Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1 - Гудкайнд Терри (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Стены более низкого уровня коридоров были сложены не из мрамора, а из каменных плит. Там, где время не пощадило их, местами просачивалась вода. Протеки оставляли после себя желтоватые следы, что придавало камню оплывший вид. Но очень скоро они подошли к камню, который был оплывшим и на самом деле.
Натан остановился перед входом в гробницу Паниза Рала. Высокий пророк с мрачным и узким лицом заглянул поверх оплывшего камня в гробницу. Это был уже четвертый раз, как он приходил сюда, чтобы осмотреть ее, и на этот раз она выглядела точно так же, как в предыдущие его визиты.
Верну очень насторожил его вид. Когда Натан был обеспокоен и хотел найти ответы, за его невозмутимой внешностью медленно вскипала некая разновидность ярости. Она еще никогда не видела его вот таким. Единственный человек, в котором она тоже видела эту сдерживаемую ярость, заставляющую ее сердце бешено колотиться, был Ричард. Ей подумалось, что это является отличительной особенностью Рала.
Двери, ранее преграждавшие путь в склеп, были заменены на конструкцию из белого камня, назначением которой было закрывать проход в большую гробницу. Выглядела она как сделанная на скорую руку, и никакого успеха в устранении странных явлений, происходящих в усыпальнице Паниза Рала, получить не удалось.
В самой усыпальнице на витиеватых золотых кронштейнах располагались пятьдесят семь погашенных факелов. Натан выбросил вперед руку и воспользовался магией, чтобы зажечь несколько из них. Как только они запылали, стены склепа оживились бликами мерцающего света, отражающегося от полированного розового гранита, которым было отделано сводчатое помещение. Под каждым факелом на стене располагалась ваза, предположительно для цветов. По числу факелов и по этим вазам Верна предположила, что, должно быть, Панизу Ралу было пятьдесят семь лет, когда он умер.
Сам гроб располагался на невысокой колонне в центре напоминающей пещеру комнаты, из-за чего создавалась видимость, будто он парит над белым мраморным полом. Покрытый золотом гроб мягко мерцал в колеблющемся теплом свете четырех факелов. При том что стены помещения до самого верха купола были покрыты полированным кристаллическим гранитом, Верна представила себе, что при всех зажженных факелах гроб будет охвачен золотистым сиянием и как будто парить сам по себе в центре комнаты.
На боках гроба были надписи на древнед’харианском языке. А ниже факелов и золотых ваз стены покрывала бесконечная резная лента слов на этом же почти забытом языке. Глубоко вырезанные в граните буквы мерцали, озаренные пламенем факелов, и создавалось впечатление, будто надписи светятся изнутри.
Что бы ни послужило причиной того, что белый камень, когда-то надежно преграждавший вход в гробницу, стал оплывать, оно же положило начало такому же явлению внутри самой комнаты, хотя и не столь интенсивному. Верна подозревала, что белый камень, использованный, чтобы перегородить вход, был временной мерой, расходным материалом, поставленным здесь для того, чтобы поглощать невидимую силу, которая вызывала это неприятное явление. И теперь, когда белый камень почти весь оплыл, эта же сила стала воздействовать и на саму усыпальницу.
Каменные плиты, слагавшие стены и пол, не раскалывались и не плавились, но просто начали деформироваться, будто подвергались чрезмерному нагреву или давлению. Верна смогла заметить, что в местах соединений между потолком и стенами со стороны коридора появились щели, словно они разошлись под воздействием процессов, протекающих в самой комнате. Что бы ни вызывало эти изменения, очевидно, это не дефект конструкции, а скорее некая разновидность внешнего воздействия.
Никки говорила, что хотела взглянуть на гробницу, потому что ей казалось, что она знает, почему та оплывает. К сожалению, она так и не сказала о природе ее подозрений. Пока не было видно никаких признаков того, что она и Энн посетили это место.
Верне не терпелось скорее найти обеих женщин, с тем, чтобы можно было разрешить и эту загадку. Она не могла и вообразить, что за неприятность случилась с гробницей деда Ричарда и насколько хуже все это может стать, но предполагала, что это добром не кончится. Как не думала, что у них в запасе еще много времени на решение этой загадки… или хотя бы части ее.
– Лорд Рал, – обратился кто-то.
Они все обернулись. Недалеко стоял только что появившийся посыльный. Посыльные носили белые мантии, отделанные вокруг шеи и на передней части лиловым рисунком из переплетенных стеблей лозы.
– В чем дело? – спросил Натан.
Верна подумала, что, пока жива, никогда не привыкнет к тому, что к Натану обращаются «Лорд Рал».
Человек коротко поклонился.
– Появилась депутация от Имперского Ордена, ожидающая по другую сторону откидного моста.
Натан удивленно прищурился.
– И чего они хотят?
– Хотят поговорить с Лордом Ралом.
Натан взглянул на Кару, затем на Верну. Обе были удивлены не менее, чем он.
– Это может оказаться какой-то хитростью, – сказала Эди.
– Или ловушкой, – добавила Кара.
Лицо Натана приняло кислое выражение.
– Чем бы это ни было, думаю, мне лучше пойти и разобраться.
– Я тоже иду, – сказала Кара.
– И я, – добавила Верна.
– Мы пойдем все, – сказал Натан, трогаясь с места.
Небольшая группа во главе с Верной вышла вслед за Натаном через главный вход Народного Дворца под яркий свет позднего послеполуденного солнца. Длинные тени, отбрасываемые высокими колоннами, падали на наклонную ленту ступеней, протянувшуюся перед ними. Вдалеке, за пустым пространством, на самом краю плато поднималась высокая внешняя стена. На самом верху этой массивной стены передвигались стражники, охраняющие проходы к бойницам.
Это было долгое путешествие, сюда, наверх, от гробниц, расположенных в самой глубине дворца, и все изрядно запыхались. Верна прикрывала сверху глаза рукой, когда они спускались по главной лестнице вслед за длинноногим пророком. Стража, стоявшая на каждой из просторных лестничных площадок, приветствовала Лорда Рала, прижимая к сердцу сжатый кулак. И еще больше воинов было видно дальше, патрулирующих широкую полосу земли вдоль внешней стены.
Ступени заканчивались у широкой площадки из синего камня, мимо которой проходила мощеная дорога, спускавшаяся, извиваясь, оттуда, где располагались многочисленные конюшни и повозки. Кипарисовые деревья окаймляли короткий отрезок этой дороги, ведущий к наружной стене.
За воротами в массивной стене эта дорога была уже менее величественной, так как ее проложили по естественным почти отвесным спускам. На каждом повороте перед молчаливой компанией разворачивался ничем не нарушаемый вид на Имперский Орден, расположившийся лагерем далеко внизу.
Откидной мост охранялся сотней воинов Первой когорты. Это были хорошо обученные и тяжело вооруженные солдаты, задачей которых было гарантировать, что никто не поднимется по этой дороге, чтобы напасть на Народный Дворец. Хотя шанс на это был небольшой. Дорога здесь слишком узкая, чтобы обеспечить сколько-нибудь значительную атаку. В таких тесных условиях несколько дюжин крепких воинов смогут сдержать целую армию. А кроме того, перекидной мост здесь был поднят. Отвесный обрыв – головокружительный и достаточно широкий, чтобы через него нельзя было перекинуть штурмовые лестницы или веревки с крюками. При поднятом мосте никто не мог пересечь это глубокое ущелье и приблизиться к дворцу.
По другую сторону моста ждала небольшая делегация. По их простому платью, они, скорее всего, обычные посыльные. Верна заметила несколько дюжин легко вооруженных солдат, но те оставались на расстоянии, значительно дальше посыльных, так что, похоже, не представляли угрозы.
Натан в плаще, застегнутом лишь через одно плечо, несмотря на то, что день был прохладным, остановился на краю пропасти, расставив ноги, уперев руки в бока, и выглядел впечатляющим и внушительным.
– Я Лорд Рал, – объявил он собравшимся по другую сторону рва. – Что вам нужно?
