Открытка - Флеминг Лия (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
– И ты еще смеешь упрекать меня в бессердечности и черствости! Все эти годы заставляла нас верить в то, что отцом твоего ребенка является муж, а сама в это время состояла в любовной связи совсем с другим человеком.
– Луи-Ферранд был мне больше чем любовником. Мы любили друг друга и планировали быть вместе. Я хотела обезопасить Дезмонда, спасти его от всех этих ужасов войны, и ему было здесь хорошо… пока ты… А ведь мы могли бы снова обрести счастье, все трое! – вдруг сорвалась на крик Калли. – Что ты сделала со мной? Со всеми нами! – Она посмотрела в упор на мать горящим от ненависти взором.
– Ты не имеешь права винить меня за собственные ошибки. Неужели ты не понимаешь, Каролина, что все случившееся – твоих рук дело? Тебя слишком долго не было дома. Свои дела ты посчитала важнее судьбы собственного сына. Что ж, за все в этом мире приходится платить. Уж я-то эту истину хорошо прочувствовала на личном опыте.
Впервые за все время разговора обе женщины посмотрели друг другу прямо в глаза.
– Я делала то же, что и ты в прошлую войну. Выполняла свой долг перед Родиной. Посчитала, что так будет лучше. Думала, что Дезмонду будет с тобой хорошо. Как же я ошибалась! Никогда не ожидала, что ты предашь меня!
– Мои собственные ошибки тебя ничему не научили! Мы обе оказались негодными матерями! Признай же это, наконец, и не пытайся искать виноватых за другими дверями! И не смей говорить со мной в подобном тоне! Ни одна женщина не имеет права бросать свое дитя ради совершения каких-то там военных подвигов, какими бы значительными они ни были. Впрочем, я не желаю ничего знать о том, чем ты занималась на войне. Что сделано, то сделано, и на этом точка!
– Вот как ты заговорила! Ты, наверное, думаешь, что войну выиграли домохозяйки, распивая чаи у себя на кухне? Да ты и понятия не имеешь, сколько честных и порядочных людей поступили точно так же, как я: поставили долг перед Родиной выше семейных привязанностей и обязательств. Сотни женщин из самых разных стран погибли, сражаясь на передовой. Я сама видела этих мужественных героинь в Равенсбрюке. А скольких из них сожгли в крематориях, превратили в пепел. Своим спасением я обязана трем славным француженкам, которые стали моими подругами на всю жизнь. Неужели ты думаешь, что я успокоюсь и позволю забрать у меня сына? Я должна привезти его домой. Он не является ребенком Джесси Диксон. Он – мой ребенок! Мой! Если бы я знала, что так получится, то никогда бы не оставила его с тобой. Его место – здесь, в этом доме, рядом с его матерью! Почему он должен торчать где-то на другом конце света? Жить с чужими людьми? Я должна немедленно отправиться туда. Прямо сейчас…
Калли решительным шагом направилась к двери.
– Постой! – окликнула ее мать. – Успокойся и возьми себя в руки. Сейчас выпьем по чашке чая и подумаем, что нам делать дальше. Понимаю, какой это для тебя удар. Но мы найдем выход… Обязательно найдем! Возможно, стоит заказать билеты на морское путешествие до Австралии. Через какое-то время поедешь и навестишь их там.
– Ты с ума сошла! Неужели ты думаешь, что я останусь в этом доме хоть на минуту, зная, что мой сын в это время живет в чужой семье в полной уверенности, что его мать умерла? Я немедленно напишу им и уведомлю, что собираюсь приехать и забрать сына. Каким образом ей удалось уладить формальности? Сообщи мне все подробности!
– Пока от них еще не поступало никаких известий. И адреса у меня ее нет. Но он есть у Диксонов. Успокойся! Иначе протрешь до дыр подошвы своих кожаных туфель, так бегая по комнате. Я позвоню, чтобы принесли чай.
– К черту твой чай! Слышишь меня? – Калли схватила с кресла пальто и сумочку. – Я не останусь в этом доме одна, без Дезмонда. Я вернулась сюда только ради него. И не успокоюсь до тех пор, пока не отыщу его. Только сознание того, что у меня есть сын, помогло мне выстоять… и выжить. Как я буду жить? Одна! Без Ферранда и без Дезмонда! Я готова убить тебя за то, что ты сделала с нами!
– Каролина! Прошу тебя! Возьми себя в руки! Уже темно! На дворе ночь… А ты с дороги… устала. Переночуй, отдохни…
– Отдохни? В гробу я видела твой отдых! Говорю же тебе, я не успокоюсь до тех пор, пока снова не верну себе Дезмонда. Без него я никогда больше не переступлю порог этого дома! Знай это!
– Каролина, дорогая… Что ты говоришь такое?! Подумай, что ты делаешь…
Но последние слова Фиби уже выкрикнула Калли в спину, ибо она ринулась к дверям и исчезла в ночи.
