Разбойничья злая луна - Лукин Евгений (книги без регистрации бесплатно полностью TXT, FB2) 📗

Никто сначала не понял, что перед ними. И только когда пеньюар, шурша кружевами, выскользнул из пальцев растерявшейся Эврики, когда, расправив и разложив его на зелёной траве, все отступили на шаг, возникла такая пауза, что Мосину стало не по себе.

– Денису показывал?

– Это… Давыдову? – удивился Мосин. – Зачем?

– И правильно, – поддержала Эврика. – Я приложу?

– Да, – сказал Мосин. – Да. Конечно.

– Равнение на институт! – радостно скомандовала Эврика.

Парни с ухмылками отвернулись к полотну тента, и Мосин почувствовал обиду за своё учреждение, хотя сам о нём обычно отзывался крайне нелестно.

Наконец Эврика разрешила обернуться.

– У-у-у!.. – восхищённо протянул Тоха.

Эврика была в пеньюаре. Но Мосин смотрел не на неё – он смотрел на брошенное в траву голубое платье! Девушка не расстегнула, она попросту разорвала его сверху донизу и отшвырнула, как тряпку.

Такую вещь!..

Он перевёл глаза на Эврику. А та, чем-то недовольная, сосредоточенно смотрела на свои сандалии. Потом решительно скинула их и, собрав вместе с платьем в одну охапку, подбежала к приземистому синему автомату с множеством кнопок и вместительной нишей. Запихнув всё в боковое отверстие, девушка на секунду задумалась, затем начала нажимать кнопки. Выхватила из ниши пару ажурных розовых туфелек, обулась и с торжествующей улыбкой пошла прямо на Мосина – так, во всяком случае, ему показалось.

– Сто рублей, – с трудом выговорил он, презирая сам себя.

Ответом на его слова был очередной взрыв хохота. Все были просто потрясены мосинским остроумием.

– Можно мануфактурой, – уже умышленно сострил он, но с меньшим успехом.

– Пойди… и нащёлкай, – обессиленно простонал Тоха.

Спустя секунду до Мосина дошёл смысл предложения: ему разрешали воспользоваться автоматом, из которого только что на его глазах вынули розовые ажурные туфельки – вещь явно импортную и недешёвую.

– А можно? – искренне спросил он.

– Два дня, как с Сириуса-Б, – обратился мрачный к Эврике, как бы рекомендуя ей Мосина.

Причём сказал он это вполне добродушно. Значит, Сергей ему в конце концов всё-таки понравился. Да и как может не понравиться человек с таким сокрушительным чувством юмора!

– Ладно, нащёлкаю! – поспешно сказал Мосин, и тут у него сильно зазвенело в ушах.

«Теряю сознание?» – испуганно подумал он, но быстро сообразил, что источник звона вовсе не в его голове, а где-то на съёмочной площадке. Ультразвук какой-нибудь. Оказалось – всего-навсего – сигнал об окончании перерыва.

Ликующая Эврика расцеловала Мосина в обе щёки, и вся эта жизнерадостная стайка взрослых ребятишек куда-то унеслась. Тоха задержался:

– А ты?

– Да я… не отсюда, – замялся Мосин.

– Как же ты сюда попал без допуска? – встревожился Тоха.

Он порылся в нагрудных карманах и высыпал на ладонь какие-то болтики, проводки, стеклянные брусочки. Поколебавшись, выбрал неказистый шарик размером с черешню:

– Вот возьми. Если Денис прицепится, предъявишь ему и скажешь, что это условный допуск.

Тоха убежал вслед за остальными. И, только оставшись один, Мосин понял, что пеньюар он подарил, увеличив свой долг за «Асахи» на добрую сотню. Потому что не бывает автоматов, выдающих бесплатно и кому угодно импортные вещи. Мосин был готов бить себя по голове. Как он мог поверить?! Правда, Эврика вынула из автомата туфли…

Он стоял перед этим синим, с разинутой пастью, кубом и злобно смотрел на блестящие прямоугольные кнопки, числом не меньше пятидесяти. Сломаешь что-нибудь, а потом отвечай… Обуреваемый сомнениями, он наугад нажимал и нажимал кнопки, пока в автомате что-то не хрустнуло. Заглянул в нишу. Там лежали стопкой четыре плоских фирменных пакета.

Следует сказать, что вещь в пакете сбыть гораздо легче, чем саму по себе. Фирменная упаковка притупляет бдительность покупателя и подчас очаровывает его больше, чем сама вещь.

