Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира - Маринина Александра Борисовна
Трубы. На сцену выходят несколько горожан.
– Кто вызвал нас на городскую стену? – спрашивает Первый горожанин.
– Вызвал я, король Франции, для решения вопроса, касающегося Англии, – отвечает Филипп.
– Нет, я вызвал, – вмешивается Иоанн. – Я король Англии и вызываю своих подданных для решения вопроса, касающегося моей страны.
Как видим, Иоанн снова упускает «право первой реплики». Похоже, с реакцией у него и впрямь плоховато.
Но Филипп не дает отстранить себя от диалога с населением.
– Жители города Анжера, подданные короля Артура, мы вызываем вас на совет…
Однако Иоанн снова перебивает его и продолжает гнуть свое:
– Слушайте меня, жители Анжера! Злобные французы подошли к городским стенам и готовятся обрушить на вас всю мощь орудий. Но мы быстро подоспели на вашу защиту, и теперь французы испугались и просят нас о переговорах, чтобы разойтись мирно. А вот если бы мы не поспели вовремя, от вашего города уже камня на камне не осталось бы. Лживые французы теперь делают вид, что им важно ваше мнение. Не верьте им, они пытаются вас одурманить. Верить вы должны только мне, вашему законному королю. Надеюсь, вы впустите мои войска в город, чтобы мы смогли отдохнуть после дальней дороги.
Филипп не отступает, у него тоже речуга заготовлена.
– А теперь послушайте меня! Я защищаю права Артура, который должен быть королем Англии, потому что он – сын старшего брата, а Иоанн – младший брат. Лично против жителей Анжера я ничего не имею, но требую, чтобы вы вместе со мной вступились за права угнетенного. Если признаете Артура Бретонского королем – мои войска спокойно уйдут без единого выстрела, и всем будет мир и счастье. Но если вы откажетесь его признавать, я ваш город уничтожу вместе с вами. Решайте: или признаете Артура королем, или я даю сигнал к сражению.
Король Иоанн перед стенами Анжера. Художник Henry Courtney Selous, гравер Linton, 1860-е.
Первый горожанин отвечает:
– Наш законный монарх – король Англии. Анжер стоит за него.
Вроде бы ответ однозначный, правда? А вот и нет.
– Отлично! – радуется Иоанн. – Тогда откройте нам ворота!
– Открыть ворота не можем. Сначала докажите, что у вас законные права. Докажете – откроем.
Вот оно как, оказывается. То есть Анжер ни секунды не сомневается в том, что находится под властью английской короны. Но вот кто ее носит на голове, корону эту, – вопрос совершенно иной. Другими словами, «вы уж там разберитесь, кто из вас король Англии, а мы потом откроем двери тому, кто окажется королем».
– На мне же английская корона, вы что, не видите? – возмущается Иоанн. – И тридцать тысяч человек, которые могут быть свидетелями…
– Ага, и бастардов, – подсказывает Бастард.
– Они готовы жизнь отдать за мое право быть королем, – настаивает Иоанн.
– А у меня народу в войсках не меньше, – вклинивается Филипп. – И такие же благородные рыцари.
– Небось тоже бастардов полно, – замечает Бастард.
Первый горожанин не дает сбить себя с толку и твердо заявляет:
– Так вот, господа, вы там между собой решайте, чьи права законны, а чьи – нет. Кого признаете законным, тот и будет нашим королем.
Тут Иоанн и Филипп понимают, что переговоры с населением безнадежно проиграны, популистские штучки не прошли, и призывают свои войска начать сражение.
А Бастард тем временем не упускает возможности сказать гадость эрцгерцогу:
– Ты, в шкуру завернутый, знай: мне бы только попасть в твою берлогу – уж я бы с твоей львицей позабавился. Прикинь, какой видок будет: над твоей гривой вот такенные рога вырастут! Ну чисто чудище!
– Молчи, наглец!
– Ой, какой ужас, как я испугался! Лев зарычал!
