Путь в Обитель Бога (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Мне не хотелось идти напрямую через город яйцеголовых, рискуя нарваться на новые встречи с умниками, связанные с необходимостью придумывания объяснений. Ещё меньше я желал подвергать Генку новому искушению поделиться со своими информацией о причинах и целях нашего предприятия. Но для обхода города пришлось бы сделать слишком большой крюк. Он был просто огромен, и все удобные дороги в этой части Нинаксе вели через него, точнее — сквозь него. Поселения ибогалов занимали гораздо большую площадь по сравнению с аналогичными земными или нукуманскими за счёт включения в городскую черту сельхозугодий, некогда занятых особо ценными культурами.
На третий день после посещения фактории Юнгана мы наткнулись на основание сторожевой башни с остатками шедшей от неё ибогальской дороги с чудным покрытием, похожим на старую жёсткую резину, но это был, так сказать, ещё пригород. От полей не осталось и следа. Их наличие здесь в древности выдавали только невероятно расплодившиеся гидры, росшие там и сям целыми рощами. Постоянные обходы смертельно опасных зарослей сильно замедляли наше продвижение. Прежний походный ритм удалось взять лишь после того, как мы вновь вышли на потерянную нами на окраине предместий дорогу, проложенную нукуманами и поддерживаемую в приличном состоянии караванщиками и здешними умниками. Вдоль неё высились обгорелые скелеты гидр со следами костров у самых корней и редкие могилы. Только на исходе четвёртого дня мы увидели внешнюю стену, похожую на череду гигантских, сросшихся друг с другом, а теперь полусгнивших пней, у основания которых торчали засохшие побеги.
Прямо впереди зиял пролом, оставшийся после обвала этого грандиозного памятника растительной архитектуры, давно погибшего и медленно разваливающегося на части. Слева в стене виднелись ещё проломы, у её основания справа скопились откосы трухи и гнилушек.
Сразу за стеной начинался настоящий лес, в который превратился бывший райский сад города яйцеголовых. Гидр здесь не было, поскольку они не могли прорыть землю на такую глубину, на какую уходила вниз внешняя стена, а ползать по поверхности ибогалы их, слава богу, не научили. Хищников здесь тоже не было. Как и травоядных. Где-то в самой сердцевине зданий и стен города ещё теплилась жизнь, враждебная всему окружающему кроме своих создателей, и животные чувствовали это, хотя защитные механизмы сооружений давным-давно перестали действовать.
— Логово сатаны, — пробормотал я, невольно замедляя шаг перед проломом.
Толщина стены у основания равнялась примерно пятидесяти шагам. Тропа вела через пологий холм спрессованной временем и дождями, тяжело поддающейся гниению трухи, слегка пружинившей под подошвами ботинок.
— Клянусь, здесь ещё бродят призраки яйцеголовых, — сказал Тотигай.
— Да, это так, — ответил Генка, почему-то позабыв вложить в свой голос хоть капельку иронии. — Число необъяснимых фантомных проявлений здесь не поддаётся учёту. Парни Феликса за шесть лет не то что исследовать — описать и классифицировать всё не успели. Но никаких реальных опасностей, кроме обвалов. Хотел бы я знать, как нукуманам удавалось выживать ибогалов из их крепостей.
— На нас стрекала зданий и стен не реагировали, — пояснил Орекс. — Как ни прискорбно, у нас и яйцеголовых одни и те же предки. Общая родословная немало помогла нам в сражениях с ними. И мы никогда не начинали штурм городов без поддержки кийнаков. Они накладывали заклятья на корабли, а с укреплениями у них получалось ещё лучше. Скоротечная гниль, язва, парша — и вот уже готова брешь в стене.
— Лучше использовать водомёты или распылители, заряженные жидкостью для уничтожения растительности, — сказал я. — Раньше её применяли на железных дорогах. Действует ещё лучше заклинаний. Земные растения от неё гибнут медленно, а додхарские — почти мгновенно. Надо всего лишь закачать жидкость в пожарную машину, дать как следует по стене из лафетного ствола и тут же прекратить подачу. К вечеру в ней образуется такая дыра, что…
— Стара песенка, — прервал меня Генка. — Без сопливых скользко.
— Кто бы вякал тут на счёт соплей!.. Да ты хоть раз видел «кукурузник» сельхозавиации, заходящий на город яйцеголовых под прикрытием целой стаи «Грачей» и Су-27?
— Представь себе, видел! Причём находился при этом в более зрелом возрасте, чем некоторые малолетки! Но тотальное разрушение флорополисов с использованием гербицидов следует признать одним из наиболее варварских способов ведения войны.
— А почему вы не используете уничтожитель растительности против гидр? — поинтересовался Тотигай.
Я повернулся к нему, не желая доказывать Ждану, что цивилизованных методов войны не существует.
— Раньше применяли частенько, пока машины ездили. А теперь… Ты вот станешь таскать на себе распылитель с канистрой, которая…
— Да почему именно я?.. — ощетинился Тотигай. — Я не вьючное животное! И вообще не животное!
— А ещё кийнаки наводили мор на стада яйцеголовых и насылали всякую заразу на их посевы, — с мечтательной улыбкой предался воспоминаниям Орекс. — Как жаль, что большинство славных сынов сего достойного племени покинули нас по зову из Обители Бога!
— Некоторые из них наводили мор на всё подряд, — напомнил я. — В том числе и на нукуманов.
— Без особого успеха, — парировал Орекс. — Мы не слишком подвержены заклятиям. И к чему вспоминать старые разногласия и ссоры? Впоследствии они всё возместили сторицей.
Чувствуя, что мы можем болтать ещё долго, пытаясь себя приободрить, я первым вошёл в пролом. Остальные последовали за мной, и лишь Коу замешкалась. Я вернулся и взял её за руку.
— Пошли, девочка, не бойся. Злые бяки, жившие здесь, передохли задолго до твоего рождения.
Мощная внешняя оболочка стены скрывала пустотелые внутренности, выглядевшие как многоэтажный дом в разрезе. Сразу за стеной располагались ещё какие-то строения, башни, провалившиеся купола — неровные, шишковатые, с корнями-контрфорсами у оснований.
— Не могу понять, — сказал я Генке, — почему яйцеголовые не попытались закрыть большими куполами свои поселения? Ведь все их постройки поглощают тепло, и они могли спастись от изменений климата. Или им это оказалось не под силу?
— Да, в живых зданиях всегда прохладно, — подтвердил Ждан. — Похоже, к тому и шло. Есть мнение, что именно поэтому ибогалы забросили строительство подземных городов. А после развитию технологии выращивания больших куполов помешала война с кийнаками. Но по другой версии, решить задачу они так и не смогли, а подземное строительство прекратилось по иным причинам.
— По каким ещё?
— У них просто изначально не было необходимых приспособлений для горных разработок, понимаешь? А когда новаторы из среды ибогалов решили соответствующие машины создать, традиционалистов это испугало. Их дома получали всё необходимое прямо из почвы и от солнца. То, что у ибогалов сходит за шахту или завод, с нашей точки зрения то же самое, что обычное плодовое дерево. Ну, не совсем обычное, а… Корни проникают в землю, в скалы, куда угодно, добывают необходимые вещества и подают их наверх, в ствол, где они подвергаются переработке… Садовник прилагает множество усилий ради выполнения своей работы, но в итоге-то он имеет готовый продукт в виде яблока, не вмешиваясь в сам процесс его создания. А если ему вместо яблок требуются груши, он просто опускает в землю нужное семечко. Точно так же работала вся ибогальская промышленность, если только можно так её назвать. Но они могли добывать и вещества в чистом виде. Простейший пример, конечно, вода, однако и металлы они могли получать подобным же образом, причём, как понимаешь, вопросы богатства месторождений ибогалов волновали гораздо меньше, чем людей. Им не было необходимости рыть землю, и настоящим подземным строительством они не занимались вплоть до глобального потепления на Додхаре. Создание машин, наподобие буровых установок или туннелепроходческих комплексов, было для ибогалов крамолой, ересью по их понятиям, полностью противоречащей всей их культуре. Поэтому их производство в итоге и запретили.
