С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001) - Перес-Реверте Артуро (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
СОБАКИ И СУКИНЫ ДЕТИ
После того как питбуль загрыз женщину в Лас-Пальмасе, в прессе стали появляться статьи о собаках. Одну из них написал Франсиско де Перехиль, молодой литератор, автор полицейских романов и, возможно, последний настоящий репортер в Испании. Этому парню больше подошли бы перьевая ручка и машинка «Оливетти», чем стерильный офис, компьютер и завладевшая нашей журналистикой всеобъемлющая политкорректность.
Перехиль написал о криминальном бизнесе — организации собачьих боев, — о жестоких хозяевах, подпольных питомниках, объявлениях в специальных газетах. О преступном равнодушии властей. О живодерских методах, которыми собак превращают в убийц. О том, как четырехмесячных щенков начинают стравливать друг с другом, и многие из них умирают, не выдержав полуторачасовых боев. Перехиль написал замечательную статью, но по-настоящему запала в душу всего одна фраза: «Ради своего хозяина собака сделает все, что угодно».
Что ж, в прошлой жизни мне пришлось повидать немало ужасов. Я не из тех, кто падает в обморок при виде выпущенных наружу кишок. Однако жестокость и варварство всегда казались мне порождениями человеческой природы. Я привык утешаться тем, что человек — единственное разумное существо — сам несет ответственность за уничтожение своего рода. В конечном счете мы получаем то, что заслуживаем. Мир сам по себе не так уж плох. Это люди наполняют его дерьмом. С животными все не так просто. С детьми тоже, но не стоит забывать, что большинство маленьких негодяев со временем станет такими же тупыми, безответственными и злобными, как их папочки. С животными все иначе. Они не в чем не виноваты. С незапамятных времен человек использует животных, ест их, мучает, а звери продолжают служить ему не за страх, а за совесть. Животные не бывают злодеями, только жертвами. Оттого их судьбы так тревожат и трогают меня.
Я уважаю собак. Тот, кто не знаком с ними, никогда не сможет в полной мере узнать, что такое великодушие, дружба и верность. Если вашей ладони никогда не касался влажный шершавый язык, на колени поверх книги, которую вы читаете, не ложилась красивая голова, большие, темные, преданные глаза не искали вашего взгляда, умоляя о ласке или дружеском слове, вы едва ли поймете, отчего я похолодел, читая эти строки. Ради своего хозяина собака сделает все, что угодно. Тот, кто хоть раз в жизни держал собаку, сможет представить себе отвращение, ярость и боль, которые я ощутил, вообразив пса, который послушно бредет за своим хозяином и богом. Он готов на все, чтобы заслужить похвалу человека. За его ласку он готов умереть, прямо здесь, в тесном зале, полном ревущих зевак и заставленном столиками, за котором зрители опрокидывают рюмки, пока очередной хозяин ведет своего пса на ринг. А на ринге, с железкой в пасти, он будет слышать знакомый голос: «Давай, Джерри, хватай его! Не подведи меня, песик!» И Джерри, которого готовили к этому бою с щенячьего возраста, с отчаянной храбростью бросится на своего противника, чтобы загрызть его, пока хозяин смотрит. А когда все кончится, искалеченного зверя наградят пулей в голову или бросят еще живого в колодец с камнем на шее. Даже если он выживет, то превратится в опасного, бешеного монстра и будет сидеть на цепи, охраняя какой-нибудь склад или магазин.
Виноваты негодяи, которые допускают подобные вещи, городские власти и полиция, которые все знают и ничего не делают. В мире существует немало двуногих скотов, назвать которых сукиными детьми — значит смертельно оскорбить собак.
КОНЬЯК НА ЗАВТРАК
Завсегдатай зашел в бар и потребовал коньяк без закуски, хотя еще не было восьми утра. Он был маленького роста, смуглый и очень худой, в тщательно отглаженной белоснежной сорочке. Еще густые черные волосы были аккуратно зачесаны назад. На вид ему было за пятьдесят. На правой руке едва проступала татуировка, почти стертая временем, солнцем и соленой водой.
Этот тип был из тех, кто нравится мне с первого взгляда. Я встретил его в рыбацком поселке с лодками у пристани и старыми домиками с зарешеченными окнами почти на уровне земли. В таких поселках старики выходят летними вечерами на порог, чтобы посмотреть вслед уходящей жизни. Час был ранний, время левантийца, когда море совершенно спокойно, а красноватый диск солнца только-только появился над водой.
Во всем поселке был открыт только один бар. На претенциозные современные кафе он нисколько не походил. Типичная портовая забегаловка старых времен с потрескавшимся прилавком, плетеными стульями, фотографиями футболистов на стенах и образком Девы Марии среди бутылок на полке. Раньше в каждом порту был такой бар, где собирались докеры с грубыми руками, рыбаки и матросы, где сидели усталые женщины, курили и разговаривали о тебе со своими мужчинами.
Худой человек с зачесанными назад волосами залпом выпил свой коньяк. Кроме нас, в баре сидели полусонный пьяница и трое небритых парней, которые выглядели так, будто провели всю ночь в море и ничего не поймали. Перед каждым стояла чашка кофе и стопка коньяка, несмотря на ранний час. Никто из них и не догадывался, что на завтрак нужно есть мюсли и горячие круассаны, запивая их свежевыжатым соком. Городские неженки не задумываясь объявили бы их алкоголиками. Знаете, как бывает: в шесть утра в придорожный бар заглядывает дальнобойщик, на ходу опрокидывает стакан — запиши на мой счет, Маноло! — и снова в путь. Ясное дело, пьянчуга, решают люди. Им невдомек, что существуют человеческие занятия, не располагающие к деликатесам. Бывает работа настолько тяжелая, что если не прополощешь внутренности алкоголем, и трех минут не продержишься без грязной ругани. И с руганью тоже. Шахтеры не спускаются в забой, не проглотив стопку водки, а для рыбаков кофе с молоком — не более чем пролог к стопке коньяка.
Худой человек заказал еще выпивки, закурил сигарету и выпустил дым, прежде чем сделать глоток. У него было асимметричное обветренное лицо, покрытое морщинами. Лицо по-настоящему сильного человека. От него пахло чистотой, мылом и пеной для бритья. Сначала я не мог понять, что этот человек делает здесь так рано, да еще в праздничный день. Потом догадался — по его манере опираться на барную стойку, курить «Дукат» и пить коньяк большими глотками, — что он привык подниматься рано всю жизнь, невзирая на выходные и праздники. Для него это привычка, ежедневная рутина. Всю жизнь две стопки коньяку по утрам помогали ему держаться на ногах, встречать новый день и все, что этот день ему уготовил.
В какой-то момент мне захотелось угостить его третьей стопкой и завязать разговор, но я быстро отказался от этой идеи. Время для бесед неподходящее. Человек с татуировкой явно не из тех, кто станет болтать языком в семь утра. Поэтому я просто наблюдал, как он неторопливо допивает свой коньяк, пока он не сделал последний глоток, резко откинув голову. Потом он молча расплатился и направился к молу. Солнце уже немного поднялось, и на воде среди буйков и рыбачьих сетей протянулась золотая дорожка. Прищурившись, я некоторое время смотрел на его силуэт, озаренный солнечными лучами. Он шел, куда глаза глядят.
