Инь - Ян (СИ) - Бикбаев Равиль Нагимович (книги бесплатно TXT) 📗
Прибежала радостно-оживленная Инь передала мне фотографию сама рядышком села прижалась ко мне и тоненьким пальчиком стала показывать и курлыкающим голоском объяснять кто есть кто. Показывай не показывай, все равно не запомню. Понимаешь? Не надо это мне. Я через несколько дней уйду из твоей жизни. Мое место займет другой. Тебе же надо помочь тем кто изображен на этом фото. Тем кого ты мне показываешь.
-- А как-то по-другому нельзя, а? - тихонько и сильно смущаясь, спрашиваю я вьетнамца, - ты же вроде как с братом ее воевал, мог бы и помочь ...
Инь не понимая и ожидая перевода смотрит на своего соотечественника, тот молчит, а может просто слова подбирает. Женя вместо него ответила:
-- Можно и по-другому, - с вызовом смотрит она на меня и неприятной насмешкой звучит ее низкий голос, - вот возьми и женись на ней, о семье ее позаботься, вот она и не будет перед каждым ноги раздвигать, только перед тобой и сразу станет совсем примерной девочкой
От неожиданности я аж поперхнулся, Инь старательно заколотила кулачком по моей спине, не больно, но чувствительно. Жениться? Нашли дурака?! Представил как знакомлю Инь со своими родственниками, потом вешаю ее на шею своим родителям, а сам ухожу служить на два года. Расхохотался. На мой смех и Инь вся разулыбалась, а Женя:
-- Не регочи идиот, - оборвала она меня, - смешно тебе? А раз так смешно то и не лезь со своими "умными" мыслями и не учи как других жить. Сопляк ты ещё! Понял?!
Наверно в первый раз передо мной встала теоретическая проблема абстрактного гуманизма, применительно к конкретной ситуации. То есть я как и каждый нормальный человек хочу чтобы всё и желательно во всем мире было хорошо, но лично сам для этого делать ничего не буду. Я что крайний что ли? Уж как нибудь и без меня это все решится. Осуждаете? Ну а вы лучше? Может и лучше, а я вот такой. Из в принципе не решаемой пока теоретической проблемы был найден чисто русский практический выход:
-- Ладно! - предложила Женя, - давайте еще выпьем что ли ...
Выпили, и еще, и еще. Инь только пригубливала от своей рюмки, а я хлебал от души, по-полной. Водочка помогла, сняла все вопросы. Чего там, башку себе ломать? Жрать - есть, выпить - есть, на всё готовая баба - есть. Чего же тебе еще от жизни то надо? Только все равно как-то муторно на душе было. Я ведь тогда несмотря на работу матросом на флоте и достаточно большой опыт, был в общем то книжным мальчиком, типичный маменький сынок. Странно? Вовсе нет, если подумать. Просто жизнь тогда делилась на туманно прекрасное будущее и несущественное настоящее. В этом настоящем заботливо подкладывала мне на тарелку закуску Инь, полез в шкаф за очередной бутылкой хозяин комнаты, и ненароком прижималась ко мне то бедром, то полной грудью Женя. Все как в тумане, и плывет, плывет перед глазами стол, и женщины, та что прижимается и другая, что встревожено смотрит на меня и старается увести.
-- Идти ... идти ... - тянет меня за руку Инь
-- Отстань! - отталкиваю девушку, - отстань, говорю, - и с пьяной дурью кричу девушке:
-- Пошла ты на х...
Качается передо мной чужое широкоскулое лицо, тревогой мерцают узкие темные глаза и все тянет меня девушка:
- Янь ... идти ... идти ...
Ты чего раскомандовалась? Ты вообще кто такая? Пьяной обидой на девушку, что завтра уже будет с другим, заливается душа.
-- Ты б...ть! Проститутка! Отстань от меня, пошла на х... - захлебываясь своей обидой кричу я.
Толкаю девчонку и ухожу. Потом пьяно шатаясь иду по лестнице общаги, под руку держит меня Женя и затылком даже сквозь пьяную муть чувствую взгляд Инь. Дальше пру на автопилоте. Очнулся только когда уже на ночной пустынной улице тормознул меня ментовской патруль.
-- Откуда и куда? - с подначкой спрашивает мент.
-- Из п...ды и прямо в красную армию, - с пьяной удалью отвечаю я.
-- Веселый, - резюмирует второй мент.
