Свет во тьме (ЛП) - Уолтерс А. Мередит (читать книги бесплатно .txt) 📗

И для чего? Потому что я думал в своей испорченной голове, что Мэгги предала меня. Я был не в состоянии увидеть, что она смущена и напугана, и пыталась мне только помочь. И вот когда пришла вина. Она началась из-за того, что я думал о Мэгги и о том, как в течение короткой секунды были лишь мы вдвоем, вместе, готовые все взять на себя. Потом мой мозг вернулся к той ночи. И все, что я мог видеть, это темнота. Момент, когда все, что я хотел сделать – это умереть. И я сдался. Паническая атака безжалостно унесла меня.

Моя злость поднялась на ступеньку выше. Почему я не мог просто думать о Мэгги? Почему я просто не мог помнить о ней без всех грязных вещей, таких как вина, стыд и высасывающая душу тоска? Я лишь хотел думать о том, как сильно я любил эту прекрасную девушку, прежде чем перевернул наш мир с ног на голову.

Может, это было моим наказанием за то, что был слабым и эгоистичным. Карма была мстительной стервой.

Потому что Мэгги была моим спусковым курком. И это было плохо. И я ненавидел, что мой хренов мозг взял что-то настолько прекрасное и превратил в... ну... нечто ужасное. То, что служило мне напоминанием, чего я не мог иметь. Что-то, из-за чего я отчаянно хотел быть здоровым, но глубоко внутри беспокоился, что никогда не смогу. Никто и никогда не винил меня в том, что я был неисправимым оптимистом. Я не был парнем со стаканом, наполовину полным. Но доктор Тодд был одержим в стремлении это изменить. И, черт возьми, я нуждался в том, чтобы он это сделал.

Я в отчаянии зарычал и дернул себя за волосы. Изо всех сил сделал глубокий вдох и ослабил хватку на своей голове. Я могу это сделать. Я могу пройти через лабиринт этого дерьма.

Через несколько минут я сидел, позволив рукам висеть между колен. — Расскажи мне что-то позитивное из этого события в твоей жизни. Думай, Клэй. Думай очень сильно. Смысл теней в том, что не все они – тьма. Тебе нужен свет, чтобы были тени. Так что просто поищи его, — призывал меня доктор Тодд.

Это была его мантра. Находить свет во тьме внутри меня. Ему, правда, надо сделать такую футболку. Это заставило меня думать о церковном хоре, который поднимал свои руки к небу и пел: — Я видел свет! Аллилуйя! Я видел свет!

Но я понял, что он говорит. Однако были моменты, когда это было невозможно сделать (с моим врожденным пессимизмом и всем остальным). Но в этот раз я сделал так, как он попросил. Я напряженно думал о хороших вещах.

— Думаю, если бы я не упал на дно, я бы не был здесь. Я не получил бы наконец помощь, в которой нуждался, — сказал я наконец, чувствуя за себя небольшую гордость, что смог выразить слова нечто хорошее в этом ужасном беспорядке.

Доктор Тодд улыбнулся, очевидно, довольный моим заявлением. — Точно! Выборы, которые мы делаем в своей жизни, не должны определять нас. Важно то, чему мы на них учимся. Ты принял такое решение, а тот факт, что оно было принято в боли не меняет вывод, который ты из этого извлек. И ты должен помнить, что ты делаешь значительные успехи в своем психическом здоровье. Ты на огромном расстоянии от молодого парня, который попал в этот центр почти девяносто дней назад, — сказал он с абсолютной искренностью. Я мог только кивать головой.

— Я сомневался, назначать ли тебе другие препараты, с твоей историей злоупотребления психоактивными веществами. Но, учитывая тяжесть твоих панических атак, я собираюсь назначить тебе бета-блокатор, который является мягким транквилизатором, который можно использовать для лечения физических симптомов твоего беспокойства. Он не вызывает привыкания, но я все равно использую его в качестве последнего средства. Я искренне верю, что мы можем работать над твоим спусковым механизмом с помощью терапевтических внутренних диалогов и релаксационных техник. — Великолепно, больше наркотиков. Как раз, когда я не чувствовал себя достаточно сумасшедшим.