Оба короля раздают указания, как расставить войска. При этом по репликам становится понятно, что правой рукой короля Филиппа в военном деле является его сын, дофин Людовик, а главной опорой Иоанна уже стал Бастард.
Все уходят. После нескольких стычек входит французский герольд с трубой; он подходит к городским воротам.
– Жители Анжера, распахните ворота, впустите своего законного короля Артура! Англичане разбиты! Мы победили и провозгласили Артура королем!
Входит английский герольд с трубой.
– Ликуй, Анжер, и встречай победителей! Французы разгромлены, приветствуйте своего короля Иоанна Английского!
Интересное кино… И где же правда? Первого горожанина этот вопрос тоже интересует.
– Уважаемые герольды, мы с башен следили за ходом битвы и вынуждены признать, что победителя определить невозможно. С обеих сторон проявлены мужество и отвага, с обеих сторон огромные потери, а явного преимущества ни за кем не видать. Пока не увидим, что одно войско заметно превосходит другое, мы никому ворота не откроем.
Оказывается, наблюдателей на выборах придумали уже тогда…
Входят с разных сторон оба короля с войсками и приближенными.
– Слушай, Филипп, может, уже хватит? Столько французской крови пролилось… – говорит Иоанн. – Признай, наконец, мои права, и закончим эту возню.
– Ну, допустим, английской крови пролилось не меньше, чем нашей, – возражает король Филипп. – И мы будем биться до победного, даже если мне самому придется погибнуть.
Бастард явно наслаждается войной, ему страшно нравится, когда у королей кипит кровь и «оскалены стальные зубы смерти». Он сердится, что движуха приостановилась и короли о чем-то там разговаривают вместо того, чтобы биться насмерть.
– Почему войска стоят без дела? Товарищи короли, поднимайте их на смертный бой! Вы равные по силе противники, давайте сражайтесь. Пусть один падет, а другой получит то, что хочет.
Но короли чего-то не рвутся в бой, они больше до разговоров охочи. Поэтому опять начинают ту же волынку: по очереди спрашивают у горожан, на чьей они стороне и кого признают английским королем. Однако Первый горожанин, выступая от имени всех жителей города, твердо стоит на своей позиции:
– Наш король – законный король Англии. А кто конкретно – выясняйте сами, без нас.
– Король Англии – юный принц Артур, – настаивает Филипп.
Иоанн, само собой, не согласен.
– Нет, законный король Англии – я.
– Пока вы спорите, мы будем сомневаться, – предупреждает Первый горожанин. – Нам нужны твердые доказательства, чтобы мы могли быть уверены, что Всевышний одобряет кандидатуру.
Ну, понятное дело, спор решается поединком. Кто победил – на стороне того Господь, значит, он и прав.
Бастард окончательно теряет терпение.
– Ребята, вы что, не понимаете, что горожане над вами просто издеваются? Вы тут, понимаешь, бьетесь, кровь проливаете, а они устроились за бойницами и глазеют, как на бесплатный цирк. Еще и морочат вам голову, мол, нет, недостаточно, мы еще не решили, давайте сражайтесь дальше. А ситуация у вас патовая: войска равны по силе, и никому из вас не победить, пока все не поумираете. Знаете, как нужно сделать? Забудьте на время вражду, объединитесь и задайте вместе жару этим анжерцам. Да так, чтобы им мало не показалось! Закройте вопрос с Анжером, а потом будете сражаться друг с другом, и вот тогда Фортуна точно выберет кого-то из вас в любимчики и даст возможность одержать убедительную победу. Ну, как вам мой совет? Понимаю, что он безрассудный, но, может, увидите в нем хоть что-то полезное.
Иоанн идею сразу одобряет.
– Отличный совет! Филипп, давай и вправду сровняем Анжер с землей, а потом уж будем сражаться, чтобы выяснить, кто тут король.
– Правильно, – подхватывает Бастард. – Нахальный городишко вас обоих оскорбил, и если вы короли не только на словах, но и на деле, вы должны разнести тут все в мусор. А потом уж последняя схватка решит, кому из вас в рай, кому – в ад.
