Капкан для жениха - Малиновская Елена Михайловна (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Миколика надолго замолчала. Она выпрямилась, убрав наконец-таки руки от огня, и зябко обхватила себя за плечи, хотя в комнате было тепло, я бы даже сказала — жарко.
— Я нашла ребенка, — глухо сказала она. — Он лежал на столе для экспериментов. Это был мальчик лет пяти. Он был мертв. Очень давно мертв. Виллоби выкачал жидкость из его тела и заменил ее на какое-то бальзамирующее вещество. Но следы разложения были слишком заметны. И тем большим оказался мой ужас, когда ребенок открыл глаза и посмотрел на меня.
Голос Миколики прервался. Она судорожно вздохнула, вновь переживая те страшные мгновения.
— Как оказалось, ребенок может говорить, — чуть слышно выдохнула она. — И он сказал, что его зовут Антуан Эйр. Именно так, как звали сына Виллоби, утонувшего в реке. Совпадал и возраст. А потом бедный мальчик начал кричать. Он умолял меня убить его, просил, чтобы злой отец больше не приходил и не мучил его. Я пыталась успокоить его, а в итоге сама расплакалась. Именно в таком виде нас застал Виллоби. При виде его несчастный мальчуган зашелся в слезной истерике. Но мой муж просто прищелкнул пальцами — и ребенок словно умер. Его глаза остекленели, рот так и остался немо раззявлен в крике. А затем Виллоби посмотрел на меня — и я попятилась. Его глаза… В общем, это были глаза уже не человека, хотя понимаю, насколько это глупо и смешно звучит из уст арахнии. Муж приказал мне дождаться его в кабинете, пока он устранит последствия моего неуемного любопытства. Я повиновалась, понимая, что мне это не сулит ничего хорошего. Но к моему величайшему удивлению, Виллоби не стал кричать или наказывать меня. Вместо этого он ответил на все мои вопросы. Да, мальчик, которого я обнаружила в подвале, действительно являлся его некогда утонувшим сыном. Когда он обнаружил его тело на берегу реки, то решил кинуть вызов богу мертвых и вырвать из царства теней душу ребенка. Все эти годы он искал способ возродить сына к жизни, по мере сил и возможностей борясь с неминуемым разложением. И я должна помочь ему. Как известно, арахнии питаются жизненной энергией. Он собирается повернуть этот процесс вспять. То бишь, я стану донором для его сына, начну вливать в него энергию, которую буду получать от Виллоби. — Миколика остановилась и грустно улыбнулась, когда Морган, до сего момента слушавший ее более чем внимательно, вскинулся было что-то возразить или спросить. Виновато пожала плечами, обронив: — Не спрашивайте меня о деталях. Я не специалист в подобного рода вещах, к тому же слушала мужа невнимательно, занятая совсем другими мыслями и переживаниями. Я была почти уверена, что он обманывает меня. Антуан не утонул. Это Виллоби убил его, желая получить материал для своих опытов. И по этой же причине он поторопился избавиться от первой жены, зная, что никакая мать не согласится на подобную участь для своего ребенка. И тогда я поняла, что он убьет и меня тоже. Это лишь вопрос времени. Как только я стану ему неинтересна и более не нужна — он расправится со мной. И мне еще очень повезет, если меня не постигнет такая же судьба, как и мальчика. Стать подопытным материалом для его жутких экспериментов страшило меня сильнее всего. Я решила бежать. Прекрасно понимала, что на закате умру от удушья, не вернувшись под защиту стен дома, но, как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Миколика замолчала, кусая губы. К ней подлетела Ульрика и протянула бокал с вином. При виде столь необычной заботы со стороны феи я не удержалась и изумленно вскинула бровь. Ну надо же, Ульрика действительно приняла рассказ арахнии очень близко к сердцу! Если честно, не ожидала от нее такого понимания и сострадания.
— Я не хотела, чтобы Виллоби заподозрил о моем намерении, — продолжила арахния, поблагодарив фею легким кивком. — Поэтому пыталась вести себя, как обычно. Не уверена, что у меня это получилось, но я старалась. Почти сразу я удалилась в свою комнату, соврав, будто плохо себя чувствую. Виллоби ни о чем не спрашивал. Я ждала, когда он наконец-таки отправится в свой проклятый подвал. Но время шло, а мой муж не покидал кабинета. Наконец я не выдержала и поднялась к нему спросить, стоит ли готовить обед. И увидела…
Миколика сделала слишком большой глоток вина и закашлялась. Несколько капель кроваво-красного напитка упали ей на грудь, но она, по-моему, этого даже не заметила.
