Подобно тени - Чейз Джеймс Хэдли (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Тогда осмотритесь, конечно. На кухне есть мощный фонарь. Может, когда вернетесь, мы сыграем еще партию, хей?
– Предпочел бы лечь спать, я не в настроении для шахмат.
– Ладно, раз так, идите спать. Вы читаете в постели?
– Я вообще не большой охотник до чтения.
– Миссис Зарек читает постоянно, всякий мусор, – он хмуро посмотрел в огонь, – любовные романы. Вы любите читать любовные романы?
– Не имею потребности. Когда я хочу женщину, я ее получаю.
Черт, это слетело с языка само собой. Он искоса взглянул на меня и помрачнел.
– Что вы сказали?
– Да ничего.
Безлунная ночь дохнула навстречу осенней сыростью, и порыв ледяного ветра хлестнул по лицу ошметками тумана. Я направил луч фонаря на мощенную кирпичом дорожку и с наслаждением глотнул стылого воздуха: еще несколько минут в доме – и я бы слетел с катушек.
По склизкой дорожке я зашагал к хозяйственным постройкам, пересек газон, смачно чавкающий под ногами, и уперся в стену амбара. Дом отсюда был виден как на ладони. В правом верхнем окне горел свет, но сквозь незадернутые шторы виднелась лишь полоска потолка. Я знал, что она там.
В столовой, сияющей в темноте, как театральная сцена, у камина неподвижно сидел Зарек, подперев лоб рукой и задумчиво глядя на огонь.
Я повернулся к амбару, электрический луч заметался по лоснящейся от влаги бревенчатой поверхности и осветил дверной проем. Внутри, на земляном полу, в беспорядке валялось несколько тюков соломы, поленница свежераспиленных дров высилась у стены, в дальнем конце маячила деревянная лестница, ведущая на сеновал.
Сеновал, грязный и пыльный, пребывал в запустении; дверцу, которая служила, чтобы вбрасывать сено внутрь прямо с телеги, похоже, не открывали годами. Я нажал на нее плечом, ржавые петли надсадно скрипнули, надавил сильнее, заставив ее сдвинуться на четыре дюйма, – теперь в образовавшуюся щель можно было без помех наблюдать за домом.
Ее комната оказалась на одном уровне со мной и просматривалась отсюда насквозь. Двуспальная кровать стояла у стены, напротив старинного платяного шкафа, какие обычно делают с зеркалами в полный рост и выдвижными отсеками.
Она сидела за туалетным столиком у окна, в зеленом шелковом пеньюаре, с сигаретой во рту, и расчесывала волосы.
Я опустился на колени на обшарпанный пол сеновала, не смея отвести от нее глаз. Казалось, я мог разглядеть малейшую деталь ее облика, то, как ритмично вздымалась и опускалась ее грудь при дыхании, дымок от сигареты, поднимающийся к потолку, блики света на медных волосах, белую кожу в вырезе пеньюара – игра света и тени завораживала меня, как кролика завораживает немигающий взгляд удава.
Пять минут прошло, или пять секунд, или вечность? Не знаю. Стоя здесь – на коленях, в темноте, – я перестал ощущать время. Я мог бы стоять так всю ночь и весь следующий день – и до скончания веков.
Вдруг она бросила расческу на стол и развернулась спиной к окну. В дверях спальни стоял Зарек.
Я поспешно перевел взгляд на комнату внизу: там все еще горел свет. Возможно, он зашел лишь пожелать спокойной ночи.
Зарек хмурился и что-то раздраженно говорил, размахивая руками. Она сидела неподвижно, зажав ладони между колен, и молчала. Я почти не сомневался, что он говорит обо мне.
Неожиданно его гнев прекратился, он приблизился к ней, заискивающе улыбаясь, и положил тощие ручонки ей на плечи.
Меня бросило в пот. Едва не сорвав дверцу с петель, я до предела высунулся наружу, вцепившись в дверную раму, стараясь ничего не пропустить.
Она сбросила его руки с плеч и встала. Он продолжал бормотать что-то с видом побитой собаки, но она казалась непреклонной. Она молча смотрела на него своими невероятными глазищами, скрестив на груди руки.
Внезапно он обмяк, его лицо скривилось в гримасе отчаяния, он покачал головой и выскочил из комнаты, не затворив двери.
Несколько секунд она смотрела в пустой проем, потом погасила сигарету, закрыла дверь на замок, подошла к окну и взглянула в мою сторону.
Я отступил в тень. Смутное подозрение охватило меня: не может ли она знать, что я отсюда, с чердака, наблюдаю за ней? Когда она задернула штору резким, решительным движением, подозрение превратилось в уверенность.
Глава пятая
Следующие три дня катились по накатанной колее: в восемь утра я отвозил Зарека на Вардур-стрит, в шесть вечера привозил назад в «Четыре ветра». Днем я околачивался в приемной или возил его в Ист-Энд по делам, в которые он не считал нужным меня посвящать. Вечерами я играл с ним в шахматы, потом обходил ферму, запирал замки и ложился спать.
Я все еще ночевал в комнате для прислуги. Пока она хочет избавиться от меня, лучше сидеть тихо и не трепыхаться. Начни я требовать другую комнату, ей не составит труда расписать Зареку, как ее оскорбляет мое недовольство, а уж после вышвырнуть меня из дома будет парой пустяков. Я знал: стоит мне хоть раз по-настоящему проштрафиться – и она ринется в атаку.
После той первой ночи, когда я дотронулся до нее, наши отношения превратились в своего рода «кошки-мышки»: она пыталась спровоцировать меня на бунт, я держался на почтительном расстоянии.
Я безропотно выполнял ее поручения: таскал уголь, колол дрова, кормил цыплят, разжигал камин, мыл окна.
Прикажи она вычистить выгребную яму, я бы не отказался. Я бы сделал что угодно, лишь бы остаться в доме. Рано или поздно она будет моей – я был уверен в этом. Невозможно не получить то, чего так страстно желаешь, надо просто не сплоховать в нужный момент.
Зарека мое поведение повергало в растерянность. Когда в семь утра он обнаружил меня моющим окна, в его глазах мелькнуло нечто похожее на ужас.
– Это Рита заставила вас?
– Она сказала – окна грязноваты, и с этим не поспоришь. Проснулся я рано, заняться было нечем, так что я подумал, почему бы не помыть их.
Зарек озадаченно почесал лысину:
– Вы не обязаны этого делать, я нанимал телохранителя, а не слугу.
Это не обмануло меня ни на секунду. Стоит ей намекнуть, что я был груб, и я вылечу отсюда в момент. Если мужчина хочет сына, не трудно догадаться, чью сторону он примет в перепалке. И без сомнения, Зарек хотел сына так же сильно, как я хотел его жену. Единственная разница между нами, что он не стенал об этом, лишь когда говорил о делах или играл в шахматы, а мне приходилось держать рот на замке. В остальном мы мало чем отличались: наши желания концентрировались на ней, а ей, похоже, было равно плевать на нас обоих.
Каждый вечер, обходя ферму, я поднимался на сеновал, будто бы для того, чтобы убедиться, нет ли в окрестности чужаков, и смотрел на ее окно. Ни разу с того первого вечера шторы не оказались раздвинуты, но всякий раз, когда я замечал ее движущийся силуэт, в висках начинала стучать кровь и язык прилипал к нёбу. Я знал, что буду приходить сюда, даже если все, что мне позволят увидеть, – лишь тень.
За три дня я узнал Зарека лучше. Он оказался вовсе не таким засранцем, каким выглядел, и был чертовски умен. В голове у него постоянно крутились три вещи: сын, деньги и шахматы, именно в этом порядке.
Я так в точности и не выяснил, что у него за бизнес, потому что в наших поездках он не выпускал меня из машины, но кое-какие догадки у меня имелись. Он курсировал между магазинчиками Ист-Энда, всякий раз выходя то с пакетом, а то и с парой чемоданов, которые небрежно бросал на заднее сиденье, – вещи наверняка либо краденые, либо с черного рынка. Мне до смерти хотелось узнать, сколько он на них зарабатывал, но, как и с Ритой, тут не стоило торопиться. Рано или поздно он начнет доверять мне, и тогда все будет зависеть лишь от моей ловкости. А пока я запоминал адреса, имена и лица, вертелся поблизости, встревая в его беседы с друзьями при каждом удобном случае, изо всех сил стараясь казаться своим в доску.
Оставалась Эмми. При нашей первой встрече я пошел не с той карты. Как выяснилось, Эмми с ума сходит по Зареку и готова для него на все. Зарек следовал ее советам безоговорочно. Письма с угрозами напугали ее не меньше, чем его, и нанять телохранителя предложила именно она.
