Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна (книги онлайн txt, fb2) 📗
— Знаешь, такой лабиринт, где монстры гуляют. Жрущие людей. И ловушки с кольями. И плющ хищный. Затягивает в кокон и душит. А еще грязевые ямы. Вонючие жуть. Дохлятиной.
Казалось, столь бледная кожа не может бледнеть еще больше, но Эльзия помертвела, прикрыла ладонью рот, сглотнула и выдохнула:
— Ужас какой! Но ведь это для взрослых?
— Да нет, — пожала плечами Оля, искренне наслаждаясь испугом принцессы-куклы. Ради него она даже приукрасила немного, — любой может пройти. Главное, глаза завязать. Там вслепую идти надо. Я вот думаю пару лет потренироваться, а потом попробовать.
Девочка пошатнулась, взглянула с ужасом, прошептала:
— И не боишься?
Оля посмотрела на переливающиеся в лучах солнца струи воды, на водяные лилии, покрывающие поверхность пруда. Красиво, но Девятиликий, как же скучно и пресно. Она представила, как чинно ходит по дорожкам. Разговаривает почтительным шепотом с наставницами. Как превращается в куклу, и едва удержалась, чтобы не сбежать прямо сейчас.
Глянула снисходительно на принцессу, дернула плечом.
— Тебе не понять. Огонь любит сильных.
— Но ведь ты… — нахмурилась Эльзия.
— Временно. В душе я все равно огненный маг, — и подмигнула опешившей девочке.
Во дворец она возвращалась в прекрасном настроении. На сердце царила легкость. Она словно сама себе подарок вручила. Выбор называется. Пусть мама просила не торопиться, но огонь… второй дар… это же нормально. Почти. Пусть и раньше времени. Не критично же.
Брата она все же нашла. У камина в гостиной. Тот стоял, демонстративно глядя в огонь и даже не повернулся, когда она вошла.
Упрямый! Серые волосы встопорщились вредным ежиком. И даже спина выражала неодобрение.
Оля вздохнула. И что с ним делать? Побить? И плевать на то, что за этот год брат вытянулся, стал выше и смотрел на нее теперь сверху вниз. Еще и взял манеру прищуриваться и повторять, что он старший. На пару минут, ха!
Подошла, остановившись в шаге.
— Чего? Наигралась со своей водой? — грубо бросил брат. Подхватил сгусток огня на ладонь. Повернулся, почти ткнув им ей в лицо. — Еще скажи, что останешься? Ты же у нас теперь жутко секретная. Не знаешь, чего и ждать.
Злые слова. Жгучая обида. Не удержавшийся под контролем дар.
Огонь стек вниз. Вспыхнул кругом, окружая Иля. В лицо полыхнуло жаром.
Оля растерялась. Призвать воду? И этим еще больше обозлить брата? Но если они сожгут дворец, Пятый точно расстроится. И свадьбу тогда придется на улице проводить…
— Ой, а кто это у нас такой жгучий? — насмешливо вопросили сверху.
— Такой маленький и такой горячий, — томно протянули с потолка, пожаловавшись: — У меня от него мурашки паром исходят. Так бы и расцеловала…
Иль застыл, медленно наливаясь румянцем.
— А я бы облизала… всего. Люблю, чтоб погорячее…
На пылающее лицо мальчика страшно было смотреть. Огонь опал у его ног, свернулся, оставшись гореть лишь в ладони.
— А ну пошли отсюда! — крикнул он, поднимая лицо к потолку. — Меня нельзя… облизывать!
— Они шутят, — попыталась успокоить его Оля, но, кажется, брат ей не поверил. Аж передернулся, когда с ним попрощались:
— Пока, сладенький. Расти быстрее, мы подождем.
Журчащий смех еще долго звенел в комнате.
— Это… эти… они… — брат растерял все слова.
— Всего лишь испугались, что ты сожжешь дворец, — улыбнулась девочка, шагая ближе и накрывая ладонью руку брата. Отняла — и огоньков стало два.
— Как? — испуганно посмотрел на нее Иль.
— Я решила, хватит с меня воды. Достаточно. Папа вон переживает. И мама, хоть и скрывает. Боится за меня.
— Я тоже, — Иль шмыгнул носом, — за тебя боюсь. Как ты с четырьмя? Так же нельзя.
— Мне можно, — легко улыбнулась девочка, полюбовалась на огонек в руке, подбросила его в воздух, поймала. — И не сложно это. Словно у тебя еще одна рука или нога.
Иль смотрел с сомнением. Ему было сложно. Приручить. Держать под контролем. Заставить что-то сделать. Огонь часто представлялся ему диким зверем, а он дрессировщиком, как в земном цирке.
