Как покорить герцога - Майклз Кейси (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Шарлотта направилась к улыбающемуся Фитцу. Остановившись всего в нескольких шагах, она смерила его взглядом, как бы оценивая серьезность травмы, и рассмеялась, глядя ему в лицо:
— Не думаю, что вы сможете волочитьсякуда-либо в ближайшее время, капитан.
— Фитц, мадам. С вашего позволения. И я приношу вам свои искренние извинения. Я имел счастье быть в обществе настоящей леди много лет назад, но никогда не находился в присутствии женщины настолько очаровательной.
— Вы мне льстите, капитан. — Шарлотта присела в легком реверансе. — Мне следует быть весьма осторожной, иначе красноречивый повеса, наподобие вас, может разбить мое девичье сердце.
Раф расхохотался, забывшись настолько, что крепко хлопнул друга по спине, и тот едва не свалился на пол.
— Ох, прости, Фитц. Я не хотел сбить тебя с твоей единственной здоровой ноги. Тем более что мисс Сиверс уже проделала это со мной. Мисс Шарлотта Сиверс, позвольте мне, хотя и с опозданием, представить вас моему другу, капитану Свейну Фитцджеральду. Фитц, поклонись Чарли.
— Здравствуйте, Фитц, — сказала Шарлотта. — Приятно с вами познакомиться. — И добавила, бросив быстрый взгляд на Рафа: — Так как здесь, в деревне, мы в довольно неофициальной обстановке, то, пожалуйста, называйте меня Шарлоттой.
— Так это твоя Чарли, да? Ты наверняка был большим недотепой в юности, мой друг, если не видел, какой восхитительный образец совершенства твоя Чарли. Не понимаю, как ты мог оставить ее.
Раф взглянул на Шарлотту, которая тут же отвела взгляд.
— Ага! Теперь я рассердил его и вогнал вас в краску, мисс Сиверс? Я прошу прощения, Шарлотта, и считаю честью для себя познакомиться с вами.
Фитц посмотрел в сторону входной двери.
— О, а вот и мои костыли! Будьте любезны, передайте мне их.
— Нет! — предупредил Раф приближающегося слугу. — Держите их подальше, иначе мой друг разнесет меня в щепки, когда услышит то, что я скажу. Я послал за твоими костылями, Фитц, только чтобы ты заткнулся. Грейсон, распорядитесь, чтобы их спрятали подальше, а капитана Фитцджеральда отнесли наверх в его спальню.
— Чтоб ты сквозь землю провалился, Раф Дотри! Я не позволю себя нести!
— Прекрасно! Тогда тебя потащат. Но так или иначе, ты отправишься наверх.
— Черта с два… простите, Шарлотта.
Фитц быстро отвесил девушке легкий поклон.
— Не обращайте на меня внимания, Фитц, — улыбнулась ему Шарлотта (без сомнения, со злорадством, как показалось Рафу). — Мне давно не доводилось слышать хорошей перепалки.
Раф надеялся, что его друг наконец прислушается к голосу разума.
— Фитц, ты знаешь, что сказал доктор. Я бы оставил тебя в Лондоне, если б ты не поклялся жизнью своей матери, что будешь следовать всем его указаниям, как только мы приедем сюда.
— И не дурак ли ты, что поверил мне? Я не буду этого делать, Раф. Изнывать от безделья, лежа в кровати целых два месяца? Доктор спятил.
Раф жестом указал слугам — теперь их было уже четверо:
— Возьмите его, пожалуйста.
— Нет! Раф! Я тебя предупреждаю! Позволь мне, я сам! Слышишь ты, жалкий…
Раф наблюдал, как слуги тащат Фитца по витой лестнице, покачивая головой, когда тот проклинал то его, то слуг, замолкая, как только боль вынуждала его смириться с неизбежностью.
— Бедняга, — сказала Шарлотта. — Что с ним случилось?
— Надеюсь, Фитц сам расскажет тебе. Он попал в интересную историю на прошлой неделе. Думаю, последняя версия — нечто вроде того, что он получил увечье, спасая ребенка… нет, двух детей и их няньку, когда лошадь понесла экипаж. Наш храбрый капитан почти герой.
— Но ведь это не так?
Раф снова взял Шарлотту под руку, решив возвратиться в главный зал, но затем вспомнил, что сестры все еще там, и повел ее в дальние комнаты.
