Срам имут и живые, и мертвые, и Россия - Богомолов Владимир Осипович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Г. Владимову невдомек, что армия - это сложный жесткий организм с четко, ригидно определенными функциями, правами и обязанностями каждого, и потому, к примеру, не только командующий, но и командир полка подполковник или майор - понес бы матом предложившего ему исполнить обязанности цензора, что, однако, безропотно делает в романе Кобрисов.
Писателю невдомек, что и в 1943-м, и в 1945-м для командующего армией или члена Военного Совета майор из "Смерша" был мелкой сошкой, он не имел даже права обращения к генералам, это являлось прерогативой начальника отдела контрразведки армии (штатнодолжностная категория "полковник генерал-майор"), по одному тому появление Светлоокова на заседаниях Военного Совета и унижение им там пяти или шести генералов - это эпизод не из реалистического романа, а сценка из театра абсурда.
Я далек от мысли идеализировать советский генералитет, разные это были люди, и функционировали они так же, как, впрочем, и Г. Гудериан, в системе, основанной на страхе и принуждении. Однако только по незнанию или умышленно их можно изображать такими примитивными недоумками, какими они выглядят в романе Владимова, и такими униженными, опущенными, как бедолага Кобрисов, и, главное, выиграли войну все же они, а не апологетируемые писателем "гений и душа блицкрига" Гудериан и бросивший в трудную минуту свою армию Власов.
Я далек от идеализации войны на любом уровне и в любой период, победа досталась поистине чудовищной ценой, огромной, небывалой кровью, однако, когда мне говорят, что мы воевали не так и делали совсем не то, я никогда не оправдываюсь и объясняю: "Мы были такими, какими были, но других не было".
Когда пишешь или даже упоминаешь о цене победы, о десятках миллионов погибших, ни на секунду не следует забывать, что все они утратили свои жизни не по желанию, не по пьянке, не в криминальных разборках или при разделе собственности и не в смертельных схватках за амдоллары и драгметаллы, - они утратили свои жизни, защищая Отечество, и называть их "пушечным мясом", "овечьим стадом", "быдлом" или "сталинскими зомби" непотребно, кощунственно.
* * *
С Отечественной войной - величайшей трагедией в истории России необходимо всегда быть только на "вы".
В своих выступлениях в печати и по радио Г. Владимов в подтверждение своей компетенции о Второй мировой войне охотно перечисляет изданные на Западе книги бывших власовцев и нескольких немцев. Однако для создания реалистического произведения об Отечественной войне, точнее, о Красной Армии все же совершенно необходимы советские источники и прежде всего доступные в последние годы архивные военные документы 1941-1945 годов они бы уберегли писателя от многих ляпов, несуразностей и, главное, от абсурдных эпизодов и ситуаций.
То, что Светлооков попал в контрразведку и фантастическое получение им - в течение двух месяцев! - трех офицерских званий, писатель объясняет тем, что "весной стали организовываться в армиях отделы Смерша", "любителей не много нашлось:", мол, создавалась новая организация и было полно вакансий, а желающих не оказалось.
Если бы Г. Владимов заглянул в первоисточники, конкретнее, в рассекреченное более четверти века тому назад постановление СHК СССР (? 415-138 ее от 18.04.43), он бы там прочел:
"1. Управление Особых отделов HКВД СССР изъять из ведения HКВД СССР и передать в Hародный Комиссариат Обороны:", то есть ничего заново не организовывалось, просто взяли и передали всех особистов в другой наркомат, изменив название организации, и потому никаких вакансий и возможности сказочного получения Светлооковым трех офицерских званий в реальной жизни не было и не могло быть.
Если бы писатель прочел все семь пунктов этого подписанного Сталиным и определявшего от и до все задачи органов "Смерш" постановления, он бы обнаружил, что ни в одной строчке нет и слова о контроле контрразведки за боевой деятельностью войск, и по одному тому десятки страниц с изображением ожесточенной возни на эту тему Светлоокова являются всего лишь нелепым сочинительством. А ведь в этой возне, выдаваемой за деятельность контрразведки, Светлооков постоянно напрягает многих людей; хотя бы женщин пожалел, и прежде всего "телефонистку" с "аппарата "Бодо"" Зоечку и "старшую машинистку трибунала" Калмыкову ("нечто грудастое, рыхлое").
