Улица Райских Дев - Вуд Барбара (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
– Знаешь что? – сказала Рашель. – Я сейчас, кажется, зареву.
– Лучше не надо, а то я опоздаю на самолет.
Они обнялись.
– Не забывай меня, Джесмайн, пиши, если будет что неладно, мы с Мортом все сделаем. Ливан! Господи Боже!
ГЛАВА 7
Ибрахим, задыхаясь, вбежал в гостиную.
– Я их нашел! Нашел сестру и дочь! – вскричал он.
– Хвала Богу милосердному! – отозвалась Амира, и все Рашиды, собравшиеся в гостиной, сидящие на всех диванах и даже на полу, радостно вздохнули: – Йа, Алла! Йа, Алла!
Ибрахим бросился в кресло и вытер мокрый лоб – сентябрьская жара накалила Каир. Ибрахим был обессилен розысками Дахибы и Камилии. Прошедшие три недели воскресили в его памяти кошмары его собственного ареста и тюремного заключения тридцать лет назад.
Узнав об аресте Дахибы и Камилии, в Каир ринулись родственники из Ассана и Порт-Саида; дом был переполнен, очаги в кухне горели день и ночь. И каирская родня, и приезжие, используя знакомства и родственные отношения, пытались чем-нибудь помочь. Влиятельные подруги Амиры, муж подруги Сакинны – влиятельный чиновник, тесть Фадиллы – судья пока что не могли даже разузнать, где Дахиба и Камилия находятся в заключении. Платили бакшиш, блуждали в лабиринтах бюрократии, проводили долгие часы в приемных, выслушивали успокоительные ответы: «Бакра. Завтра», и никаких результатов.
Басима протянула Ибрахиму стакан холодного лимонада, и он сказал:
– Один из моих пациентов, мистер Ахмед Камал, видный чиновник министерства юстиции, представил меня своему деверю, брат жены которого работает в Главном тюремном управлении. – Ибрахим отпил глоток лимонада. – И тот узнал, что Дахиба и Камилия находятся в женской тюрьме Эль-Канатир.
– Аллах, – вскричала Амира. Все знали это огромное желтое строение на окраине Каира, как будто мрачно насмехающееся над окрестными цветущими садами и зелеными полями. Там творились ужасные дела.
Амира тоже слышала, что женщин годами держали в этой тюрьме без суда и приговора как «политических заключенных». Это же угрожало Камилии и Дахибе.
Надо было немедленно организовать усилия всей семьи, решила Амира. Женщины должны заложить свои драгоценности– придется всюду давать бакшиш. Они будут собирать продукты и белье для передач в тюрьму. Получив известие, что ее дочь и внучка находятся в этом ужасном месте, Амира не упала духом, а собрала все силы и проявила неистовую энергию. Ее приказы приводили в движение всю рать Рашидов. Когда она собрала своих племянников и двоюродных братьев, которые должны были писать протест президенту Саадату, Ибрахим отвел ее в сторону и сказал:
– Мать, я должен сказать тебе кое-что. Ты не знаешь… ведь Камилия при аресте была с мужчиной…
Нарисованные брови Амиры взлетели:
– С каким мужчиной?
– Издателем газеты. Небольшое радикальное издание. Он печатал статьи Дахибы и Камилии.
– Статьи? Какие статьи?
– Эссе, стихи. Так что причины для ареста были – к этим статьям можно применить новый закон об оскорблении национальных святынь.
– Камилия была арестована в офисе этого человека?
– Нет, – Ибрахим прикусил губу, – в своей квартире. После полуночи. Она была вдвоем с ним.
– Мы обсудим это позже. Больше никому не говори! – твердо сказала Амира.
В эту минуту вбежал Омар:
– Хвала и благословение Богу! Не бойтесь, умма, мы все сделаем. – Сорокалетний Омар, привыкший громко распоряжаться на нефтяных промыслах, где он работал, наполнил громовым голосом всю гостиную. – Где этот раззява, мой сын? Когда он нужен, так его и нет. Я пойду с ним в офис Шамира Шукри, известного законника…
Появился восемнадцатилетний Мухаммед в белой галабее и белой прилегающей шапочке – одежде членов «Мусульманского братства». Эта организация только что была запрещена президентом Саадатом.