– Ложитесь в кровать, мисс Фиби! – Мима помогла Фиби подняться с кресла. – Она уже давно сидит где-нибудь в отеле! Бедняжка! По лицу видно, ей пришлось много перетерпеть за последние три года. А тут еще такой подвох дома.
Фиби отрешенно уставилась на догорающие в камине угли.
– Знаешь, в пылу ссоры можешь сказать такое, чего никогда не скажешь в обычном разговоре.
– Да уж! Язык наш – враг наш! Но вы не переживайте! Она вернется…
«Что я натворила? – снова и снова мысленно спрашивала себя Фиби, и сердце ее сжималось от дурных предчувствий. Они с дочерью орали, словно базарные бабы, осыпая друг друга оскорблениями. Наверное, не стоило сообщать Каролине новость о сыне прямо с порога. Надо было потянуть время, улучить подходящий момент… И вот Каролина снова ушла, и только Фиби в том повинна. По ее ведь вине все стало намного хуже, чем было… – Перед кем мне исповедаться? Перед кем облегчить душу за то, что я натворила?»
Фиби вдруг почувствовала себя столетней старухой, дряхлой, беспомощной, никому не нужной. Жизнь вокруг продолжалась, мир уверенно шагал вперед, а она целиком и полностью выпала и из этого мира, и из этого времени. С театральной карьерой покончено, лучшие подруги ее уже давно на том свете, и вот сейчас ее бросила и родная дочь. Вот только Фиби сама никогда не оставит Каролину. Пока она жива, этот дом всегда будет ждать возвращения дочери и внука. Все, что ей удалось скопить, все, что дал ей творческий успех, все это в один прекрасный день будет принадлежать им. Хотя сегодня Фиби готова была пожертвовать всем своим состоянием до последнего пенни только для того, чтобы Каролина и внук были рядом. Зачем ей жить, если она их больше никогда не увидит?
Фиби медленно побрела наверх, с трудом переставляя ноги с одной ступени на другую. Наверху она остановилась, чтобы перевести дыхание. И тут ее осенило. Надо обратиться за помощью к Примми. Быть может, хоть та образумит Каролину, пока еще не поздно. Она наверняка поможет ей отыскать то место, где скрывается Джесси, свяжется с ее адвокатами… Неужели нет таких законов, по которым ребенка невозможно вернуть его матери? Если бы не эта проклятая болезнь, заставившая ее всецело и с головой уйти в собственные хвори и немочь… Да, она забыла о своем долге перед внуком, это правда! Ах, если бы можно было все повернуть назад! Ах, если бы можно было… Вот оно, самое горькое из ее сожалений.
33
– Паршивец опять напрудил в кровать, да? – рявкнул Боб Кейн, пока Джесси пыталась спрятать под рубашкой мужа остальную стирку. – Так пусть и стирает свое обоссанное барахло сам!
– Ах, Боб! Прошу тебя! Не начинай опять! Ребенок еще просто не успел акклиматизироваться. Столько всего разного свалилось на его голову!
Дезмонд предусмотрительно спрятался за дверью. Споры и ссоры между Бобом и Джесси всегда вспыхивали из-за него и только из-за него. Во всяком случае, с тех пор, как он переступил порог дома на ферме Руби-Крик.
Стоило Бобу увидеть его, как он тут же взвился:
– Послушай, Джесс! Какого черта ты приволокла с собой этого щенка?
Ада вручила брату его молодую жену и Дезмонда и тут же поспешно ретировалась от греха подальше к себе домой, на ферму неподалеку от города Марри. И вот они с Джесси стоят вместе со своими скромными пожитками на пороге старого фермерского дома, затерянного в австралийской глуши. На десятки миль вокруг ни одной живой души. Овцеводческое ранчо, окруженное со всех сторон пастбищами, загонами для овец, заборами и несколькими жалкими хижинами. И до самого горизонта, где виднелась в дымке горная гряда, стада из тысяч и тысяч овец, рассеянных белыми точками по бескрайним полям. Нога Боба была все еще в гипсе, что делало его беспомощным и совершенно непригодным для работ на ферме. Все, на что он был способен сейчас, – это отдавать приказы, сидя на стуле. Взобраться самостоятельно на лошадь или управлять автомобилем – тоже проблема, но Боб быстро приспособил для этих целей Джесси. Научил жену водить машину и выполнять другую подсобную работу на ферме, с которой он пока не мог управиться сам. Нынешний Боб был мало похож на того бравого летчика, за которого Джесси когда-то выходила замуж в Далрадноре. Небритый, загорелый до черноты, с невероятно смуглым лицом, похожим издали на конфеты «ириски», с неизменной манильской сигарой во рту, – таким предстал перед ними Боб у себя дома. А еще он постоянно и на всех кричал.
