Из тупика - Пикуль Валентин Саввич (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Кэмпен зорко глянул на Басалаго:
- А корабли вашей флотилии немцы требуют разоружить.
- Они уже давно саморазоружились, - желчно заметил Брам-сон и повернулся в сторону Уилки: - Лейтенант, будьте добры, переведите своему адмиралу это слово: "саморазоружились".
- Не все! - отвечал Кэмпен. - Погреба "Аскольда" несут полный боезапас. И комплекты снарядов находятся в готовности.
Это было сказано с умом: и нашим и вашим!
Басалаго с неудовольствием заметил Брамсону.
- Почему я не вижу здесь Юрьева?
- Я думал, - ответил мурманский законник, - что партийной демагогии было уже достаточно. Не хватит ли?
Они препирались по-русски, и понимал их в этот момент один Уилки.
Обретая внимание собравшихся, заговорил лейтенант Басалаго, шлепая ладонью по глади стола:
- Ни меня, ни господина Брамсона Советская власть никогда не выслушает. Она признает только Совет депутатов Мурмана, а в этом совдепе председателем Юрьев... Юрьев еще с Америки лично известен Троцкому, а это для нас значит - прямая связь Мурманска с наркоминделом.
Последнее замечание Уилки доверил бумаге, как существенное, а все препирательства офицера с юристом выбросил, как не имеющие значения для совещания. Басалаго, крутой и упрямый, брал инициативу собрания в свои цепкие руки.
- Я считаю, - продолжал он свою речь в сторону британского адмирала, что работа на Мурмане возможна, сэр, только в том случае, если мы будем иметь поддержку с вашей стороны. Указания центральной власти не могут иметь для нас решающего значения. Мы не пособники большевикам в разорении страны...
- И мы поддерживаем вас, - отвечал ему Кэмлен. - Но (и тут адмирал прищелкнул пальцами)... Уилки, - сказал адмирал, - на торопитесь записывать. Это не обязательно доверять бумаге... Сейчас весь мир потрясен наглостью немецких притязаний. Лично я испытываю к господину Ленину глубокое уважение, как к человеку смелых дипломатических вариантов. И правительство моего короля, не признавая Советской власти ни де-факто, ни де-юре, однако готово прийти на помощь России, если... Если Совнарком Ленина ответит наглецам немцам ударом!
- В том, что Ленин стукнет кулаком, я не сомневаюсь, - невозмутимо произнес Уилки и внес свою фразу в протокол. - Лятурнер, - спросил он потом, - а ты, дружище?
Лятурнер малость помялся.
- Я уже присмотрелся к большевикам, - сказал он. - И заметил, что они очень ловкие политики, которые в целях своей революции умеют использовать и нас, представителей иного им лагеря... Мой вывод: невзирая ни на какие требования немцев в Бресте, нам уходить отсюда нельзя. Мы еще можем здорово пригодиться!
"Обтекаемо", - подумал Уилки, постукивая карандашом.
- Теперь вопрос о Главнамуре, - напомнил лейтенант связи. - С погребением контр-адмирала Ветлинского Главнамур не должен быть погребен в одном гробу вместе с его начальником. Надо что-то срочно придумать. Главнамур не был популярен. Это так!
Басалаго высказал перед собранием давно обдуманное:
- Функции Главнамура следует передать новой организации. С теми же правами, что и Главнамур, но под иным названием... более доходчивым для простонародья.
- Именно? - спросили его.
- Народная коллегия, ответил Басалаго. - Бесспорно, эта коллегия должна существовать от имени Российской Народной Федеративной Республики.
Консул Холл выпрямился на стуле, вытянул ноги.
- Нам, - подчеркнул он голосом, - это безразлично. Вы, русские, вправе придумывать какие угодно названия. Мы, англичане, не вмешиваемся в чужие дела.
- Это так, но я не согласен с консулом, - строго произнес адмирал Кэмпен. - Точная редакция названия имеет очень большое значение. Так, например, что такое совдеп? Я просмотрел русский словарь - такого слова там нет. Я абсолютно не понимаю этого слова. Не лучше ли нам писать просто: совет? А какой совет - это уже дело власти на местах.
- Мы над этим подумаем, - обещал адмиралу Брамсон, хорошо понимавший разницу между Советом депутатов (совдепом) и просто советом... В совет можно очень просто и назначить людей, а не выбирать их!
