происходит? – сердито буркнул он, вновь обретя способность двигаться.
В палатку следом за темноглазым белокурым мальчишкой вбежал, запыхавшись, его адъютант, капрал Бел. Он попытался остановить наглеца, схватив его за руку, но тот вырвался и кинулся прямо к Дэниелу.
– Капитан Камерон!.. – крикнул он.
– Капитан Камерон, – поспешил вмешаться Бел, – я пытался ему объяснить, что вы заняты, но этот упрямый щенок и слушать не стал. Как рванет мимо – и прямо в палатку! Я хотел его схватить, но он, чертенок, вырвался. Я думаю…
