Мертвые молчат - Иваниченко Юрий Яковлевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Жаль было мужика.
Все присутствующие понимали, какая может предстоять схватка.
Шеремет нарушил молчание:
— Какая здесь статистика по наркомании?
Сагайда постучал по краю стола:
— С самого начала года — семь дел. Одно групповое: подростки промедольчик раздобыли из аптечек ГО. А все остальные — приезжие одиночки. Нюхальщиков, токсикоманов я само собой не считаю.
— Красиво живешь, — вроде бы даже позавидовал Вадик.
Сагайда выпустил струю сизого дыма и подтвердил:
— Прям как в раю.
Мужчины замолчали, обдумывая примерно одно и то же.
Исключительно низкий уровень наркомании в Узени мог происходить от нескольких причин.
Самое маловероятное — что Сагайда не в курсе реального состояния дел. Очень маловероятно.
Наркомания, особенно среди молодежи — вещь приметная. Даже если не говорить о преступлениях, связанных с добычей зелья, хватает и других свидетельств: от визуальных наблюдений — поведение «двинутых» бросается в глаза, — до трупов передозировавшихся. В небольшом, не переполненном приезжими городке все это на виду, не спрячешь.
Второе — и хотелось верить, что все именно так, — дело не распространилось дальше любительских попыток, не сформировались устойчивые кайфовые кодлы, неизбежно затягивающие новобранцев.
Но, похоже, приходилось думать о третьей причине. Потому что именно в ее свете связывались в одну цепочку и ничтожный уровень городской наркомании, и чрезмерно крепкие связи местной верхушки с областью (если не республикой), и малый испуг чиновников после накрытия цеховиков, и, наконец, слишком дерзкое и жестокое убийство.
Все трое знали, что область — не только потребитель наркотиков.
Где-то в области притаилось героиновое производство, подпольная лаборатория.
На сегодняшний день удалось перехватить четырех курьеров, вывозивших небольшие партии героина, но никто из них не дал полезных показаний…
Цепочка соображений у присутствующих разворачивалась примерно одинаково.
Если лаборатория притаилась именно в Узени, то наркомафия будет сбывать «белую смерть» где угодно, только не в самом городе. При необходимости будет по своим каналам помогать властям, пресекая деятельность «чужих» вблизи от базы. Ну и обязательно должны быть куплены, «схвачены» любыми способами приметные чины в милиции, в исполкоме, в прокуратуре. Потянется цепочка прикрытия на областной, а может, и на республиканский уровень. Не все покровители будут знать, что именно они покрывают, кого именно получают такое содержание; но будут хорошо знать, какие «сигналы» следует блокировать, каких людей и какие службы ограждать от опасности.
Наркомафия — это еще обязательно служба безопасности, боевики; наркомафия — это игра по таким ставкам, что любое преступление не кажется чрезмерным.
Исполнители?
Это могут быть и профессиональные киллеры, и рабы, готовые на любой беспредел ради очередных доз.
Наркомафия.
Организация, стоящая абсолютно вне морали, существующая только за счет калечения и смерти. Медленной смерти — в «обычных» для нее условиях. А при угрожающих обстоятельствах наркомафия убивает с нечеловеческой жестокостью.
Например, если сталкивается с агрессией… Или кто-то из «партнеров» оказывается своевольным, неуправляемым, опасным — а он знает и может слишком много… Скажем, имеет группу «своих» боевиков и пытается подмять организацию… Вот тогда и распрямляется тайная пружина. Удар, и никогда — не в полсилы.
Наркомафия не шутит. И убитых оставляет никак не меньше, чем требуется для пресечения всех ниточек. Женщины, дети? Все равно, — нет, даже к лучшему: предупреждение всем, кто хотел бы попробовать потягаться с Организацией. Мог, что там говорить, Жора Деркач недооценить соперника.
Первым нарушил молчание Шеремет — обратился к Вадику:
— Ну-ка, повтори еще раз, что Жора тебе сказал тет-а-тет.
Вадик повторил…
— Укладывается в схему, — покачал чубом Сагайда.
— Аж слишком, — согласился Шеремет и предложил: — Ну что, пора Игнатьевича оповещать?
Сагайда крепко потер лоб ладонью:
— Может, еще обождем чуток? Сами попробуем копнуть?
— Не понял, — отозвался Вадик, недоуменно переведя взгляд на очень посерьезневших Матвея Петровича и Николая, — какого еще Игнатьевича?
Легкая усмешка тронула губы Шеремета.
— Придет время — узнаешь. А сейчас давай конкретно. Делаем так. Вадик ныряет в исполком. Прозвоним по Деркачевым связям. С кем-то наверняка Жора общался в последнее время… И не раз… «Двойник» в исполкоме, и хорошо, если только один. Теперь — Николаю. Надо срочно искать канал прослушивания коммутатора. Вряд ли что сверхумного здесь придумано. Поручи паре толковых ребят ревизию сети. Должна быть незарегистрированная отпайка — и посмотрим, к кому она ведет. Это — срочно, но параллельно основному расследованию. Ко всем: обращайте внимание — может быть человек или люди, на которых история с Деркачами произвела очень уж большое впечатление. Все-таки Узень — не Палермо, не так уж здесь воспитан народ… А я еще подумаю собственно об убийстве. Не все складывается. Не все.
Вадик поднялся:
— Можно приступать?
— Да. И перегони машину на служебную стоянку исполкома — она мне может понадобиться.
Вадик аккуратно пробежал по фанеркам и выскользнул на улицу.
Сагайда тоже встал, отодвинул занавеску и внимательно осмотрел двор.
— Насколько старательно тебя «пасут»? — поинтересовался Матвей Петрович.
— Когда как. До сих пор я был уверен, что это Деркачевы штучки. Так сказать, психологическое давление. Он же ко мне подкатывал.
— Вот как? В открытую?
— Не совсем. Через Танюшу. Она же с Деркачихой дружила.
— Еще интересней. И как «подкатывал»?
— На семейные посиделки звали. А меня что-то крепко удерживало — даже тогда, когда еще ничего не было ясно с рэкетом.
— Ты извини, что вмешиваюсь в интим — но мне надо знать: у вас с Татьяной — окончательно?
— С моей собачьей службой разве бывает что-нибудь окончательно?
— Не преувеличивай, — бросил Шеремет; и после паузы спросил: — А сегодня слежка прежняя?
— Отнюдь, — тряхнул чубом Сагайда и вновь посмотрел в окно, — ничего не могу заметить. С самого утра.
— Будь внимателен. Это — важно.
Сагайда уже и ногу на подоконник поставил, когда Матвей Петрович спросил:
— Когда ты сегодня с Татьяной увидишься?
Николай даже присвистнул:
— Хотел бы я знать!
— А что сегодня у нас на обед?
— Борщ, а на второе… — тут Николай сообразил, что Шеремет напрашивается, и рассмеялся:
— Приходите к нам! Я только Таню предупрежу…
— Только не по телефону, — приказал Шеремет, — она когда будет дома?
— Уже дома. Звонила…
— Отправляйся к ней. Я там буду через сорок минут.
— Адрес… — начал Сагайда и тут же осекся: вспомнил утренний разговор.
6
Как известно, понедельник — день не базарный. Но в сезон в южных городах базары не пустуют и в понедельник. Фрукты-овощи поспевают не в соответствии с условным людским счетом дней, и если всерьез, то убирать надо, не заглядывая в календарь. Прежде всего это касается тех, кто живет со своих участков.
Впрочем, пара рядов бетонных прилавков пустовала, то ли уже, то ли еще; почти не видно было ни итэдэшников, ни кооператоров с их пестрым, но не скоропортящимся товаром. Но зато всевозможных даров природы хватало.
Матвей Петрович не намеревался покупать ни овощи, ни фрукты, но не мог отказать себе в удовольствии пройтись мимо золотистых, багряных и зеленоватых пирамидок. Недолго: перебрался в цветочные ряды.
Здесь также было на что посмотреть, но именно того, что ему требовалось, Шеремет не увидел.
С возрастом вкусы и привычки Матвея Петровича стабилизировались. Сейчас — как всегда в последнее время, когда требовался букет, — Матвей Петрович искал темные, багряно-черные розы; их запах он узнавал издалека — нечто такое теплое и таинственное было с ними связано…
