Волшебникам не рекомендуется - Гончарова Галина Дмитриевна (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Я сосредоточилась, силой проламываясь на новый уровень восприятия. Виски резануло неприятным ощущением, словно кто-то выдернул у меня пучок волос, но дело того стоило.
– …!!! – выразилась я, вылетая из медитации.
Увидела я нечто омерзительное. Для получения необходимого количества силы во время обряда жрец не просто медленно убивал юношу. Этого было мало, черт побери! Для успешного завершения ритуала требовалось еще и медленное разрушение души! Да, именно так! Для этого мальчика никогда не будет ни посмертия, ни воскрешения, ни реинкарнации! Ничего не будет! Его душу уничтожили, медленно и мучительно выпили, чтобы получить необходимое количество силы. Что переживал в этот момент несчастный, мне не хотелось даже и думать. Но в остальном общая картина меня очень порадовала. Душа мальчика уничтожена? Жаль. Но теперь ни у меня, ни у Рона не будет проблем с его божественным покровителем. Можно спокойно пересадить в это тело хоть три души – никто и не почешется. И потом, в воздухе было разлито просто одуряющее количество силы. Тот, кто проводил этот изуверский ритуал, не смог воспользоваться всеми результатами своей гадости. Сила буквально плавала вокруг. Я видела ее как темные ленты и лоскуты. И смогу ее применить за очень незначительную плату. Более того, я просто обязана ею воспользоваться. В отношении магической энергии справедлив один из законов Ньютона. А именно – энергия не исчезает и не создается. И если я оставлю последствия этого некромантского извращения плавать в воздухе, то через пару лет сюда не войдет ни один человек. Обычно энергия не бывает ни хорошей, ни плохой. Но есть и исключения. Сейчас некромант проводил очень мерзкий обряд, не справился с полученной силой и выпустил ее из-под контроля. А боль и страдания жертвы так отравили эту энергию, что она стала непоправимо… темной, плохой, ядовитой для употребления. Если энергия, полученная в результате светлого обряда, может принести в итоге (лет через двести) пользу (источник, в котором исцеляются раны, священный камень исполнения заветных желаний или чудотворный храм), то о темной энергии подобного сказать нельзя. Она тоже впитается, причем гораздо раньше, но пользы от нее никому и никогда не будет. Светлую энергию мир поглощает, как конфеты, стараясь растянуть удовольствие, а вот темная энергия в таких пустяках не нуждается. Она впитывается, как слабительное, одним глотком, а потом начинаются разные милые пакости. «Нехорошее» место, кладбище оживших мертвецов, какие-нибудь монстры, мутировавшие из безобидных червей или комаров (что под руку подвернется). И по сравнению с этими монстрами Годзилла покажется милой пусей. И уж совсем хреново, если эта энергия впитается в человека или артефакт. Так вот и появляются легенды о проклятых драгоценностях или там оружии. И с человеком не лучше. Безумие – это минимум, что можно ожидать, если в тебя впитается сила, оставшаяся от обряда некроманта-недоучки. А я поступлю так, что этот мир мне будет только благодарен.
Я решительно отодвинула в сторону труп. Пора заняться делом. Препятствий нет. Будем работать.
Чтобы начертить равносторонний треугольник, у меня ушло полтора часа. Потом я рисовала символы по его углам, раскладывала в нужных позах труп и медальон, пару часов спала, ужинала, переодевалась в зеленый балахон, который Лирин сунула мне в рюкзак именно на такой случай, составляла и заучивала нужные заклинания, чтобы не сбиться в самый ответственный момент…
Когда я приступила к обряду, было уже три часа ночи. Я нарочно выбрала именно это время. Самый темный час перед рассветом. В это время чары ночи усиливаются, и я смогу воспользоваться ими в своих интересах. С другой стороны, когда наступит рассвет, мне будет гораздо лучше. Я смогу гораздо быстрее восстановить форму. Но это потом, потом…
А сейчас я встала на один из углов треугольника. Во втором углу лежал медальон. В третьем – тщательно подготовленное мертвой водой тело мужчины, которым я собиралась воспользоваться как сосудом для Рона Джетлисса.
