Достичь небес - Брэнсон Ричард (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Он объяснил, что огибающие Землю струйные течения имеют одну очень приятную привычку: над океанами они движутся особенно быстро — так удобно для тех, кто стремится к рекордам! А необычные материалы, из которых он делает оболочки своих шаров, одни только и способны, по его мнению, выдержать напряжения, которые будет испытывать шар, попав в струйное течение.
Я спросил Пера, есть ли у него дети. Есть, сказал он, двое. Это меня немного успокоило. Я понял, что какому бы риску он нас ни подвергал, этот риск не окажется глупым и бессмысленным. У Пера есть зачем жить. (Я знаю, это звучит мелодраматично, но вспомните, что он мне предлагал: вряд ли кому-то захочется зависнуть на высоте 11 500 м над океаном и неожиданно выяснить, что ваш спутник одержим жаждой смерти.)
Я всегда считал, что человек живет лишь один раз; если хочешь, чтобы твоя жизнь имела смысл, просто необходимо постоянно решаться на что-то новое. Поэтому я согласился на его предложение. Мне тогда было немного за тридцать — я был достаточно молод, чтобы решиться на какое-то безумие, и достаточно зрел, чтобы понимать: эта игра годится для молодых, и я уже не могу позволить себе откладывать подобные предприятия на будущее. (Позже Стив Фоссетт доказал, что это не так; искателем приключений он стал в пятьдесят с лишним.) Понимал я и то, что смогу использовать этот проект с немалой пользой: шумиха вокруг рекордного полета на аэростате поможет популяризовать Virgin Atlantic в Америке. В то время нашей авиакомпании исполнилось всего несколько лет. По меркам рынка воздушных перевозок это была крошечная компания, и у нас не было лишних денег — по крайней мере столько, сколько потребовалось бы на финансирование серьезной маркетинговой кампании в США, в которой мы отчаянно нуждались. Полет в струйном течении с Пером сможет лучше, чем любые рекламные ухищрения, передать дух инноваций и приключений, присущий Virgin Atlantic.
В свое время я начинал журналистом и всегда чувствовал, что получить бесплатные публикации в прессе — это одно, а заслужить их — совсем другое. В проекте Пера присутствовали элементы гламура, удовольствия и приятной неожиданности, и все это прекрасно играло на наш бренд. А самое главное, это была невыдуманная история. То, что предлагал Пер, должно было стать настоящим приключением, решающая роль в котором отводилась новым материалам в неожиданном применении; именно они должны были дать нам возможность совершить то, что раньше считалось невозможным. Кроме того, думал я, для меня это шанс познакомиться с новым видом спорта и еще один шаг на пути к пилотской лицензии. И вообще, что может быть прекраснее и спокойнее, чем полет на воздушном шаре?
Тогда я и понятия не имел о том, что до нас на подобную попытку решились всего шесть экипажей. Я не знал, что пять из них поплатились за это жизнями. Я не понимал также, что Пер — самый дерзкий и изобретательный конструктор шаров в нашем поколении, но при этом его конструкции стоят весьма дорого! (Я спорил с Пером о деньгах чаще, чем обедал на борту самолетов Virgin Atlantic. Однажды Пер предложил покрыть внутреннюю поверхность оболочки золотом. Он убеждал меня, используя слова вроде «отражающая способность»; я в том разговоре использовал слова попроще, такие как «нет».) Короче говоря, я не имел представления — совершенно никакого — о том, во что ввязываюсь. Мне следовало получше изучить историю.
В пятницу 3 июля 1987 г. в 14.30 мы с Пером Линдстрандом достигли побережья Ирландии и стали первыми, кому удалось пересечь Атлантический океан на тепловом аэростате. (Подробный рассказ о той авантюре вы можете прочесть в моей автобиографической книге «Теряя невинность».) Путешествие началось неудачно — от нашей капсулы оторвались два полных баллона с пропаном, в результате чего шар стремительно рванул вверх! Но сам полет был великолепен и продлился всего двадцать девять часов — гораздо меньше, чем ожидалось. Ветра работали на нас, так что к моменту, когда мы добрались до Ирландии, у нас еще оставалось три неиспользованных баллона с пропаном.
