Львиное Око - Вертенбейкер Лейла (книга жизни .txt) 📗

Сомпру ударил деревянным молотком и сообщил:

— Объявляется перерыв до десяти часов утра завтрашнего дня.

Когда Мата Хари, вытирая слезы платком, горделивой походкой выходила из зала в сопровождении двух жандармов, присутствующие проводили ее взглядами.

Клюнэ обошел все закоулки и помещения, пытаясь узнать у членов трибунала, каково их мнение. Будут ли заслушаны свидетели защиты, прежде чем судьи придут к определенному выводу?

Уважая адвоката как ветерана, ему отвечали любезно. Бушардон признал, что еще неизвестно, как обернется дело. Но Шатерен заявил: «Жаль, mon vieux, но ее песенка спета».

— О нет! Прошу вас, не торопитесь, — умоляюще произнес Клюнэ.

— А я и жду, — отвечал Шатерен.

На склонах массива Моронвиллье, открытых плато Юртебуа, возле Калифорнии, Крана и на остальных участках пологого хребта, вдоль которых проходила Шмен де Дам (Дамская дорога), шли упорные бои. Добрая французская земля ежечасно покрывалась все более толстым слоем раскрошенных меловых пород, ржавого железа и гниющих человеческих останков.

Отрядом, действовавшим в горячем секторе самого жаркого участка фронта, командовал Луи Лябог. Этот «дед Плешкин», как его любовно называли солдаты, хотя ему не было и пятидесяти, в течение всего кошмарного лета старался по возможности штудировать прессу.

Но там только и сообщалось, что о спорах, доходивших до ссор, между Клемансо и Пуанкаре, о нападках Доде на министра внутренних дел Мальви и прочей чепухе, способной вызвать в любом солдате одно лишь отвращение.

— Зачем вы читаете всю эту чепуху, майор? — спросил своего шефа вестовой, увидев, как тот со стоном отшвырнул в сторону кипу газет, накопившихся за неделю. Дело было в конце июля. — Что вы там ищете?

— Приговор мадам Мата Хари, — ответил майор Лябог.

— Влепят, наверно, в нее дюжину пуль, — отозвался солдат. — Tant pis [125]для хорошенькой женщины. Я бы ею распорядился иначе.

— Выходит, вы бы оставили ее в живых? — спросил Луи и вытер лысину в ожидании ответа.

— Не знаю, — задумавшись, ответил вестовой. — Шпион он и есть шпион. И все же я не стал бы никого убивать. Мы, фронтовики, не такие кровожадные, как те, кто окопался в тылу. Странное дело, если копнуть поглубже. А вы, месье? Вы расстреляли бы женщину?

— Я? — вздрогнул Луи. — Ни за что!

На утреннее заседание трибунала Мата Хари пришла в черном. Непокрытые волосы были строго собраны в тугой узел на затылке. Пальцами, затянутыми в черные перчатки, она время от времени поправляла нитку жемчуга на шее. Герши была серьезна и сосредоточена.

Первый свидетель защиты оказался благородным человеком. Месье Камбон, начальник канцелярии министерства иностранных дел, был единственным из постоянных ее гостей, который согласился выступить в поддержку подсудимой. Грузный, с учтивыми манерами дипломата-профессионала, он рисковал своей карьерой, появившись на процессе, и члены трибунала невольно прониклись к нему уважением.

— Почему вы здесь оказались? — довольно сурово спросил Сомпру.

— По просьбе попавшей в беду дамы, с которой нас связывает дружба, — ответствовал Камбон.

— Почему вы пригласили этого свидетеля? — произнес Сомпру.

— Месье Камбон знаком с моей подзащитной, — отозвался Клюнэ, подняв обе руки.

— Я спрашиваю подсудимую, даму, попавшую в беду, — осадил его Сомпру.

— Я хотела задать месье Камбону всего один вопрос, — ответила Мата Хари. — Я сожалею, что была вынуждена обратиться к нему с просьбой прийти на суд. Он оказался смелым человеком, не правда ли? Мы с ним были очень близки, и он не стыдился этого. Однажды мы провели вместе три дня. — При этом она улыбнулась Камбону. Это была не кокетливая и не лукавая, а открытая и ласковая улыбка. Так улыбаются другу, когда страсть миновала. — Мой дорогой друг, обсуждали ли мы с вами военные или политические проблемы до, после или во время нашей близости?

— Никогда, мадам Мата Хари, — поклонившись, произнес свидетель.

