Скользкий - Корнев Павел Николаевич (версия книг .TXT) 📗
Не сразу сообразившие, что это не шутка, солдаты гарнизона злорадно заулыбались и поднялись на ноги. Вот сейчас тебе «солдафоны» и аукнутся.
— Не надо наряд, не надо, — сразу посерьезнел Гриша. — Кто?
— Сейчас посмотрим. Стоп-лист Патруля. Самовольное оставление места службы…
— Это я. — Вытащив из кармана полученные вчера от Ильи документы, я передал их Григорию.
— Ну вот, — облегченно улыбнулся тот. — У тебя там дата есть? Тридцатое? Смотри, приказ от двадцать девятого. Подпись Гельмана, подпись Перова…
— Сам, поди, рисовал? — хитро подмигнула мне девушка, просмотрев распоряжение о переводе в Дружину.
— Пробей по базе, — подсказал Гриша.
— Есть такой приказ, — прочитав выведенную на монитор информацию, задумалась операционистка. — А почему Патруль стоп-лист выставил?
— Я откуда знаю? — развел руками Григорий.
— А кто знать будет? Вот вызову сейчас наряд…
— Перестань, золотце. Вернусь, все улажу. А сейчас, правда, времени нет.
— Ладно, проходите, — вернула документы «золотце». — В следующий раз не пропущу, и не надейся.
— Да я и не надеюсь. — Гриша передал мне бумаги и указал на выход.
Один из караульных набрал код и с трудом распахнул массивную створку двери. Мы прошли в нее и оказались в длинном коридоре со стенами из неоштукатуренного красного кирпича. Коридор упирался в перекрывающие проход железные ворота.
— Еще и дезертир, — ни к кому не обращаясь, вздохнул шедший позади Хан.
— Что значит — еще? — остановившись, развернулся к нему я. — Что за намеки?
— Тебе видней, — кисло усмехнулся Хан и прошел мимо.
— Чего ты к нему цепляешься? — одернула меня Вера. — Не трогай, меньше пахнуть будет…
— Да кто его трогает? — вздохнул я.
Трону — действительно запахнет. Летом трупы весьма быстро разлагаться начинают.
— Елки! — Уже подошедший к выходу из коридора Первый зажал шею рукой. — Что за дела? Жжется!
— Ничего страшного, — успокоил его колдун. — Нас сейчас сканируют, вот заклинание татуировки и вошло в резонанс.
— А у тебя как? — повернулся Первый к брату. — Жжется?
— Нет, чешется только.
Мы дождались, когда откроются створки ворот, прошли еще через одну комнату с солдатами Гарнизона — уже опухший от безделья колдун на нас даже не взглянул — и вышли на крыльцо.
Все, стена осталась позади. Здравствуй, воля!
Городские ворота находились метрах в семидесяти левее и, судя по количеству телег и бестолково суетившемуся на дороге народу, проблемы с въездом-выездом пока решены не были. Неужели до сих пор уродов не разогнали?
— Ждите нас у палаток, — распорядился Гриша, указав на торговый пятачок метрах в двухстах от ворот. — Сергей Михайлович, пойдемте с нами.
— Далеко?
— Нет, надо с парой формальностей разобраться.
Конопатый, дядя Женя и Ялтин отправились к городским воротам. Мы перетащили вещи к крайним палаткам, и близнецы сразу же умотали побродить между ларьков. Немного постояв, Напалм закурил и тоже исчез в соседнем торговом ряду. Я посмотрел на кислую физиономию Хана и повернулся к Вере:
— Пойдем, может, перекусить чего-нибудь купим?
— Да сейчас уже Григорий придет, — покачала головой девушка и хихикнула. — Конопатенький…
— А я пройдусь. Тебе взять чего?
— Нет, спасибо.
Пристроив свою сумку рядом с рюкзаком девушки и положив сверху винтовку, я пошел посмотреть, что делается у ворот. Может, новости какие узнаю. А то живу как в лесу…
Людей у торговых палаток и ларьков сегодня толкалось куда больше, чем обычно. Оно и понятно — обозникам и покушать надо, и развлечься как-нибудь. А телег скопилось ого-го сколько.
Вскоре мне порядком осточертела эта толчея, и, выйдя из торговых рядов, я направился к воротам — посмотреть на царившее там столпотворение. Телеги выстроились в длинную вереницу, меж ними сновали коробейники, но купцам и охране сейчас было не до их товаров. Им бы в Форт. Все немного на взводе. Того и гляди до мордобоя дойдет. Вот сунется кто в обход очереди и такое начнется… Пока самоубийц не находилось.