— Прости, что не рассказала, — посерьезнела вдруг Оля. Огонек соскользнул с ладони и алой птичкой вернулся в камин. Следом вспорхнул второй — брата.
— Да ладно, — Иль засунул руки в карманы, покачался, — что я маленький, что ли? Не понимаю? Это же стихии… Они и голову оторвать могут, если не станешь слушаться. Помнишь, как тронный зал сгорел? Тогда Шестой с огнем повздорил. Так что ты аккуратнее с ними… Разозлишь — и хана.
Он озабоченно посмотрел на сестру. А Оля стояла, улыбаясь. Она только сейчас, поделившись тайной, поняла, насколько тяжело было держать ее внутри. И как легко стало теперь!
— Я буду осторожной, обещаю, — шагнула к нему. Прижалась. И он мгновенно обнял. Засопел на ухо.
— Ты все-таки сама решай, кем ты хочешь быть. Не смотри на меня. И с кем-нибудь поговори. С дядей Кайлесом, например. Он же пепел какой умный.
Оля согласно кивала, улыбаясь. Она поговорит. Обязательно. Но главное, что брат рядом. И мама. И отец. Без них она бы точно не справилась.
Глава 24
— Как? — Пятый смотрел с хмурым неодобрением, и Оля сжалась под изучающим взглядом дяди. Еще и Пятая мать рядом… смотрит так, словно сожрать готова. Целиком.
Легким дуновением ощутился устанавливаемый полог. Оля давно поняла, что взрослые обожали делать из всего проблему, еще и устраивая из нее тайну.
— Какая разница, как? — раздраженно уточнила мама, вставая рядом и успокаивающе обнимая дочь. — Это лишь второй дар. Мы все знали, что будет огонь.
— Через три месяца после раскрытия первого? — нервно вопросил дядя Арвэл. — И там, где главная стихия вода? Звучит издевательски, — он глянул так, что Оля себя артефактом ощутила. Вышедшим из строя.
Дядя присел перед ней, заглянул в лицо.
— Мне плевать, если кто сочтет проявление огня у моей дочери издевательством, — угрожающе предупредил папа. — Смысл равняться на идиотов? Только дурак будет думать, что даром можно управлять. Или ты хочешь в чем-то обвинить мою дочь? Пепла объелся?
Угрозы в голосе стало больше, и Оля испуганно прижалась к матери. Ей не хотелось стать причиной ссоры отца с дядей.
На лице Пятого появилось усталое выражение, и девочка с жалостью подумала, что тому нелегко сейчас: свадьба, ответственность, жена-принцесса…
На детей мало обращают внимания. Не стесняются. Так что ей довелось поймать пару разговоров в коридорах дворца. Достаточно, чтобы понять — дяде здесь не рады.
А тут еще она… С внезапно раскрывшимся даром.
— Как ты, Олюшка? — ласково улыбнулся он ей.
Олюшкой ее звали лишь несколько человек: бабушка, мама и дядя Арвэл. Оля не слишком хорошо знала Пятого — тот редко появлялся у них дома, но всегда дарил редкие подарки. То диковинные плоды с диких островов, то огромные ракушки или странные игрушки. А еще он рассказывал смешные истории о своих путешествиях. И вел себя с ними, как со взрослыми. Не сюсюкал. Не задавал глупых вопросов.
— Как себя чувствуешь? Жар не мучает? Не нервничаешь? Пламя слушается? Не хочет вырваться наружу?
Выброс. Взрослые всегда его боятся. Вот и Пятая мать побледнела, прошептав:
— Только этого не хватает.
Выбросом их пугали с детства. Рассказывали, что самому не стоит и пытаться справиться, а сразу звать взрослых. Иначе есть шанс сгореть. Причем в прямом смысле этого слова. Их на первом курсе водили на кладбище, где хранился пепел погибших за время обучение курсанты. Как раз тех, кого сгубила самоуверенность или любовь к шалостям. Мальчишки, правда, храбро шутили, что большая часть могил — пустые. Мол, сделали для устрашения малышей, но даже они впечатлились.
Сейчас, правда, с выбросами стало проще. Это раньше первый курс даже на выходные домой не отпускали, боялись. Теперь тем, кто неуравновешен и обладает даром с высоким потенциалом, ставили стабилизатор. Для страховки.
— А то у меня и камушки с собой есть. И человек в команде. Быстро контур поставим. Ты и испугаться не успеешь, — дядя Арвэл достал из кармана бархатный мешочек, подбросил на ладони, раскрыл, и из темного нутра заманчиво блеснули кристаллиты.