— Он так спешил снова ступить на твердую землю после штормового плавания, что, сбегая по сходням, поскользнулся на пристани и перелетел через ограждение.
— Какое унижение! Но я буду свято хранить его тайну. Не хочешь ли возвратиться в зал?
— Я бы предпочел возвратиться на Эльбу и немного поскучать, — честно признался Раф. — Я чувствую себя здесь так, будто посягаю на то, что мне не принадлежит. И, откровенно говоря, мои сестры пугают меня до онемения. Я не должен признаваться в этом, но женщины несколько нервируют меня, ведь я столько лет был лишен светского общества.
— Я нервирую тебя, Раф? — спросила Шарлотта, когда он открыл дверь и они вошли в кабинет покойного дяди.
Теперь это егокабинет. Хотя ему пришлось справиться с чувством, что, прежде чем войти в эту дверь, он должен постучать и попросить разрешения.
— Нервируешь ли ты меня? Если честно, все и всё здесь заставляет меня хотеть лишь одного: снова оказаться на хорошей войне.
— Что ж, прости, но здесь никто не воюет. Я дам тебе пару минут, чтобы ты освоился, — спокойно скачала Шарлотта. — На самом деле тут почти ничего не изменилось.
Он проследил за Шарлоттой взглядом, когда она сделала вид, что интересуется книгами на одной из полок, и ему вспомнилась девочка, которая гонялась за ним, Джорджем и Гарольдом, но в присутствии других делала вид, что не замечает их. Она была таким забавным созданием. Слишком высокая для девочки, худая, как вешалка, руки-ноги длинные… У нее была такая копна волос, что ему не раз приходилось выпутывать их из ветвей деревьев, когда она пыталась догнать их в то время, как они мчались через лес в деревню. Она была несносной. На восемь лет младше Джорджа, на шесть младше Гарольда и на четыре — моложе Рафа. И к тому же девушка. Но на самом деле ребенок: ей было пятнадцать в тот день, когда он, девятнадцатилетний, уехал, чтобы получить офицерский чин.
Он не узнал ее там, на подъездной дороге. Она была все такой же высокой, по-прежнему тонкой, но вся ее фигура приобрела изящную округлость. Непокорная копна черных волос, похоже, наконец была укрощена, и основном безжалостно зачесана назад, открывая лицо; часть локонов свободно ниспадала на спину. Ее волосы выглядели… причесанными.
Ее мягкие карие глаза все те же, время не изменило их… в отличие от его: иногда он ловил напряженный тревожный взгляд своих глаз в зеркале во время бритья. Ему нравился ее нос, прямой и как-то дерзко вздернутый, и по-детски беззащитные пухлые губы.
На самом деле, как только она начинала говорить, Раф видел перед собой ту Чарли, которую он помнил. Чарли всегда говорила то, что думала, и никогда не льстила. Он помнил, что ему нравилась эта ее черта, даже когда он обдумывал, как бы улизнуть от нее.
Но сейчас он не собирался избегать ее. Пожалуй, напротив.
Она считала, что была влюблена в него тогда, шесть лет назад. Смущает ли ее это сейчас? Она посмеялась, вспомнив об этом, когда они встретились на дороге, но полной уверенности у него не было. Насколько он может сейчас произвести на нее впечатление? Он уже не тот зеленый юнец, что прежде, и не обольщается по поводу своей привлекательности.
Куда же подевалась за все эти годы невинная юношеская влюбленность? Был ли он сейчас действительно герцогом, тот Раф, которого он оставил в прошлом? Была ли она на самом деле сейчас Шарлоттой, повзрослев и оставив Чарли далеко в своем детстве?
Сейчас они были чужими. Незнакомцами, которые когда-то считали, что знают друг друга очень хорошо…
— Раф! Я задала тебе вопрос.
Он стоял посреди большой, обшитой темными панелями комнаты, в которой много раз выслушивал выговоры от своего дяди, опасавшегося, что характер Рафа мог стать таким же испорченным, как и у его взбалмошной матери.
— Прости, Шарлотта. — Раф слегка покачал головой, на ходу пытаясь придумать, как объяснить причину своего молчания. — Я вспомнил, как однажды отколотил Джорджа за то, что он обозвал мою мать разодетой шлюхой. Дядюшка Чарлтон предупредил меня, что я могу быть ростом выше Джорджа или Гарольда, сильнее их и даже умнее, но никогда не стану больше, чем тот, кто я есть, и потому должен знать свое место.