Я еще раз проверила взглядом все символы, протянула руки над сторонами треугольника и медленно начала читать заклинание. Медленно – потому что не понимала ни одного слова из того, что говорю. Декламировала, как стихотворение Маяковского. По счастью, многого от меня не требовалось. Я всего лишь должна была позволить силе, рассеянной вокруг, впитаться в меня. И использовать ее, как пожелаю.
Рон Джетлисс, точнее, то, что раньше называли Роном Джетлиссом, плыл в черной вязкой массе железа. Это была его кара. Он отлично осознавал, кто он и что он. Рон знал, что именно с ним сделали, знал и как преодолеть заклинание, но сделать он ничего не мог.
Бессилие.
Бессилие, сводящее с ума.
Он мог наблюдать, что происходит с его временным пристанищем, но не более того. И даже это – не всегда. Большую часть времени он воспринимал себя как человека, тонущего в смоле. Хотя иногда случалось и нечто другое. Нечто, что могло развеять его скуку. Его не лишили чувства времени. И Рон знал, что находится в медальоне уже несколько десятков тысяч лет по летосчислению мира, в который его забросили. Он даже знал, что это за мир. И утратил всякую надежду на освобождение. В самом деле, волшебники приходили в мир Двенадцати Дев только за посвящением. А после посвящения тотчас отправлялись к верховному волшебнику за своим титулом полноправного вэари. Предположить, что медальон попадет в руки к кому-то из волшебников, Рон еще мог. Почему бы и нет? Чтобы не сойти с ума, он перебирал в уме все, что когда-то знал. В том числе и забавную книжку из какого-то богами забытого мира. Книжка представляла собой учебник математики, и там как раз рассказывалось об этой теории. Теории вероятности, так это называлось. Довольно забавное чтение. Хотя вероятность того, что его узилище попадет в руки к кому-нибудь из волшебников, была меньше, чем один к миллиарду. Вероятность же того, что волшебник, к которому в руки попадет медальон, окажется бунтовщиком, была и того меньше. Сколько шансов за то, что бунтовщик сможет освободить Рона из заточения, – волшебник даже не подсчитывал. Речь шла уже даже не о миллиардах, а о числах с двадцатью и более нулями.
Но недавно произошло кое-что очень интересное.
Когда медальон с сущностью Рона попал в руки к полубыку, волшебник просто отключился от реальности. Он не желал видеть одно и то же, день за днем, год за годом… Какая радость наблюдать за отпрыском одного из богов, если этот отпрыск ведет себя как обыкновенная скотина? Рон и не наблюдал. И пропустил тот исторический для Керата момент, когда с Минотавром покончили раз и навсегда. Он уловил только, что его медальон попал в руки кому-то другому. И невольно рванулся своей волей наружу. Он-то лучше других знал, что справиться с Минотавром в мире без магии – задача для целого войска. И не хотел ничего пропустить. Он знал, что прорваться к реальности будет очень сложно, но любопытство, сохраненное в полном объеме, жгло не хуже крапивы. И Рон медленно направился к поверхности. Или к тому, что он воспринимал как границу раздела его мира – и окружающей вселенной. И тут его ждал первый удар. Стоило ему потянуться своей волей на поверхность, как какая-то теплая сила подхватила его сущность. У Рона было полное ощущение, что не он рвется наружу, но кто-то пробивается к нему. Он попробовал дотянуться до незнакомца, но было поздно. Словно исследователь, поняв, что в руках у него не простой медальон, кивнул (хорошо, магический так магический, потом разберемся) и отложил его в сторону. Или не в сторону? Определенно не отложил. Рон по-прежнему чувствовал контакт с новым хозяином медальона. И чувствовал гораздо сильнее, чем раньше. Кажется, владельцем медальона на этот раз оказался маг.
В первый момент Рон обрадовался. Но на смену радости быстро пришло отчаяние. Маг? Ну и что дальше? Как только этот маг станет полноправным в среде вэари, медальон с Роном непременно попадет в руки верховному волшебнику. А тот наверняка позаботится, чтобы на Рона в ближайший миллион лет никто не наткнулся.