-- Ну шутник, сейчас в вытрезвитель, - ласково обещает первый патрульный, - там тебе и п...ы дадут и в красную армию сводят. Пошли!
-- Может у тебя документы есть? - лениво, так просто для порядка, спрашивает второй.
Достаю из нагрудного кармана рубашки военный билет и повестку, сую бумажки менту: На смотри.
-- Точно его в армию забирают, - посмотрев документы, говорит первый мент и уже совершенно другим тоном сочувственно спрашивает:
-- Что пацан, последние деньки гуляешь?
-- Ага гуляю!
-- Так давай, мы тебя домой отвезем, - добродушно предлагает мент, - а то в таком виде не ровен час ... Ты где живешь?
Называю адрес, под "белые руки" менты запихивают меня в патрульный УАЗик. В машине спертый прокуренный воздух, духота и я отключаюсь.
Потом смутную слышу разноголосицу:
-- Вы мамаша, уж сильно-то его не ругайте,
-- Он ничего такого не сделал, выпил, ну с кем не бывает,
-- Спасибо ребята, - отвечает милиционерам голос моей мамы.
И все сильнее наваливается пьяная дурь, а дальше темнота.
А вот это моя комната, она совсем маленькая. Напротив кровати стоит платяной шкаф, впритык к нему установлен переполненный пыльными книгами книжный. Стол, стул, под потолком хрустальная люстра. День уже. Давно солнце встало. На свету пылинки пляшут, от раскрытой форточки дует свежим ветерком. Раздетый я лежу на кровати. Налитая пронзительной болью голова, непослушное тело. Подкатывает к горлу тошнота, знобит. Ну здравствуй похмелюга, здравствуй родная, что-то часто мы встречаться стали. Вскочил с кровати и бегом в туалет. Обнимаюсь с унитазом, все рвет и рвет, в конце уже одной желчью.
-- Сынок! Тебе плохо? - слышу мамин голос и выйдя из туалета обессиленный плетусь на кухню.
-- Привет мам! - бодренько здороваюсь. И прямо из поставленной на стол трехлитровой банки пью огуречный рассол. Легчает.
Вид у мамы встревоженный немного осуждающий и печальный. Вырос мальчик, в угол уже не поставишь, к юбке не привяжешь. Совсем большой стал.
Да мама я уже большой, пью водку, таскаюсь по бабам, бывает, что и грублю тебе. Большой, но еще не взрослый. Я только, только взрослеть стал. Скоро я уйду, а ты будешь денно и нощно молиться о моем возвращении. И так была сильна твоя молитва, что пройдут мимо направленные в меня пули и я вернусь.
Целую маму в щечку и присаживаюсь за стол. Достаю из банки соленый огурчик и со смачным хрустом его лопаю.
-- Мам, а ты чего не на работе?
-- Взяла в счет отпуска выходные, - грустно отвечает мама, - хотела с тобой последние денечки побыть. А ты ...
Мама безнадежно машет рукой. Непутевый я. В институт не поступил, идти в техникум отказался. Одно слово: бестолочь. Да ещё пью, часто дерусь, дома почти не ночую. А работаю, так вообще стыдно сказать где, матросня. А вот теперь ещё и в армию забирают, а ведь у нас полно родственников врачами работают, надо так мигом признают: "годным к нестроевой службе в военное время". Только в то время парня, что в армии не служил, за мужика не считали. Белобилетники были предметом осуждения или если парень и в самом деле больной, то презрительного сочувствия.
-- А эта девушка, у которой ты ночуешь, - осторожно начинает спрашивать мама, - у тебя как с ней серьезно? А то может хоть познакомишь?
Серьезно? Ну конечно же нет! Так похаживаю, дело то молодое. Представил себе каким бы взглядом посмотрела бы на меня мама если бы я привел Инь и рассмеялся:
-- Ну что ты мамуленька, - улыбаюсь я, - я это так ...
-- И в кого ты только такой пошел? - чуточку облегченно вздыхает мама.
В кого? Ну если верить семейным преданиям то есть в кого, причем с обоих сторон. Мужики у нас в роду были ого, ого какие! Достаточно твоего мама дядю вспомнить, Аркадек тот даже в плену немку себе нашел, да не простую - генеральшу.
-- Олег и Паша тебе постоянно названивают, спрашивают где ты, - деликатно меняет тему разговора мама и просительно добавляет:
