Убийство по-римски - Марш Найо (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Кеннет закрыл нижнюю часть лица руками, словно чадрой. Поверх нее он смотрел на тетку своими большими выразительными глазами.

Во всем, что он делал, была порывистая манерность: он примерял и отвергал маски, как его тетка примеряла и отвергала шляпки.

— Милая, — сказал он. — Есть нечто.

— Ну, что? Я ничего не слышу, когда ты говоришь в ладони.

Он сложил ладони треугольником около губ.

— Я знаю человечка, — сказал он.

— Какого человечка? Где он?

— В Перудже, а теперь тут.

— Что за человечек?

— Довольно умненький человечек. Ну, на самом деле он не такой уж маленький.

— Кеннет, перестань говорить загадками. Это выводит из себя. — И внезапно: — В Перудже. Ты… ты… курил дрянь?

— Незачем говорить вполголоса, милая. Я вижу, тебе наболтали плебейского вздора.

— Так ты курил?

— Конечно, — нетерпеливо сказал он и после краткой паузы переменил позу, обхватил колено руками и свесил голову набок. — Ты просто сказка, — проговорил он. — Я могу рассказать тебе что угодно. Как будто мы ровесники. Разве мы не чудо? Оба?

— Чудо? Кеннет… на что это похоже?

— Трава? Ты действительно хочешь знать?

— Я же спрашиваю!

— В первый раз — отвратительно, а потом довольно здорово. Но на самом деле это детская забава. Вся шумиха вокруг нее яйца выеденного не стоит.

— Это бывает на вечеринках?

— Совершенно верно, дорогуша. Хочешь попробовать?

— К этому ведь привыкают?

— Конечно, нет. Это пустяки. Ловишь кайф, пока куришь, но на крючок это тебя не зацепляет. Только не трава! Лучше познакомься с моим человечком. Маленечко прокатись. На самом деле, я могу организовать тебе сказочное путешествие. Восхитительное. Ты будешь в восторге. Всевозможные шикарные джентльмены. Суперэкзотический сарай. Общество.

Она посмотрела на него сквозь невозможно длинные ресницы: девический взгляд, который не украшал ее лицо.

— Можно, — сказала она.

— Единственно что — это колоссально дорого. Потолок — но того стоит. Надо кучу милых денежек, а у меня подумать только — нет ни черта!

— Кеннет!

— В самом деле, если бы моя богатая тетя не пригласила меня, я бы лежал на своем розовом ушке. Только не набрасывайся на меня, я этого не снесу.

Они глядели друг на друга. Они были очень похожи: две разновидности одного и того же злосчастного образа.

— Я тебя понимаю, — сказал Кеннет. — Ты ведь это сама знаешь. Я паразит — о'кей? Но я не только паразит. Я ведь что-то даю и взамен. Правильно? — Он подождал и, когда она не ответила, закричал: — Что, нет? Нет?

— Успокойся. Да. Конечно, даешь. Да.

— Мы — два сапога, правильно?

— Да. Я ведь так и говорила. Не сердись, милый. Загляни в мою сумочку. Не знаю, сколько у меня там.

— Ты великолепна! Я… я сразу пойду. Я… Я… это раздобуду, — его губы скривились, — две дозы. Мы поимеем такой — как там говорила эта старая обугленная цыганка — или ее приятель — такой бриллиантовый вечер, верно?

Ее портмоне дрогнуло в его руке.

— Здесь немного, — сказал он.

— Да? Тогда я выпишу чек, — сказала она. — Деньги получишь внизу. Лучше что-то иметь наличными.

Когда он убежал, она прошла в спальню, села перед зеркалом и осмотрела сомнительную маску, которую по сей день показывала миру.

Кеннет, зевая и обливаясь потом, лихорадочно разыскивал мистера Себастиана Мейлера.

— Знакомая история, — сказал высокий человек.

Он скинул ногу с колена, рывком поднялся и стал в непринужденной позе перед своим собеседником, который от неожиданности запутался в собственных конечностях.

— Большие боссы всегда на шаг впереди, — говорил высокий человек, — это их подручные спотыкаются о нашу проволоку. И то не слишком часто.

— Простите меня, мой дорогой коллега. Нашу проволоку?

— Извините. Я хотел сказать, что мы иногда ловим второстепенных злодеев, а их шефы успешно нас избегают.

— Прискорбно, но так!

— В этом деле самый большой босс из всех, без сомнения, Отто Зигфельд, который в данный момент якобы удалился в так называемый замок в Ливане. Мы не можем заполучить его. До сих пор. Но тип, который здесь, в Риме, — ключевая фигура.

— Я полон нетерпения прекратить его деятельность. Мы все знаем, мой дорогой коллега, что Палермо, к нашему чрезвычайному сожалению, был транзитным портом. Корсика также. Но чтобы он распространил свою деятельность на Неаполь и, кажется, на Рим! Нет, не сомневайтесь, вам будет предоставлена всесторонняя помощь.

— Я чрезвычайно благодарен вам, синьор квестор. Скотленд-Ярд очень хотел, чтобы мы обговорили эту задачку.

— Ну конечно! Поверьте, это для меня величайшая радость, — сказал квестор Вальдарно. У него был звучный голос и оперная внешность. Взгляд его таял, да и весь он излучал романтическую меланхолию. Даже в его шутках звучал намек на неотвратимую катастрофу. Его чин в римской полиции соответствовал, насколько мог понять посетитель, чину главного констебля.

— Для нас это такая большая честь, мой дорогой суперинтендант, — продолжал Вальдарно. — Мы сделаем все, чтобы укрепить сердечные взаимоотношения между нашей полицией и вашим прославленным Скотленд-Ярдом.

— Вы очень любезны. Конечно, как оба мы знаем, вся проблема контрабанды наркотиков — преимущественно дело Интерпола, но в данном случае мы довольно тесно с ним связаны…

— Совершенно верно, — много раз кивнув, согласился Вальдарно.

— …и так как этот субъект, предположительно, британский подданный…

— Разумеется. — Квестор развел руки в знак всеобъемлющего осуждения.

— …то в случае его ареста может возникнуть вопрос о выдаче.

— Заверяю вас, — пошутил квестор, — мы не лишим вас этого удовольствия.

Посетитель любезно рассмеялся и протянул руку. Квестор пожал ее, а левым кулаком потыкал в англичанина — жест, которым джентльмены латинской расы выражают дружеское расположение. Он проводил гостя до самого великолепного выхода из здания.

На улице небольшая кучка юнцов с подстрекательскими плакатами выкрикнула несколько оскорблений. Группа разодетых полицейских вынула изо рта сигареты и двинулась в сторону демонстрантов, которые засвистели и отбежали на безопасное расстояние. Полицейские тут же остановились и вновь запыхтели сигаретами.

— Как глупо, — заметил квестор по-итальянски, — и все-таки, все-таки это нельзя игнорировать. Неприятности нешуточные. Итак, мой дорогой коллега, вы будете разыскивать этого типа?

— Думаю, да. Его экскурсионная деятельность, кажется, предлагает мне наилучший подход. Я запишусь на его экскурсию.

— Ха-ха! Вы шутник! Вы большой шутник.

— Нисколько, уверяю вас. A rivederci.

— До свиданья. Такое удовольствие. До свиданья.

Закончив разговор, шедший в равной мере по-итальянски и по-английски, они расстались друзьями.

Демонстранты сделали несколько отрывочных замечаний по поводу проходившего мимо них высокого англичанина. Один из них пропищал: «Хэлло, хау ду ю ду!», другой прокричал: «Родезия! Империализмо!» — и свистнул, третий громко заметил: «Мольто элеганте» [14], — и, очевидно, не хотел уязвить.

Весенним утром Рим ликовал. Ласточки прилетели, рынки были забиты цветами, молодой зеленью и тряпками всевозможных цветов. Изумленному взгляду неожиданно представали драматические фасады, в тени проплывали очаровательные дворики и галереи, и маленькие площади разговаривали голосами своих собственных фонтанов. За величественными дверьми открывались застывшие в исторических пластах столетия. «Как изделия римского кондитера, — непочтительно подумал высокий человек. — Модерн, Ренессанс, классика, митраизм — одно за другим, в одном грандиозном многоэтажном строении. Какое счастье прогуляться по Палатинскому холму, где воздух свежо пахнет юной травкой и что-то вроде покоя и порядка нисходит на богатые инкрустации времени».

Вместо этого он должен искать туристическое бюро или на улице, или в исключительно помпезном отеле, в котором его поместило лондонское управление. Он шел к нему по Виа Кондотти и вскоре увидел витрину, полную увеличенных фотоснимков Рима. Агентство было именитое, и он хорошо знал его лондонское отделение. Он вошел во внушительное помещение, отметил, что его декор не оскверняют стопки брошюр, и приблизился к изысканно одетому, но весьма деловитому молодому человеку, который, по-видимому, был администратором.