— Аркаша! — заорал я, заметив знакомую розовощекую физиономию Демина, который покупал в продуктовой лавке хлеб и вино. — Здорово!
— Держи краба, — обрадовался Демин и сжал мою ладонь своей здоровенной лапищей. — Лед, что у вас там происходит?
— Уроды буйствуют, — объяснил я.
— Дожили. Их что, из Гетто выпускать начали?
— Сбежали.
— Идиотизм. Из-за этих клоунов столько бабок сейчас в трубу улетает…
— Да ладно, не твои же, — усмехнулся я.
— Как не мои? Знаешь, почем здесь булка хлеба сегодня?
— Да перестань ты, не обеднеешь. — Я подергал Аркашу за рукав расстегнутого полушубка. — Ты никак с Северного полюса?
— Иди ты знаешь куда? Когда уходили, по ночам так подмораживало — мама не горюй. — Демин несколько раз махнул полой, обдувая себя воздухом. — А в телеге оставить нельзя — упрут. Только отвернешься — сразу упрут. Сволочи.
— Спаришься.
— Спарюсь. А куда деваться? — Демин поправил торчащее из кармана горлышко бутылки. — Я уродов понять не могу. Чего в Гетто не сидится? Кормят-поят. Работать не заставляют. Все за казенный счет. Нет же — вылезли. В натуре, уроды.
— Их как раз из Гетто выгнать предложили.
— Это кто такой умный выискался?
— Лига.
— Совсем бабы сбрендили, — с копченым окороком от мясной лавки к нам подошел парень только самую малость похлипче Аркаши. А может, и не хлипче. Просто повыше, вот и кажется. — Привет.
— Привет, — ответил я на рукопожатие. Узкое острое лицо точно раньше видел, а как зовут — не помню. Но кто-то из постоянных Аркашиных подельников, в смысле напарников.
— Не скажи, Миха. Тут политика. Точно тебе говорю, — не согласился с ним Демин. — Соль взял?
— На фига?
— Не на фига, а надо. — Аркаша достал из кармана пластиковый пакет, развернул и положил в него буханку хлеба. — Может, чего горяченького сварим.
— Я не понял: все суетятся, а вы обед готовить собираетесь? — указал я на царившую перед закрытыми воротами толчею.
— Война войной, а обед по расписанию. — Миха сунул окорок Демину в пакет. — Вино взял?
— Взял. — Аркаша похлопал по торчавшему из кармана горлышку. — А не суетимся мы потому, что все равно в Форт сегодня уже не попадем. Припозднились.
— Вы откуда?
— С Северореченска. Для Трофима сигарет притаранили. Хочешь, блок по дешевке организую.
— Типа усушка и утряска? — улыбнулся я. — У поисковиков брали?
— А у кого еще? Не у перекупщиков же втридорога…
— Да нет никаких поисковиков, — неожиданно заявил Миха.
— Вот только не надо опять свои безумные идеи толкать, — с притворным ужасом взмолился Аркаша.
— Почему безумные? — не обратил внимания на насмешку Миха. — Сами посудите, почему в Северореченск столько жратвы попадает? К ним что, с той стороны фуры с балабасами сплошным потоком идут? Эшелонами харчи завозят?
— У них границы более нестабильные, — очень спокойно заметил Аркаша, словно уже успел перепробовать все возможные варианты ответов.
— Да какие еще границы? Все это один большой эксперимент!
— Что все? — не понял я. У меня было свое мнение о личностях, наладивших поставки продовольствия в Приграничье, но куда интересней узнать, что другие по этому поводу думают.
— Ну конечно! Это пришельцы похитили нас и переправили сюда, — хихикнул Аркаша.
— Да какие пришельцы? Приграничье — это эксперимент гэбэшников. Откромсали кусок в Сибири, засунули нас сюда как подопытных кроликов и наблюдают. А чтоб раньше времени с голодухи не померли — подкармливают. В Северореченске всем люди из конторы заправляют, и поставки продовольствия именно они организуют.
— А знаешь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то в этом что-то есть… — задумался Демин и вдруг заржал Михе в лицо. — И это что-то — бред! Если бы где-то контора и обосновалась, так это в Городе.
— Фигня! — Разволновавшись, Миха замахал руками и едва не ткнул растопыренными пальцами в лицо Аркаше. — Сам посуди, ну что ты знаешь про Северореченск? Да ничего ты не знаешь! Дума, фракции там разные: казаки-аграрии, промышленники, поисковики… Так не бывает! Понял? Не работает демократия в наших условиях. А значит, кто-то там сидит в тени и всем рулит. Блин, да даже в Город переехать проще, хоть мы с ними и на ножах. Из Северореченска ж мигрантов махом вышибают…