— Персонал будет знать, что у тебя есть право принимать их при необходимости. Но опять же, Клэй, я призываю тебя использовать их только в том случае, если ничего другого не помогает, — сказал твердо доктор Тодд, и я снова кивнул, чувствуя, что здесь нечего было сказать.

Я испытал облегчение, когда доктор Тодд сказал, что наше время вышло. Сегодняшняя встреча выжала меня. Он протянул мне журнал. — Продолжай использовать его, Клэй, — сказал он, открывая дверь своего офиса.

— Конечно, — ответил я, положив тетрадь под руку. Я направился в коридор и остановился. Я не хотел возвращаться в свою комнату. Было больше двух, и я знал, что Тайлер еще не покинул свою группу. Я не хотел компании и знал, что в ближайшее время не захочу.

Мои ноги начали двигаться, и я обнаружил, что прохожу через боковую дверь в крошечный садик вдали от общей комнаты. Он был полностью огорожен тремя скамейками, стоящими полукругом, вокруг камня бассейна для птиц. Конечно, пространства было мало, но это было милое местечко.

Была середина марта. Идеальная погода Флориды. Я сел на одну из скамеек, положив тетрадь рядом со мной. Отклонившись назад, я вытянул ноги перед собой, скрестив лодыжки. Скрепив руки за шеей, я наклонил лицо и закрыл глаза. Тепло ощущалось хорошо. И узлы, которые завязались во время встречи с доктором Тоддом, начали немного распутываться.

Я мог слышать, как ревет телевизор в общей комнате, но кроме этого все здесь было чертовски умиротворяюще. Последний час был жестким. Я хорошо справлялся последние четыре недели. Конечно, терапия и группа поддержки устареют со временем. Кому бы ни стало плохо после вытряхивания дерьма из твоей жизни день за днем? Были времена, когда я желал собраться и сбежать отсюда, но большую часть времени я был рад, что был здесь.

Я быстро приближался к концу моего девяностодневного курса. Какое будущее меня ждет после этого, я не мог сказать. Я знал, что доктор Тодд и остальной персонал будут рады, если я останусь на полные шесть месяцев. Я просто не был уверен, что я чувствовал из-за этого. Потом после этого, скорее всего, мне будет рекомендовано домашняя группа, чтобы начать амбулаторное лечение. Учитывая причины, почему я был здесь, я должен быть благодарен, что не был в смирительной рубашке в психушке. Думаю, деньги моих родителей были хороши для этого. Потому что их страх публичного унижения, стал причиной, почему меня отправили в центр «Грэйсон». И это было лучшее, что они когда-либо сделали для меня. Даже если их мотивы были чисто эгоистичными.

Я не видел и не разговаривал со своими родителями с тех пор как попал сюда. Они должны были быть вовлечены в мое лечение. Что означает: семейную терапию, постоянные визиты, и все остальное. Я не знал, было ли им известно о моем прогрессе. Я был уверен, доктор Тодд держал их в курсе, но я ничего о них не слышал.

Я не знал, должен ли чувствовать облегчение или разочарование. Потому что этот маленький мальчик, который до сих пор нуждался в любви своих родителей, все еще жил глубоко во мне. Несмотря на то, как сильно я хотел раздавить его, он все еще был здесь, размахивая руками, желая их внимания. Но потом, почти взрослый мужчина был больше реалистом, и знал, что два этих конкретных лица не принесли ничего, кроме вихря дерьма, и вероятно лучше, чтобы они оставались вдали.

Я думал, покажутся ли они на мой день рождение на следующей неделе. Я не хочу даже думать о том, буду ли разочарован, если они не придут.

Я потер лицо руками и шумно вдохнул. Тогда, не задумываясь, я поднял тетрадь, и оставил ее открытой на том месте, где я писал. Я положил ее на колено и уставился на едва разборчивые слова передо мной.

Я помню твои волосы. Как они пахли, когда ты проснулась утром рядом со мной. Это лучший аромат во всем мире. Я лежал на кровати в мотеле, зарывшись носом в твою шею. Это был самый идеальный момент всей моей жизни.

Я ненавидел, что такое удивительное воспоминание превратило меня в паникующего урода. Я хотел думать о Мэгги без того, чтобы разрушаться. Но реакция была насыщенной и мгновенной. Я узнал трепет своего сердца, и мое дыхание становится поверхностным. Пошло поехало.