— Ну вот, видите, — заметил Клюнэ. — Любая шпионка не преминула бы воспользоваться столь удобным случаем.

— И даже в эти три дня, во время вашей близости, как выразилась мадам, вы не упоминали о войне? — вскинул вверх брови полковник.

— Как ни странно, — невозмутимо отвечал дипломат, — но я редко касаюсь темы войны, в отличие от лиц менее информированных, чем я. Мы с мадам сплетничали или говорили об искусстве, в частности искусстве Индии, большим знатоком которого она является.

Мата Хари восторженно улыбнулась, услышав столь лестную для себя оценку.

— Смею утверждать, — тотчас вмешался Морнэ, — подсудимая отдавала себе отчет в том, что ей вряд ли удастся вызвать на откровенность такого человека, как свидетель. Для этого она достаточно умна. Лишь молодые офицеры, очарованные ее женскими прелестями, могли выдать ей свои сокровенные тайны. Возможно, в их числе были простые моряки. Они знают, когда отплывают их суда — суда, которые выходят из порта под покровом темноты. Но противник получает нужную информацию и в просторах моря отыскивает затемненные суда. Каким же образом? Потому, что она передавала сведения. Возможно, такие люди, как месье Камбон, и не делятся с ней своими секретами, но одно знакомство с таким лицом повышает ее ценность. Если она дружна с такими людьми, как месье Камбон, следовательно, ей можно доверять. Прочим, мелкой сошке, льстит знакомство с этой дамой. И люди такого сорта развязывают языки!..

Клюнэ выразил протест против подобной интерпретации появления месье Камбона в зале заседаний, и Сомпру оборвал обвинителя. После этого спросил дипломата, может ли он что-то добавить.

С легким вздохом Камбон предпринял последнюю попытку помочь Мата Хари:

— Ничто не может поколебать моего мнения, что подсудимая невиновна. — Учтиво поклонившись Мата Хари, дипломат покинул место для свидетеля. Прикоснувшись ладонью к губам, в знак благодарности она послала ему воздушный поцелуй.

В качестве второго свидетеля защиты Клюнэ попросил вызвать генерала Мессими, бывшего военного министра. Поскольку генерал находился в районе боевых действий, пригласить его оказалось невозможно. Клюнэ настоял на том, чтобы суд был ознакомлен с письменными показаниями генерала.

Поправив очки, Сомпру стал читать вслух: «Подсудимая, известная мне под именем Мата Хари, никогда не задавала мне вопросов о ходе боевых действий, а также не обращалась в моем присутствии ни к какому другому лицу с вопросами, которые могли бы вызвать подозрение».

Мата Хари удовлетворенно кивнула.

Не глядя на подзащитную, Клюнэ обратился к председательствующему с просьбой зачитать также письмо, которое он ему протянул.

— О нет! — воскликнула Мата Хари, увидев листок. — Прошу вас, не делайте этого! Мэтр Клюнэ, я запрещаю вам использовать это письмо. Господин председатель, это сугубо личное письмо!

— С какой целью вы намерены ознакомить трибунал с содержанием письма, мэтр Клюнэ? — Сомпру пробежал по строкам и, должно быть, успел заметить глупые фразы, расточавшиеся до неприличия влюбленным министром. Сложив письмо, он вертел его в руках, не давая возможности членам трибунала взглянуть на послание. Мессими, старый и глупый осел, до войны был его начальником.

— Я хочу довести до вашего сведения то обстоятельство, что данное лицо очень хорошо знало мою подзащитную, — пробормотал Клюнэ, повернувшись спиной к Мата Хари.

— Свидетельство предъявляется в ваших интересах, — сказал ей Сомпру.

— Все равно, — отважно возражала Мата Хари. — Автор письма женат. Я не хочу, чтобы кому-то был нанесен вред. Умоляю вас, не читайте!

Председательствующий заколебался. Потом лицо его подобрело. Настойчивость и искренность дамы тронули его. Ему и самому не хотелось позорить человека, и без того смещенного с должности за некомпетентность.

Побагровев, Тибо проговорил:

— Думаю, мы вправе ознакомиться с содержанием письма.

— Что ж, если вы настаиваете, — холодно отозвался Сомпру. — «Милый мой ангел, я целую твой изумительный пупочек и твои восхитительные ножки…» Полагаю, этой фразы достаточно, чтобы получить представление о тоне, в каком выдержано настоящее… гммм… послание. — Сложив письмо, Сомпру добавил: — К вашему сведению, письмо подписано: «М» тире «и».