Знак фараона - Бекитт Лора (чтение книг txt) 📗
Уна поднялась с места. Бывшая танцовщица отличалась стройностью и воистину царственной осанкой. Благодаря искусным притираниям ее лицо почти не носило следов увядания, и Тия невольно подумала об отметинах усталости и тревоги на своем собственном лице.
Хозяйка дома принесла футляр, в котором хранились папирусные свитки, и сказала:
— Сын прислал мне письмо. Ему нравится в Хеттском царстве, он считает, что его жизнь изменилась к лучшему. Тамит вступил в брак с хеттской принцессой. Не могу сказать, что я сильно этому рада, но, если мой сын счастлив, мне не стоит мечтать о большем.
Зачастую человеческая радость соткана из иллюзий, тогда как правда приносит горечь и зло. В тот миг когда судьба захлопнула последнюю дверь, Тия поняла, что имеют в виду люди, когда говорят, что в ином случае лучше лишиться жизни, чем обманных снов.
Она нашла в себе силы прошептать:
— Он не пишет обо мне?
В глазах Уны искрились золотые точки.
— Ни слова.
Молодая женщина кивнула. Да, так и должно быть.
— Прости, Тия, но мне нужно идти. Я должна отнести обед моему внуку, который учится в школе при храме Амона. — Уна оживилась, в ее голосе слышались радость и гордость. — Я сама ношу ему еду, потому что так делала его мать, — пояснила женщина, поймав удивленный взгляд гостьи.
Тия встала. Она понимала, что ей не в чем винить Тамита, который отчаялся и устал, наверное, даже больше, чем она, и чувствовала, что не может желать ему ни счастья, ни несчастья.
Вернувшись домой, молодая женщина долго сидела в одиночестве, а потом сказала Мерибу, что хочет съездить в Эффе, навестить родителей и братьев.
— Они помнят своего внука младенцем, а Харую и вовсе не видели.
— Дорога в Эффе длинная, и неизвестно, сколько времени ты там пробудешь. Мерибу не стоит пропускать занятия в школе, — ответил архитектор. — Будет лучше, если ты возьмешь с собой только Харую.
Тем самым архитектор дал понять бывшей жене, каким образом он решил поделить детей.
Мериб-младший спокойно отнесся к отъезду матери и сестры, поскольку подразумевалось, что они уезжают на время. Тия не захотела нанимать отдельное судно, не стала брать с собой много вещей и отказалась от сопровождения слуг и охраны. Ее спешный отъезд напоминал бегство изгнанника.
Семь лет назад Тия так же плыла по Нилу, только в другую сторону, и то путешествие тоже было безрадостным, но сейчас ее согревало присутствие дочери. Харуя никогда не путешествовала по Нилу на большом, ярко раскрашенном корабле с резной головой быка на носу и огромным парусом. Она смотрела на Нил блестящими от возбуждения глазами и задавала матери множество вопросов.
Тия тоже не сводила взгляда с царственной реки. Нил, «отец богов», старый, облепленный глиной, могучий и вместе с тем сохранивший цвет юности, вечной юности, которая не дарована людям! Как и прежде, вдоль берегов колыхался гигантский тростник, а на песчаных отмелях дремали крокодилы.
Вслед за полуднем приходило безветрие, а с раскаленных небес лились потоки белесого солнца. Тия смотрела на блестящие от пота спины гребцов, которые сгибались и выпрямлялись в едином ритме. Молодая женщина удалялась в укрытие вместе с дочерью и там, в тени легкого льняного полога, рассказывала ей сказки, угощала взятыми в дорогу сладостями и фруктами.
К вечеру прозрачный наряд Нила темнел, на небе мерцали алмазные звезды. Над горизонтом поднималась кроваво-красная луна, которая постепенно становилась золотой. В эти часы Тия размышляла о предстоящей встрече с родителями и прощании с теми, кто остался в Фивах. С бывшим мужем они расстались сдержанно, но не враждебно. Тия искренне желала Мерибу выздоровления. Хнут, прощаясь с ней, заплакала, но при этом не скрывала облегчения и радости. С отъездом Тии ее шансы сблизиться с господином значительно возрастали.
Сначала Тию огорчило видимое равнодушие сына, но потом она сказала себе, что Мериб-младший всегда будет жить своей собственной, недоступной постороннему взору жизнью.
Накануне отъезда Тия навестила сестру Мериба, которая жила с Хетесом в новом доме. Анок вот-вот должна была родить. Она по-прежнему редко улыбалась, но ее взгляд показался Тие непривычно теплым и мягким. Хетес готовился к экзаменам в Доме Жизни и шутя говорил, что жрецам еще не приходилось видеть такого старого ученика.
Тия и ее дочь прибыли в Эффе рано утром. Их никто не встречал, потому что они не предупредили о своем приезде.
— Здравствуй! — вполголоса произнесла Тия, обращаясь к Харуе, в честь которой назвала свою дочь, Харуе, которую ее отец обрек на вечные скитания в бездне Преисподней.
Она, Тия, тоже оказалась неверной женой и заслуживала такого же наказания. Мериб не стал ей мстить. Ее наказала судьба.
Женщина с девочкой миновала позеленевшую от времени каменную пристань и пошла по знакомым улочкам. Жители Эффе удивленно смотрели ей вслед. За годы жизни в столице Тия привыкла выглядеть так, как выглядят знатные фиванки: платье тончайшего льна, золотые и фаянсовые украшения, черная краска на бровях и ресницах, зеленая — на веках; ногти окрашены белым, кисти рук и ступни ног — оранжевым. Коротко остриженные волосы спрятаны под красивым париком.
Родители были изумлены и обрадованы. Возможно, Анхору не понравилось, что Тия нарекла свою дочь Харуей, но он не подал виду и с довольной улыбкой усадил девочку к себе на колени. И отец, и мать постарели. Однако Небет сохранила прежнее спокойствие и стойкость, а Анхор продолжал работать. Братья Тии, сыновья Харуи, превратились в красивых юношей. Улучив момент, Тия спросила младшего, Айриса:
— Ты помнишь свою мать?
Он нахмурился.
— Смутно. Она утонула в Ниле, когда я был еще мал.
Тия облегченно перевела дыхание. К счастью, сыновья Харуи не знали правды о ее участи.
Тия не рассказала родителям о разводе с Мерибом. Да, с ним случилось несчастье, но он поправляется, а она приехала к родителям потому, что очень соскучилась. Анхор безумно обрадовался, когда услышал про успехи Тимеса. Тия сообщила, что сыновья Харуи тоже могут поехать в Фивы: в доме Мериба хватит места для всех. Анхор обещал подумать. Он был немолод и нуждался в помощниках.
— В старости не хочется оставаться в одиночестве, — заметил писец.
Тия бродила по комнатам. Все осталось прежним и в то же время стало другим. Или минувшие годы дали ей новый взгляд на привычные вещи?
Молодая женщина навестила подругу детства, Эте. Та жила со своей семьей, у нее было четверо детей. Она была поражена видом Тии и с интересом расспрашивала ее о Фивах, о Городе мертвых, о фараоне. Видела ли подруга Рамсеса и как он выглядит?
— Он слишком далек от нас, как и другие боги, — ответила Тия. — Всецело поглощен собой, как и другие люди.
— Разве он человек? — со страхом спросила Эте.
— Он смертен, а значит, ничем не отличается от нас.
Молодая женщина не могла объяснить подруге, почему и как она прониклась равнодушием к величию и утратила веру в божественное.
Через несколько дней Тия отправилась к Нилу. Ей хотелось посидеть на берегу и подумать. Воды реки были синими, как и прежде, песок — золотым, а небо таким же бездонным. Окружающий мир казался приютом спокойствия и тишины.
Не так давно Нил вернулся в свои берега, напоив землю водой и пропитав ее жирным илом, отчего она ярко сверкала зеленью. Засевались поля. Жители Эффе высаживали на огородах рассаду.
Молодая женщина пыталась вспомнить, как они с Тамитом играли в фараонов и жрецов, но воспоминания ускользали: это было очень давно, с тех пор произошло слишком много событий.
Тия подумала о пекторали, сверкавшей на груди Тамита, будто кусок солнца. Знак фараона. Куда больше молодая женщина ценила благородство его души, неутомимый сердечный жар. Его достоинства не смогли истребить ни унижения, ни бедность, и ему не было суждено заразиться горячкой тщеславия и гордыни. Потому она и влюбилась в него так сильно, потому все эти годы столь отчаянно стремилась к нему.