Мы были уже почти дома. Оставалось только избавиться от излишков топлива, и можно было садиться. Пер опустил шар ближе к земле возле небольшой деревушки Лимавади. Мы уже собирались сбросить топливо, как вдруг налетел бешеный шквал. Порыв ветра бросил шар на землю, и мы вдруг полностью потеряли над ним контроль. Наши радиоантенны были уничтожены, все баллоны, закрепленные на внешней поверхности капсулы, сорваны — и шар, избавившись от части веса, рванул вверх.
Теперь шар был надут не полностью, и чем выше мы поднимались, тем сильнее остывал воздух в оболочке. В любую секунду мы могли лишиться выталкивающей силы и рухнуть обратно на землю. У нас в капсуле был один небольшой резервный баллон с топливом. Пер поспешил подсоединить его к горелке. У нас еще оставался шанс.
Еще мгновение — и мы его упустили.
Если вы хотите опуститься на тепловом аэростате пониже, вы просто выпускаете из шара наружу часть воздуха. Внутри оболочки висит специальный фал, дернув за который можно открыть клапан на верхушке шара. Сила нашего подъема сплющила оболочку, и фал опустился.
— Он запутался! — вскричал Пер. Фал зацепился за что-то на капсуле, и теперь весь шар начал закручиваться спиралью, как штопор, перекрывая зев, так что мы уже не могли нагреть находящийся внутри воздух.
Я открыл люк, вылез на крышу капсулы и перерезал фал ножом. Конец стремительно ушел вверх, и шар раскрутился, открывая зев оболочки. Пер велел мне вернуться в капсулу и запустил горелки на полную мощность.
Аэростат завис в ста метрах над землей. Пер решил направить его к берегу. Посадка среди деревьев, домов и линий электропередачу слишком опасна, а шар был почти неуправляем. Я надел парашют, и, когда мы увидели впереди береговую линию, Пер открыл клапан и начал выпускать из шара горячий воздух, намереваясь снизиться.
Вновь налетел ветер, и не успели мы понять, что происходит, как аэростат отнесло в океан. Над его поверхностью висел плотный туман. На мгновение мы полностью потеряли ориентацию в пространстве. Затем внизу показались пенистые волны — шар опускался слишком быстро.
Мы рухнули в воду. Шар потащил нас по поверхности океана и начал швырять с волны на волну. Пер повалился на меня. Задыхаясь, я пытался нащупать какую-нибудь опору, а Пер схватился за красный рычаг — нашу последнюю надежду. С его помощью разрывные болты должны были отделить тросы, соединяющие капсулу с шаром.
Ничего не произошло. Пер дергал рычаг вверх и вниз, но пироболты не срабатывали.
— Вылезай! — крикнул мне Пер. — Ричард, мы должны вылезти наружу!
Пер уперся ногами в стенку капсулы и вытолкнул люк наружу. Затем подтянулся на руках и вылез. Я нырнул за ним. Мы вцепились в стальные перлини, провешенные на бортах капсулы, и приготовились прыгать, но тут налетел новый порыв ветра.
Шар поднимался. Пер спрыгнул. Я остался.
Меня предупреждали об этом. Мой коллега Уилл Уайтхорн, нынешний президент Virgin Galactic, в молодости начинал как воздушный спасатель, в том числе на нефтяных платформах Северного моря. Он тогда еще не работал в Virgin, но я несколько раз связывался с ним по телефону и спрашивал совета по поводу мер безопасности для нашего полета. Однажды, когда наш разговор перешел на общие темы, Уилл сказал: «Знаете, что самое странное? Никто никогда не отпускает опору. Все держатся до последнего». Он рассказал мне о своих первых тренировках. Самое первое, чему вы учитесь в авиационной службе спасения на море, — это бороться с безумным желанием вцепиться во что-нибудь, если это что-нибудь вдруг начинает тащить тебя вверх. «Должно быть, все дело в нашем обезьяньем прошлом: человек внезапно решает, что на дереве безопаснее, чем на земле, и вцепляется в то, что идет вверх».