Поэтому сердце Мосина радостно дрогнуло. На жемчужном квадрате пакета сияли загаром изумительно красивые женские ноги, внутри которых почему-то видны были контуры костей и суставов. Более оригинальной рекламы Мосин ещё не встречал. Он взялся за ниточку и осторожно вспорол пакет. Внутри, как он и думал, оказались колготки, и какие! Ажур был настолько тонок, что напоминал дымку на раскрытой ладони Мосина и, самое удивительное, менял рисунок, стоило лишь шевельнуть пальцами. В упаковке ли, без упаковки, но компенсацию за пеньюар Сергей получил.

А что, если ещё раз попытать счастья? На этот счёт ведь никакого уговора не было! Мосин сложил пакеты в дипломат и приступил.

Теперь он вынул из ниши полированную рукоятку. В недоумении осмотрел, ощупал. Внезапно из рукоятки выплеснулось изящное длинное лезвие опасных очертаний. «Ну так это совсем другое дело! – обрадовался Мосин. – Это мы берём…»

Третья попытка оказалась менее удачной: автомат одарил Мосина сиреневым стеклянным кругляшком неизвестного назначения. Сергей хотел засунуть его обратно, как это сделала Эврика со своим платьем, но, обойдя аппарат, не нашёл даже признаков отверстия или дверцы.

Пора было остановиться, но Мосин опять не удержался. «В последний раз», – предупредил он себя, утапливая кнопки одну за другой. Хотелось что-нибудь из обуви, но в нишу вылетел маленький тёмно-фиолетовый пакет, на одной стороне которого было изображено красное кольцо с примыкающей к нему стрелкой, а на другой – такое же кольцо, но с крестиком.

Разочаровавшись, он даже не стал его вскрывать, засунул в карман джинсов и пошёл через пустырь к сирени, росшей и по эту сторону стены.

Возле одного из механизмов Мосин увидел мрачного друга Тохи. Лицо парня выражало крайнее недоумение, и был он чем-то подавлен.

– Знаешь, какая утечка? – пожаловался он, заметив Мосина.

– Нет.

– Пятьсот! – Парень потряс растопыренной пятернёй.

– Пятьсот чего?

– Мега.

– Ого! – на всякий случай сказал Мосин и отошёл.

Тронутые они все, что ли?

Однако надо было поторапливаться. Не далее как вчера начальник вызывал его «на ковёр» за постоянные отлучки. Что за народ! Из-за любой ерунды бегут жаловаться! Не дай бог, ещё кто-нибудь из верхних окон заметит его на территории киноплощадки.

Мосин поднял глаза на учреждение – и похолодел.

Учреждения над стеной не было! Не было и соседних зданий. Не было вообще ничего, кроме синего майского неба.

Истерически всхлипнув, Сергей бросился к дыре, как будто та могла спасти его от наваждения. Вепрем проломив сирень, он упал на четвереньки по ту сторону, угодив коленом по кирпичу.

3

…Здание было на месте. По двору разворачивался вымытый до глянца институтский «жук».

Ослабевший от пережитого Мосин вылез из кустов и, прихрамывая, затрусил в сторону гаража, к людям. Но тут его так затрясло, что он вынужден был остановиться. Необходимо было присесть. Запинающимся шагом он пересёк двор и опустился на один из ящиков у дверей склада.

Плохо дело: дома исчезать начали. Может быть, перегрелся? В мае? Скорее уж переутомился. Меньше надо по халтурам бегать.

«Да перестань ты трястись! – мысленно заорал на себя Мосин. – Вылези вон в дыру, разуй глаза и успокойся: на месте твой институт!»

Он взглянул на заросли сирени и почувствовал, что в дыру его как-то не тянет. Неужели что-то со зрением? Сидишь целый день при красном свете…

Мосин поднялся и, сокрушённо покачивая головой, пошёл к себе.

Возле дверей лаборатории его поджидали.

– Вот он, красавчик, – сообщила вахтёрша, с отвращением глядя на бледно-голубую мосинскую грудь с акулой и купальщицей.

Мосин терпеть не мог эту вахтёршу. Она его – тоже.

– Что он мне, докладывается, что ли? Махнёт штанами – и нет его.

– Бабуля, – с достоинством прервал её Мосин, – вы сидите?

Та немного опешила:

– Сижу, а что же? Не то что некоторые!

– Ну и сидите!

И, повернувшись к ней спиной, украшенной тем же душераздирающим рисунком, Мосин отпер лабораторию и пропустил оробевшую заказчицу внутрь.