— Я понятия не имею, жив ли в данный момент мой муж, — так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, проговорила она. — Он сидел за своим столом. В той же позе, в которой я его видела в последний раз. А перед ним на столе лежала книга. За пару дней до этого к нам приезжал какой-то мужчина, долго разговаривал с Виллоби у него в кабинете, а потом уехал с очень довольной улыбкой. Наверное, он и продал моему мужу эту вещь. Это старинный фолиант с металлическим окладом, а почти по центру его находится огромный рубин.
Услышав это описание, я замерла. Горло мгновенно пересохло от волнения. Книга, которую я ищу! Неужели она находится здесь, в этом доме?
— Виллоби сидел, уставившись на рубин. — Миколика вряд ли заметила мою реакцию на ее слова. Ее голос лился по-прежнему тихо и спокойно. — Я пыталась растолкать его, но он ни на что не реагировал. Не пошевелился он и тогда, когда я отцепила от его пояса связку ключей. Но вернуться в подвал я не смогла. Понимала, что необходимо освободить бедного мальчика, вернуть его душу в мир покоя и темноты. Но я не была уверена, что сумею это сделать. Магия подобного рода… Она пугает меня. Считается, что арахнии — любимицы Альтиса, но подобные игры со смертью даже для меня отвратительны, неправильны и порочны по сути.
— Сколько времени с тех пор прошло? — кашлянув, перебил ее Морган.
— Около недели, — честно призналась Миколика. — И за все это время мой муж ни разу не пошевелился, не вздохнул, но не уверена, что он на самом деле мертв. По крайней мере, никаких следов разложения на его теле незаметно. Кроме того, всем известно, что со смертью мага заклинания, созданные им, исчезают. В случае с моим мужем этого не произошло. Я по-прежнему сижу на привязи, а несчастная Анира, первая жена Виллоби, все так же украшает сад в виде статуи. А потом я почувствовала, что в окрестностях дома появились чужаки. Позволила себе подслушать несколько ваших разговоров, из которых узнала, что вы ищете некую книгу. Потому и привела вас к себе в дом.
Миколика сделала паузу. Она посмотрела прямо мне в глаза, и я не сомневалась, что ее слова предназначаются только для меня.
— Я отдам вам книгу, — сказала арахния. — Но при условии, что вы освободите меня от привязи. Я даже не прошу убить моего мужа. Просто позвольте мне уйти. И я буду бежать прочь до тех пор, пока во мне будет теплиться хотя бы искорка жизни.
За окнами по-прежнему стеной лил дождь. Как это часто бывает в ненастный день, вечер наступил необычно рано, но здесь, в ярко освещенной гостиной, было тепло, светло и уютно. Огонь в камине негромко потрескивал, правда, Морган все так же избегал смотреть на пламя, которое однажды уже сыграло с ним злую шутку.
Хозяйка дома удалилась, обронив напоследок, что понимает наше желание остаться в своей тесной компании и обсудить услышанное. А вскоре по дому поплыл чарующий аромат специй и жареного мяса, видимо, Миколика занялась приготовлением ужина.
Я пыталась не обращать внимания на аппетитные запахи, от которых ощутимо подводило живот.
— Как думаешь, Миколика говорила о той книге, которую ты ищешь? — спросил Морган, для верности развернув свое кресло спинкой к камину.
— Да, — без тени сомнений ответила я.
— И почему же этот самый Виллоби впал в прострацию, стоило ему только прикоснуться к ней? — поинтересовался Морган, глядя при этом на меня в упор.
«Дело не в прикосновении, — немедленно отозвался Эдриан. — Я более чем уверен, что маг попытался взломать защиту, установленную на камне. Понимаешь, Мика, я лично зачаровал этот рубин. Это своего рода хранилище для моей души. Когда я погиб, то оказался привязан к книге, но таким образом избежал путешествия в мир мертвых. Естественно, я потратил много сил и энергии, желая защитить свое временное пристанище. Правда, тогда я еще не подозревал, что на самом деле вскоре погибну, и потому поступаю мудро и прозорливо, но все же. Как показало время, моя предусмотрительность оказалась весьма кстати».