– Ты с ума сошел? – загремел Омар, ударяя сына кулаком в грудь. – Хочешь, чтобы нас всех арестовали? Что ты за дурак, или твоя мать спала, когда ты был зачат? Сейчас же сними эти нечестивые одежды!
Мухаммед без единого слова протеста пошел переодеваться. Никто из родных не вступился за него, – отец должен показать свою власть сыну, иначе как он добьется уважения? Ибрахим помнил, что его отец Али часто давал ему пощечины и ругал последними словами.
Когда все разъехались: Омар и Мухаммед – к адвокату Шукри, другие – в министерство юстиции и тюремное управление, остальные – в тюрьму Эль-Канатир, – Амира позвала Ибрахима в маленькую гостиную и сказала ему:
– Достань мне эти писания, за которые арестовали Камилию и Дахибу. И раздобудь сведения о человеке, с которым арестовали Камилию. Подумай, что можно сделать, чтобы никто не узнал об обстоятельствах ее ареста.
Камилию и Дахибу поместили в камеру, где, кроме них, находились еще шесть женщин, – а камера была рассчитана на четверых. Кроме них, в камере не было политзаключенных; женщины, брошенные мужьями, оставшись без средств к существованию, попадали в тюрьму за воровство или проституцию. Одна из них, восемнадцатилетняя Рухья, была присуждена к смертной казни за убийство любовника, но по ходатайству психиатра президент заменил смертную казнь пожизненным заключением.
Дахиба и Хаким были арестованы в ночь массовых политических арестов; к счастью, они успели отправить Зейнаб в сопровождении Радвана на улицу Райских Дев. Дахиба последний раз видела мужа в полицейском участке, где у них обоих взяли отпечатки пальцев и потом разлучили. Дахибу привезли в тюрьму Эль-Канатир, заставили раздеться и выдали грубое дерюжное платье и тощее одеяло. Потом ее поместили в переполненную камеру и двадцать дней она не получала ни записки, ни передачи, не имела возможности поговорить с адвокатом или с кем-нибудь из тюремного начальства.
Камилия, которая была арестована позже Дахибы, благодаря счастливой случайности попала в ту же камеру. Ее тоже разлучили в полицейском участке с ее спутником, и она беспокоилась о судьбе Якуба Мансура – бросили ли его в тюрьму без суда, как ее и Дахибу, или, может быть, судили по новым суровым законам, согласно которым могли приговорить даже к пожизненному заключению. Вместе с Дахибой она переживала за дядю Хакима – как немолодой уже, некрепкого здоровья человек перенесет тюремное заключение? Женщины подбадривали и утешали друг друга и надеялись, что семья разыскивает их и сможет помочь.
Но проходили дни, а положение не изменялось. В камере теперь была еще одна политзаключенная – она находилась в тюрьме уже целый год, без предъявленного обвинения, и ей до сих пор не удалось установить связь с волей.
Камилия и Дахиба не имели в камере никаких привилегий. Рухья удивлялась этому: ведь они настоящие госпожи, не то что мы, говорила она. Но злобная надзирательница считала, что привилегии можно получать только за деньги, а у обеих женщин отобрали сумочки и драгоценности после ареста, и даже платья из мешковины были точно такие, как на воровках и проститутках. Камилия, как ни странно это было в ее положении, жалела, что лишилась белой галабеи с воротником и рукавами, вышитыми золотом, – ей так хотелось сохранить ее в память первой ночи любви в своей жизни!
Темными сентябрьскими ночами, когда выключали свет, а тоска и страх гнали сон, женщины рассказывали друг другу свои истории.
Камилия и Дахиба узнали, как живут деклассированные женщины Каира, как суров к ним закон, который всегда обрекает на смертную казнь женщину, убившую мужчину, – даже если это была самозащита, – и может оправдать мужчину, убившего женщину, поскольку он защищал свою честь.
Закон преследует проститутку, но не наказывает сутенера. Закон не осуждает мужчину, бросающего на произвол судьбы жену и детей, но карает покинутую им женщину, вынужденную воровать, чтобы прокормить детей. Закон строг к жене, оставляющей мужа, но снисходителен к мужу, который может без предупреждения оставить жену.
Девочки с девяти лет и мальчики с семи полностью принадлежат отцу; разведясь с женой, он может оставить детей у себя и навсегда запретить матери видеться с ними.
