Невиновный - Гришем (Гришэм) Джон (хорошие книги бесплатные полностью TXT, FB2) 📗
Окончательное заключение должно было прийти из лаборатории в следующую среду, 14 апреля. Судья Ландрит назначил слушания на 15-е, и ходили слухи, что осужденных могут освободить прямо в ходе судебного заседания. Обоим, и Фрицу, и Уильямсону, предстояло пятнадцатого числа появиться в зале.
Барри Скек приехал в Аду! Слава Скека росла не по дням, а по часам по мере того, как «Проект „Невиновность“» на основании данных анализа ДНК добивался отмены одного приговора за другим, и когда распространилась молва, что он прибудет в Аду, чтобы еще раз повторить успех, в средствах массовой информации начался настоящий ажиотаж. Общегосударственные и оклахомские новостные программы одолевали звонками Марка Барретта, судью Ландрита, Билла Питерсона, «Проект „Невиновность“», семейство Картеров – то есть всех главных «игроков». Накал страстей быстро нарастал.
Неужели Рон Уильямсон и Деннис Фриц действительно уже в четверг будут ходить по городу как свободные люди?
Деннис Фриц не слышал о результатах волосяных тестов. Во вторник, 13 апреля, когда он сидел в своей камере, неожиданно появился охранник и рявкнул:
– Пакуй свое дерьмо! Ты уезжаешь.
Деннис знал, что его должны отправить в Аду, и надеялся, что это будет сделано, чтобы освободить его. Он быстро собрал вещи, попрощался кое с кем из приятелей и заспешил на выход. Оказалось, что в Аду его повезет не кто иной, как Джон Кристиан – знакомое лицо из понтотокской окружной тюрьмы.
Двенадцать лет в застенке научили Денниса дорожить возможностью уединения и ценить такие маленькие радости, как открытое пространство, лес, цветы. Весна была в разгаре, и по пути в Аду Деннис улыбался, глядя в окно на гряды холмов и разбросанные тут и там фермы.
В голове у него беспорядочно мелькали мысли. Он не знал результатов последних исследований и не был уверен, зачем именно его везут в Аду. Был шанс, что его освободят, но существовала и возможность того, что в последнюю минуту возникнет препятствие, которое круто повернет дело в другое русло. Ведь двенадцать лет назад его уже чуть было не освободили во время предварительных слушаний, когда судья Миллер счел доказательства недостаточными. И тогда полицейские с Питерсоном откопали Джеймса Харио, суд был назначен, и Деннис угодил в тюрьму.
Он думал об Элизабет, о том, как замечательно было бы увидеть и обнять ее. Ему не терпелось как можно скорее убраться из Оклахомы.
Потом его снова одолевал страх: свобода была близка, тем не менее с него не сняли наручники и везут в тюрьму.
Энн Келли с фотографом уже поджидали его. Перед входом в тюрьму Деннис улыбнулся и охотно поговорил с репортерами.
– Это дело никогда не могло быть доказано, – сказал он. – Доказательства против меня были совершенно недостаточными, и если бы полиция провела должное расследование в отношении всех подозреваемых, такого бы никогда не случилось. – Далее он коснулся пороков системы защиты: – Если у вас нет денег, чтобы организовать себе достойную защиту, вы оказываетесь отданным на милость судебной системы. А попав в ее власть, почти невозможно вырваться, даже если вы невиновны.
Ночь он провел в своем старом узилище, мечтая о свободе.
Тишина тюрьмы была нарушена следующим утром, 14 апреля, когда Рона Уильямсона привезли из Виниты. В полосатой тюремной одежде, он ухмылялся в объективы камер. Прошел слух, что их освободят на следующий день, и это привлекло внимание общенациональной прессы.
Фриц и Уильямсон не виделись одиннадцать лет. Они лишь раз за все эти годы обменялись письмами, но теперь, встретившись вновь, обнимались, смеялись и пытались осознать реальность того, где они находятся и что происходит. Прибыли адвокаты и около часа проговорили со своими клиентами. Программа Эн-би-си «Дейтлайн» фиксировала на пленку буквально все. Джим Дуайер из «Нью-Йорк дейли ньюс» приехал вместе с Барри Скеком.
Все набились в маленькую комнату для допросов в восточном крыле тюрьмы, выходящем окнами на здание суда. В какой-то момент Рон растянулся на полу, глядя через стеклянную дверь, и подпер подбородок ладонью. Кто-то спросил:
– Эй, Рон, что это вы делаете?
– Жду Питерсона, – ответил тот.
Лужайка перед зданием суда кишела операторами и репортерами. Одному из них удалось залучить Питерсона для интервью. Когда Рон увидел обвинителя перед зданием суда, он закричал в дверь:
– Ты, жирный мерзавец! Мы победили тебя, Питерсон!
Мать и дочь произвели на Денниса ошеломляющее впечатление. Хотя они с Элизабет регулярно переписывались и она посылала ему множество фотографий, он не был готов увидеть то, что увидел. Дочь была красивой, элегантной, зрелой женщиной двадцати пяти лет, и Деннис расплакался, обнимая ее.
В тот день в тюрьме вообще было много слез.
Рона и Денниса посадили в разные камеры, видимо, чтобы они снова не принялись убивать.
Шериф Глейз пояснил:
– Я буду держать их врозь. Просто я не имею права держать в одной камере двух осужденных убийц. А пока судья не сказал, что это не так, они ими являются.
Камеры, однако, располагались рядом, так что они имели возможность переговариваться. У сокамерника Денниса имелся маленький телевизор, и из программы новостей он достоверно узнал, что их освободят на следующий день. Деннис немедленно сообщил об этом Рону.
Никого не удивило, что Терри Холланд снова была в тюрьме, где отбывала очередной срок в своей блистательной карьере мелкой мошенницы. Они с Роном обменялись несколькими словами, не сказав друг другу ничего особо неприятного. Когда ночь подходила к концу, Рон снова принялся за свое. Он начал вопить о свободе, о неправом суде, ругался, оскорблял женщин-заключенных и громко разговаривал с Богом.
Глава пятнадцатая
Оправдание Рона Уильямсона и Денниса Фрица привлекло к Аде внимание всей страны. 15 апреля на рассвете здание суда было окружено тонвагенами новостных программ, передвижными спутниковыми антеннами, фотографами, операторами и репортерами. Толпа горожан заполонила лужайку, заинтригованная столь редким сборищем и жаждущая увидеть, что будет дальше. Так много народу всеми правдами и неправдами стремилось попасть в зал, что судья Ландрит был вынужден сымпровизировать нечто вроде системы лотереи для журналистов, а один кабель для теле- и радиофургонов был протянут наружу прямо через окно его кабинета.
Лес камер застыл в ожидании перед зданием тюрьмы, и когда появились Фриц и Уильямсон, их тут же окружили репортеры. Рон был в пиджаке, при галстуке и в модных брюках, которые Аннет срочно купила для него, на нем были новые туфли, которые, судя по всему, оказались маловаты и жали. Мать Денниса тоже купила ему костюм, но он предпочел повседневную одежду, которую ему разрешали носить в последний год пребывания в тюрьме. Они быстро проделали свой последний путь в наручниках, улыбаясь и обмениваясь шутками с журналистами.
Аннет и Рини приехали заранее и заняли свои обычные места в первом ряду позади скамьи подсудимых. Они держались за руки, молились и плакали, а раза два даже рассмеялись. Торжествовать было еще рано. Их окружали дети, другие родственники и несколько друзей. Ванда и Элизабет Фриц сели поблизости, тоже держась за руки и что-то взволнованно шепча. Зал был заполнен до отказа. Семейство Картеров разместилось по другую сторону прохода, им предстояло еще раз пережить эту муку: штат опять будет стараться раскрыть преступление и свершить правосудие. Семнадцать лет минуло со дня убийства Дебби, и первые двое осужденных за ее убийство вот-вот выйдут на свободу.
Вскоре уже все места были заняты, и зрители начали выстраиваться вдоль стен. Судья Ландрит разрешил снимать в зале и велел расположить фотографов и репортеров в ложе жюри, куда принесли и поставили впритык друг к другу складные стулья. Полицейские и охранники были повсюду, обеспечивая строжайшие меры безопасности. Незадолго до этого поступил анонимный звонок с угрозами в адрес Рона и Денниса. В тесноте зала напряжение ощущалось особенно остро.