Вообще-то аппарат "Бодо" до романа Владимова с конца прошлого века во всех странах, в том числе и в России, являлся исключительно телеграфным буквопечатающим аппаратом, и работали на нем, естественно, не телефонистки, а телеграфистки, однако это уже, возможно, "новое видение" и "новое осмысление" не только "далекой войны", но и техники связи.
И должности такой "старшая машинистка" или даже просто машинистка ни в армейских, ни в дивизионных трибуналах, как свидетельствуют доступные каждому штаты военного времени, не существовало, и то, что автор безапелляционно именует "Управлением резервов Генштаба", в жизни называлось Главупраформом Hаркомата обороны, и: Кобрисову никак не могли в декабре 1941 года выделить два гектара земли в Апрелевке, и главная несуразица тут даже не в том, что постановление ГКО о выделении генералам до одного гектара земли появилось только 28 июня 1944 года, а участки стали нарезать лишь в 1945 году, главная несуразица в том, что в описываемые дни всего в двадцати километрах от Апрелевки шли ожесточенные кровопролитные бои и суета относительно дачных участков никому и в голову не могла прийти.
Писатель не знает, не понимает и не чувствует обстановки, атмосферы и напряженности тех недель битвы под Москвой и в очередной раз опускается до сочинительства. Хотя бы о части подобных нелепостей здесь необходимо сказать, потому что и автор, и критики хором самоупоенно пели и поют о "реализме", "реалистическом изображении", о "точности" деталей и "достоверном изображении войны", чего, к сожалению, нет в романе ни в одной главе. Чем объяснить, что и редакция, и рецензенты не заметили даже логических несуразиц и ляпов, - они что, читали роман через страницу или через две?.. Позволю высказать предположение, что это всего лишь выраженный синдром тусовочного, экстатического, стадного мышления.
О Власове Г. Владимов пишет: "Человеку с таким лицом можно было довериться безоглядно:"
Как это ни удивительно, безоглядно доверились генералу-перебежчику и гитлеровскому военачальнику Гудериану не только члены петербургской крайней фашистской организации, где, судя по фотоматериалам, Гудериан и Власов в почете и обожествлении, занимая на парадном стенде соответственно шестое и одиннадцатое места после фюрера (на втором - покровитель Власова рейхсфюрер СС Г. Гиммлер), безоглядно доверились Гудериану и Власову дамы и господа из демократических изданий. Такое неожиданное духовное единение Г. Владимова и тусовочных литературных критиков с гитлеровскими последышами.
Когда я читал рецензии и слушал радиопередачи с восторгами по поводу "немецкого танкового гения" Гудериана и "спасителя Москвы" Власова, я всякий раз думал - кто эти апологеты?..
Hеужели на полях войны от Волги до Эльбы у них никто не остался?..
Они что, инопланетяне или - без памяти?..
Впрочем, как нам уже разъяснили, восславление нацистского военного преступника, виновного в истреблении более полумиллиона советских и польских граждан, и восславление генерала-перебежчика, в трудную минуту бросившего в окружении свою армию, и одновременное при этом уничижение многих миллионов мертвых и живых участников войны сегодня в нашем несчастном горемычном Отечестве именуется "просвещенным патриотизмом":
Мой знакомый, доктор технических наук, делавший войну с весны 42-го по апрель 45-го командиром взвода, а затем и роты в танковой бригаде и потерявший на Зееловских высотах ногу, прочитав роман Г. Владимова и несколько рецензий на это сочинение и послушав радио, сказал:
- Это даже хорошо, что мы не доживем до 60-летия Победы. Если они сегодня с радостью впустили в свои сердца и приняли за освободителей России Власова и Гудериана, а нас держат за зомбированных полудурков, помешавших этому освобождению, то к 60-летию Победы они наверняка водрузят на божницы и портреты главного освободителя России - Адольфа Гитлера. И всласть попляшут на братских могилах, и для каждой приготовят по бочонку фекалий:
