Завет Локи - Харрис Джоанн (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Потрясение было столь велико, что мне даже показалось, будто я спятил – меня распирал такой гигантский клубок разнообразных чувств и переживаний, невероятным усилием запихнутых в одну телесную оболочку, что было трудно дышать. Перед глазами все плыло. Я упал на колени, чувствуя под собой какой-то твердый, видимо деревянный, пол, от которого исходил запах пыли и пчелиного воска. В ушах у меня все еще гулко звучало эхо битвы; во рту отчетливо чувствовался медный вкус крови; а сам я словно снова падал, падал, падал вниз с разрушенного парапета Асгарда…
Некоторое время я неподвижно лежал на пыльном полу, прислушиваясь к оглушительному стуку собственного сердца. Потом паника постепенно улеглась, тошнота стала вполне переносимой, и я осмелился открыть глаза. Передо мной было некое незнакомое помещение, тускло освещенное странной светящейся коробкой. На полу в беспорядке валялась смятая одежда. На стенах висело несколько портретов мужчины, облик которого показался мне смутно знакомым. Кровать была не застлана; занавеси на окнах задернуты. И я догадался, что сейчас, должно быть, ночь.
Я поднял свои руки и осмотрел их. Они показались мне довольно тощими, но вполне действовали. На мгновение передо мной вроде бы мелькнул серебристый отблеск руны Каэн, хотя, в отличие от моей собственной руны, этот знак выглядел как бы перевернутым…
Y
…но, более внимательно осмотрев свое запястье, я понял, что это всего лишь бледный шрам, который случайно оказался похож на мою личную руну. Вообще моя новая рука была буквально покрыта шрамами, они опоясывали ее чуть ли не до локтя, и я знал, что появились они там не случайно, хотя понятия не имел, откуда мне это известно. И тут я заметил нечто такое, что заставило меня неуклюже подняться с пола и бегом ринуться туда, где, как я откуда-то знал, находится ванная комната. Там над раковиной висело зеркало (у меня пока не было времени удивляться тому, каким образом все эти вещи стали мне известны), и я, включив верхний свет, внимательно вгляделся в свое отражение.
Я понимаю. Это клише. Ну так пристрелите меня – но я и впрямь немного боялся того, что могу увидеть в зеркале. «Что, если я безобразен?» – думал я. Если угодно, можете назвать меня пустышкой, но я же всегда считался неотразимым, а потому одна лишь мысль о том, что в своем нынешнем обличье я могу оказаться не столь соблазнительным, наполняла мою душу неким безымянным ужасом.
Ох!
Ну безобразным-то меня точно нельзя было назвать. Уже одно это принесло мне определенное облегчение. На самом деле, когда несколько улеглось то новое потрясение, которое я испытал, впервые увидев себя в зеркале, я, пожалуй, готов был даже одобрить свою внешность. У меня были серые глаза, светлые волосы неопределенного оттенка (ну уж это-то изменить нетрудно!), а рот выглядел чуть более серьезным, чем тот, к которому я привык (однако я чувствовал, что добрая порция смеха способна сотворить с выражением моего лица настоящее чудо); кожа определенно была хороша; скулы умеренно высокие; тело в целом немного неуклюжее и довольно тощее, но, приложив небольшие усилия, это можно было с легкостью исправить. Я смотрел на себя и никак не мог избавиться от мысли, что упускаю из виду нечто весьма существенное…
Потом наконец до меня дошло. Ну да, конечно, я должен был бы сразу это заметить, но дело в том, что я несколько веков пробыл в темнице Нифльхейма, и все это время мысли мои были заняты совсем другими вещами. Но теперь-то я все видел ясно. Эти странные волосы, эта мягкая линия подбородка… И полное отсутствие спереди, под штанами, кое-чего очень и очень важного…
Я снова уставился на свое отражение в зеркале. Увы, сомнений не было.
Я оказался девушкой.
Глава шестая
Что ж, могло быть и хуже, подумал я. Мне не раз доводилось менять обличье; я успел побывать и конем, и невестой, и оводом, и соколом, и змеей, и старухой. Я даже сам рожал – повторять этот малоприятный опыт мне совсем не хотелось бы, зато я, по крайней мере, сумел значительно ближе познакомиться с концептом гендерных различий. В общем, внимательно вглядываясь в свое отражение, я все больше склонялся к мысли, что мне повезло. Я был молод, выглядел вполне здоровым и даже, пожалуй, привлекательным, хотя слишком короткая стрижка и казалась мне несколько грубоватой по сравнению с той пышной шевелюрой, к которой я привык.
Одет я был в нечто черное, бесформенное, с капюшоном; внизу – узкие штаны в обтяжку (Это джинсы, прозвучал у меня в ушах чей-то далекий голос); на ногах – довольно грубые ботинки из прочной кожи. На левой руке (той, что была покрыта шрамами, похожими на руническую письменность) красовалась целая связка браслетов, сплетенных из какой-то яркой пряжи или кусочков ткани. Уши были проколоты в нескольких местах, как и левая бровь, и в каждой дырочке красовалась маленькая бриллиантовая сережка-гвоздик. Грудь, правда, несколько разочаровала меня своими весьма небольшими размерами, но, с другой стороны, я, будучи отпрыском демона огня и сам легковоспламеняющийся, никогда не находил особо пышный бюст таким уж привлекательным. Я только-только начал исследовать куда более многообещающие нижние части своего нового тела, когда тот же тихий голос, который объяснил мне, что те узкие штаны называются «джинсы», довольно резко меня остановил:
«Какого черта?! Ты что это делаешь?»
Ага, это, должно быть, моя «квартирная хозяйка», понял я. Честно говоря, я настолько увлекся, изучая свое нынешнее обличье, что и думать забыл о его исходном владельце. Точнее, владелице. Вообще-то я ожидал, что она освободит помещение. Очевидно, этого не произошло.
– Ох, извини, – сказал я вслух.
Как ни странно, от этого моя хозяйка еще больше расстроилась и тут же начала сыпать вопросами:
«Ты кто? Что ты тут делаешь?»
– Извини, я совсем не хотел тебя пугать, – попытался я ее успокоить. – Вот только… Ты помнишь компьютерную игру, в которую играла всего несколько минут назад? Там еще был такой симпатичный рыжий парень, самый настоящий златоуст? И второй – здоровенный волосатый психопат? Вспомнила?
«Ну вот, теперь мне еще и голоса слышатся! – мысленно воскликнула моя хозяйка. – Просто прекрасно! Только этого мне и не хватало!»
– Нет, правда, ты вспомни. – Я продолжал говорить вслух, стараясь как-то ее приободрить. – Это же я там был. Я – Локи.
«О господи! Я, что ли, и впрямь с ума схожу? А может, это Эван решил пошутить и плеснул мне в стакан какой-то дряни? Ну да, наверняка это его проделки. Не знаю уж почему, но он именно такие вещи находит смешными. Нет, я его просто убью! Где мой телефон? Ей-богу, на этот раз я его и впрямь прикончу».
Я сделал у себя в мозгах зарубку: надо запомнить это имя – Эван. Судя по всему, он вполне ничего. И я предпринял новую попытку.
– Знаешь, выражение «схожу с ума» носит излишне негативный характер. Мне больше нравится «я несколько расстроена» или «я не совсем в порядке». Порядок – это вообще очень скучно. А уж самое веселье там, где начинается Хаос!
Моя хозяйка заткнула пальцами уши, но потом взяла себя в руки, помолчала немного, чтобы голос не дрожал, и заорала:
– Не желаю я тебя слушать! Не желаю! Бла-бла-бла! Не желаю слушать и не буду! Бла-бла-бла! И нечего притворяться – там никого нет и быть не может!
Я подождал, пока она выдохнется, а потом, вновь обретая контроль над ситуацией, миролюбиво осведомился:
– Ну, все? Теперь моя очередь?
Несколько мгновений было абсолютно тихо; сколько-нибудь внятной реакции на мои слова вообще не последовало; затем снова посыпались какие-то мысленные проклятия, вопли, визги, и я решил позволить ей выплеснуть избыток эмоций – примерно так хорошие родители стараются не реагировать на капризы своего малыша. (Правда, в отличие от моих детей, у этой девочки явно не было ни малейших намерений уничтожить в приступе безудержного гнева все Девять Миров, проглотить Солнце и Луну или положить конец Человечеству.) Затем ее возмущение стало понемногу стихать, и я, воспользовавшись этим, снова заговорил:
