Гвиневера: Королева Летних Звезд - Вулли Персия (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Настроение же корнуэльской королевы, напротив, граничило с отчаянием. Я разыскала Изольду, когда та лежала на кровати, уставившись в потолок.
– Да, да, я знаю, что мне надо решать, – призналась она, – и своего слова не нарушу… Я должна ехать домой, к Марку, и это все, что можно сделать. Но пока, Гвен… я еще не готова.
Мне было неприятно оказывать на нее давление, кто знает, какие воспоминания и какая печаль терзали ее. Я просто надеялась, что несколько дней отдыха улучшат ее настроение.
Позднее, когда Артур взял меня с собой на новую псарню, меня начали терзать собственные воспоминания. Войдя в дверь, я сразу же наткнулась на гончую Маэлгона, похожую на явление из потустороннего мира. Пес поднял голову и, глухо рыча, смотрел прямо на меня красными глазами, как он делал это в охотничьем домике.
– Почему он здесь? – крикнула я, в страхе вцепившись в рукав мужа и отшатываясь от чудовища.
– Он крепко привязан, Гвен, и не может напасть на тебя. По договоренности с Маэлгоном он должен был отдать мне Долмата. Ты же знаешь, я всегда хотел развести черных собак…
Я уже не могла сдерживать дрожь и вся покрылась холодным потом. Не говоря уже о том, что такая плата казалась ничтожной за то горе, которое причинил мне мой кузен. Я просто не в состоянии была смириться с мыслью, что мне придется жить рядом с собакой, которая будет постоянным напоминанием о моем несчастье.
– Прошу тебя, Артур, я ведь не о многом просила тебя за все эти годы, – умоляюще проговорила я, все еще дрожа. – Прошу тебя, избавься от него. Мне безразлично, каким способом, просто убери его отсюда.
Артур смотрел на меня растерянно и удивленно.
– Я не представлял, что это так расстроит тебя…
По тому, как он это сказал, я поняла, что он надеется, что я передумаю, но само присутствие этой твари вызывало у меня тошноту, и я осталась непреклонна.
К счастью, в тот же вечер приехал поприветствовать меня Гвин из Нита, который и вправду построил свой собственный маленький дом на утесе Гластонбери, и Артур отдал ему эту дьявольскую гончую. Маленький ершистый человек был несказанно польщен и обещал развести для Артура собак этой породы, но не приводить их сюда. Таким образом, все остались довольны.
Однако решить вопрос с Изольдой оказалось не так просто. Она по-прежнему молча лежала на кровати, ничего не говоря, равнодушная к жизни и смерти. Советуясь со строителями относительно некоторых дополнительных работ в кухне, включая такую же голубятню, какую я видела в Йорке, я пыталась думать о том, как убедить корнуэльскую королеву продолжить ее путешествие. До Касл-Дора было всего несколько дней пути, и мне не хотелось, чтобы Марк явился сюда и стал силой тащить ее домой, когда она уже сама доехала до Кадбери. Кроме того, никто не мог сказать, как долго удастся Лансу удерживать Триса на Севере.
Я обдумывала это, когда вытаскивала студиться свежеиспеченный хлеб. Минутку я постояла и еще раз восхитилась вымощенной дорогой и строящейся крепостью.
Кучка людей собралась возле какого-то путника, который приближался к холму, и я вскрикнула от удивления, когда они подошли ближе.
– Ланс, что ты здесь делаешь? – Я не могла понять, почему он идет пешком, и где Трис.
Он поднял голову на мой голос, и я окликнула его еще раз, чтобы он заметил меня. Когда небольшая толпа расступилась, чтобы дать ему пройти, я увидела, что он одет в рясу и на груди у него крест христианского священника. Сердце мое подпрыгнуло, и я, все еще не веря, покачала головой. С открытым от удивления ртом и вытаращенными глазами, я стояла, как деревенская слабоумная, изумленно глядя на человека, который, прихрамывая, приближался ко мне.
– Ваша светлость! – Он весело сверкнул глазами и чопорно поклонился. Он подхватил поддон, который я чуть не перевернула, и минуту мы с ним стояли, оба вцепившись в него.
– О Кевин, неужели это действительно ты? – воскликнула я, когда, наконец, обрела дар речи, а Белоручка подскочил и освободил нас от булок.
– Да, моя дорогая, это я во плоти, и я очень рад, что нашел тебя.
Люди с недоумением смотрели, как мы обнимаемся, кричим и хохочем, словно помешанные, пока я не объяснила, что Кевин мне почти как брат, который пропал и считался давно погибшим.
– Но я никогда не верила этому, – ликовала я, когда мы сидели в тихом местечке под навесом, который шел вдоль всех четырех сторон дома. – Ты ведь не знаешь, что это я заставила Руфона послать Эйлба разыскивать тебя?
– Вот, значит, почему волкодав прибежал ко мне, а я удивлялся, как это получилось.
– Он так тосковал, мы боялись, что он умрет, – объяснила я, вспоминая, что никто не мог заставить огромную собаку поесть, с тех пор как ушел ее хозяин. – Все говорили, что тебя либо съели волки или медведи, либо, что еще хуже, схватили разбойники и продали в рабство. Я рассчитывала, что Эйлб поможет тебе выжить.
Кевин наклонил голову и заговорил беспечным тоном, хотя слова его были серьезны.
– Тогда я обязан тебе жизнью, потому что я почти умирал с голоду, а погода в тот год была холодной… Без Эйлба, помогавшего мне в охоте и согревавшего меня во сне, я бы наверняка умер.
Наступило молчание, в течение которого я боролась с собой, чтобы не выпалить вопрос, так долго мучивший меня: Ты любил меня, Кевин? Ты убежал из-за того, что не мог вынести присутствия посланцев короля, приехавших сватать меня? Или это были просто мои детские мечты, которые заставляли меня ждать твоего возвращения, цепляться за надежду, что однажды ты вернешься, не оставлявшие меня вплоть до того момента, когда я вышла замуж за Артура? И сейчас, когда он вернулся, хотя и слишком поздно, мне необходимо было знать правду.
– Почему… почему ты ушел?
Священник смотрел в одну точку, как будто выискивал какую-то истину, с той же непонятной напряженностью, какую я замечала в Лансе. Наконец он откашлялся и заговорил, стараясь избегать моего взгляда.
– Отец Брилей сказал бы, что это случилось потому, что я еще не нашел своего призвания. Помнишь того пиктского священника, которого мы повстречали у Лох-Милтон, того храброго старика, покрытого татуировками, с глазами, светящимися любовью к Богу? Это он нашел меня, больного и дрожащего в летнем домике, который прилепился к краю ущелья у водопада.
Если бы он не оказался там, я бы умер, но он отвел меня в монастырь в Уитхорне, где я и поправился.
Кевин, наконец, встретился со мной взглядом и улыбнулся. Его голос и манера говорить остались почти такими же, какими я их помнила. Однако я была уверена, что совсем не случайно он не ответил на мой вопрос прямо. Может быть, потому, что Кевин не испытывал того, что я приписывала ему, может быть, испытывал такие же чувства, что и я, а может быть, на самом деле все, что нам известно о любви, это то, что мы сами привносим в нее, а все остальное надо принимать на веру.
Эта мысль мне явно не понравилась, и я постаралась переменить тему.
– Но ведь тогда ты не был христианином?
– Гм… мне потребовалось время, чтобы понять милость Господню. Я слышал, что Бригит ушла в монастырь.
– Да, в Уэльсе.
Мне показалось странным, что так много людей, которых я любила, оказались последователями Белого Христа – Бригит и Игрейна, Винни и вот теперь Кевин.
– Великие небеса, Ланс, когда ты приехал? – крикнул Артур, торопясь к дому, и вдруг замедлил шаг, поняв свою ошибку.
– Это Кевин, о котором я тебе так много рассказывала, – объяснила я, и мой муж шагнул вперед, доброжелательно улыбаясь.
– Мы будем рады, если ты побудешь с нами, – объявил он.
Кевин с радостью принял приглашение, и к тому времени, когда мы все сошлись за вечерней трапезой, его пребывание среди нас казалось таким естественным, как будто он никогда и не исчезал.
Но, несмотря на то, что меня взволновал его приезд, а Артур проявил себя любезным хозяином, кого действительно растрогало появление в нашем доме священника, так это Изольду.
Я в тот же вечер сообщила ей о его приезде, а на следующее утро она несмело поинтересовалась у меня, может ли он исповедать ее. Кевин провел с ней большую часть дня, а вечером она вышла к ужину.