Неожиданно, в облаке морозного пара, разматывая на шее громадный шарф, ввалился в комнаты великан - с темной кожей лица, яркогубый и глазастый американец в форме офицера флота.
- Виски! - потребовал он от самых дверей.
Все захохотали. Уилки представил гостя:
- Вот и Америка появилась. Лейтенант Мартин! Военно-морской атташе Соединенных Штатов в Мурманске!
Адмирал Кэмпен смеялся дольше всех.
- Этих американцев никогда не дозовешься! Они приходят к шапочному разбору. Но зато потом никак их не выжать обратно. Уилки, - сказал адмирал, - я думаю, теперь дело за виски!
Первый тост.
- Чтобы флаги Стран доброго Согласия, - сказал Басалаго, побледнев, не были спущены над скалами Мурмана!
Он побледнел не напрасно: эта минута была ответственнейшей в его карьере. И, побледнев, он ждал...
И вот случилось - консул Холл опустил бокал:
- Вы не дипломат, лейтенант. Нашим флагам необходимо документальное подтверждение от большевиков, что они желают видеть эти флаги на Мурмане.
Басалаго сел - как в лужу - и злобно прошипел Брамсону:
- Пожалуйста, оставьте свои старорежимные замашки. Если я говорю, что совдепщик Юрьев нужен, значит, он нужен...
Лейтенант Уилки прислушался к их грызне.
- А почему не пригласили Небольсина? - спросил лейтенант.
- Он для этого не годится, - ответил Басалаго.
- Отчего же? Аркашки - хороший парень. А дорога, начинаясь отсюда, от Семеновой бухты, заканчивается в Петрограде... Так что Аркашки годится. Вполне годится!
Через весь стол, по направлению к Брамсону, тянулся с бокалом, что-то громко крича, лейтенант Мартин - американец.
- Не обращайте на него внимания, - посоветовал Лятурнер. - Разве можно к американцам относиться серьезно? Это же оболтусы, и растяпы, каких свет не видывал!!
- У них техника, - сказал Брамсон.
- У них деньги, - сказал Басалаго.
- И больше ничего у них нет, - сказал Уилки.
- Даже традиций! - заключил Лятурнер.
Глава пятая
- Разьезд сорок три на проводе... Разговаривайте!
Небольсин подышал в кожаный раструб:
- Сорок третий? У аппарата начальник дистанции. Как у вас с заносами после метели? Отвечайте.
Ответ был неожиданным - длинная немецкая фраза.
- Я вас не понял, - сказал Небольсин, растерявшись.
Тогда ему ответили, на финском языке.
- Алло! Алло! - закричал Небольсин. - Это сорок третий? Барышня, с кем вы меня соединили?
Тоненький голосок девушки:
- Как и просили: сорок третий разъезд...
Небольсин был человеком крепким, но тут ему стало худо. Нащупал под столом старую галошу и долго совал в нее ногу.
"Бежать! До мурштаба! Скорее!"
И путеец ворвался в штаб с криком:
- Финны! На сорок третьем уже финны!
- Ошибаешься, - поправил его Басалаго.
- Это не финны, это пошли на нас немцы...
С этого дня на Мурмане только и говорили, что о немецкой угрозе. Об этой же угрозе Юрьев и Басалаго телеграфировали в Центр. "Рука Людендорфа тянется к Мурману", - утверждали англичане.
* * *
На забитых составами путях Басалаго отыскал штабной вагончик, в котором поселился недавно прибывший генерал Звегинцев.
- Николай Иванович, - сказал лейтенант с приятной улыбкой, - наступил момент нацепить старые шпоры. Над Мурманом, кажется, встает солнце Аустерлица... Вы, надеюсь, уже вошли если не в курс, то хотя бы во вкус нашего дела?
Звегинцев с трудом оторвался от казенных бумаг.
- Вхожу, - растерянно произнес он. - Но здесь все так запутанно, такое обилие течений, ситуаций, каналов, и по каждому из каналов что-то несет... Разную дрянь!
- Наша задача, - помог ему Басалаго советом, - поймать только нужное. А остальное пусть уплывает дальше... в небытие. Николай Иванович, нам предстоит прогулка в Совет!
