Эхо во тьме - Риверс Франсин (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Изможденный и уставший, Марк хотел умереть, лишь бы положить конец своим мучениям.

— Я знаю, что Ты там! Ты победил! Перестань мучить меня! — кричал он, подняв голову к небу.

Но ничего не менялось.

Марк спустился к берегу Галилейского моря и, сев, стал смотреть на легко шумящую воду. Так прошло много часов. Ветер был холодный, и холод пронизывал Марка, но он ничего не чувствовал. Перед его глазами предстало еще одно видение — он увидел самого себя. Видение было настолько ясным, что ему казалось, будто перед ним поставили зеркало, но в то же время он смотрел не в него, а в свою душу. Он закрыл глаза, обхватил руками голову и услышал голос своей сестры.

«Я слышала, что она тебе сказала! Я слышала, как она отвергла твою любовь. Она поставила своего Бога выше тебя, а ты сказал, что пусть она остается со своим Богом. Вот она сейчас к Нему и отправится!»

Марк застонал. «Нет!» Он как можно крепче сдавил голову, как будто желая выдавить из своей памяти эти слова и образы.

«Ты сказал, что пусть она остается со своим Богом!»

— О Боже, нет!..

Если бы не он, она была бы жива. Ведь это из-за его слов, сказанных в сердцах, в гневе, ее отправили на смерть.

«Я это сделала ради тебя!» — кричала Юлия в тот день, когда Хадасса вышла на арену, навстречу львам. И как бы он ни кричал сейчас, забыть этого он не мог. Это воспоминание накатывало на него, подобно волне, от которой никуда не укрыться. Он видел перед собой Юлию, свою сестру, которую так любил, одичавшую и вопящую от злости.

«Ты сказал, что пусть она остается со своим. Богом… Ты сказал, что пусть она остается со своим Богом… Ты сказал…»

— Нет! — кричал Марк прибрежному ветру. — Я никогда не хотел ее смерти!

«Ты сказал, что пусть она остается со своим Богом…»

Ветер подул сильнее, и Марк вспомнил свои последние слова, сказанные Хадассе в верхних покоях виллы Юлии: «Оставайся со своим Богом!».

Он хотел, чтобы она полностью принадлежала только ему, и когда он этого не добился, то ушел от нее в гневе, оскорбленный.

И заплатил за это огромную цену. Стоя на коленях, Марк обхватил голову.

— Это я заслужил смерть, а не она.

В этой ночной тишине он почувствовал, как осуждение свалилось на него всей своей тяжестью. Он стоял на коленях, на берегу, пока ветер не стих и его не окружило полное безмолвие. Опустив руки в песок, он поднял голову.

— Я пришел, чтобы проклясть Тебя, но проклят сам.

В ответ он не услышал абсолютно ничего. Никогда в жизни ему еще не было так одиноко и пусто.

— Конечно, с какой стати Ты должен мне отвечать? Кто я? Никто. Что я? Ничто.

Марку казалось, что сама вина проглотила его, а потом с отвращением выплюнула сюда, на песок, и он понимал, что за случившееся с Хадассой он заслуживает самого ужасного наказания. И от этой кары он не мог никуда убежать или спрятаться.

— Если Ты есть Бог, соверши справедливую кару. Пусть торжествует справедливость!

Легкий ветер поднял рябь на водной поверхности, и небольшая волна омыла берег озера. Марк снова услышал слова старухи, как будто кто-то прошептал их ему сейчас над водой.

«Пока ты не найдешь Бога, твоя жизнь пройдет впустую».

Он чувствовал, какой пустой была его жизнь до сих пор и какое мрачное, темное небытие открывалось перед ним в будущем. Он был обличен в своем грехе. Вся его прожитая жизнь заслуживала наказания. И хотя в том, что произошло, никто не сможет отрицать вины Юлии, это он в тот день заслуживал того, чтобы стоять на арене. Не Хадасса. Она за всю свою жизнь не сделала ничего, что заслуживало бы смерти. Но, оглядываясь назад, Марк теперь мог вспомнить бесчисленные случаи, когда смерти заслуживал именно он.

Он ждал осуждения, но Бог молчал. Тогда Марк встал на ноги и стал судить сам себя. Он заявил о своей виновности, объявил себе приговор… и шагнул в воду.

Холодная вода охватила его стопы, колени, бедра. Он двинулся вперед, погружаясь в воду все глубже. Вода становилась все холоднее. Его конечности стали коченеть. Уставший, он медленно погружался. Легкая волна ударила ему в лицо, и он выдохнул в воду.

Начав задыхаться, он стал инстинктивно бороться за жизнь, одновременно стремясь к смерти.

Уже когда сознание стало покидать его и его охватил холод, он услышал, как кто-то зовет его по имени.

«Марк».

Голос шел как будто отовсюду, потом оборвался, и наступила полная тишина…

32

Марк очнулся на берегу. Ничего не помня, он открыл глаза и увидел над собой ночное звездное небо. «Сон, — подумал он, — это был всего лишь сон». Но тогда откуда такая боль в легких? Он откинул сухое покрывало, которым был укрыт, и присел. Подул ветерок с озера, и Марк сразу почувствовал холодную сырость своей туники, прилипшей к телу. Его сердце забилось чаще. По спине пробежали мурашки.

Тут он услышал треск горящих в костре сучьев.

Трясясь от страха, Марк повернул голову. Какой-то человек сидел по ту сторону костра и пек на огне рыбу. В мерцающем свете огня Марку показалось, что одежда этого человека сияет. Марк никогда не видел такого яркого лица.

— Ты Бог?

— Я служитель Господа Всевышнего.

От предчувствия чего-то важного, может быть великого, Марк почувствовал внутри легкий холодок.

— Как тебя зовут?

— Не бойся, — ответил человек, и его голос звучал повелительно, но в то же время успокаивающе. — Меня зовут Параклет.

— Откуда ты здесь?

Параклет улыбнулся, и его лицо стало еще ярче.

— Я пришел сюда, чтобы сообщить тебе Благую Весть, Марк Люциан Валериан. Бог услышал твои молитвы.

Марк затрясся еще сильнее. Он просил Бога взять его жизнь и хотел утопиться, когда не услышал никакого ответа. Может быть, этот незнакомец появился здесь для того, чтобы убить его во имя Господа? Что ж, большего он и не заслуживает. Марк сидел и ждал, слыша в ушах стук своего сердца и чувствуя, как его прошибает пот.

— Встань, поешь, — сказал тем временем Параклет, протягивая ему палку с нанизанной на нее поджаренной рыбой.

Марк медленно встал и наклонился к костру, осторожно снимая рыбу с палки. Потом он снова сел и стал отделять мякоть рыбы от костей. Рыба была вкусной, таяла во рту. Едва откусив первый кусок, Марк почувствовал, как он голоден. Параклет протянул ему хлеб и вино, и Марк ел и пил, пока не насытился. Видимо, Бог не хотел, чтобы он умирал голодным.

От пристального взгляда Параклета Марку было не по себе.

— Многие молились за тебя, и Бог услышал их молитвы, — сказал Параклет, — но для того чтобы получить, ты должен просить.

Марк почувствовал мучительную боль.

— Какое я имею право о чем-то просить? — Он знал, чего ему хочется больше всего, но это было невозможно. — Разве я могу получить прощение от человека, причиной смерти которого стал я сам?

— Во Христе нет ничего невозможного.

Марк покачал головой и закрыл глаза. Он думал о Хадассе. Он так и видел ее перед глазами, идущей по песку арены, с широко раскинутыми руками, улыбающейся, поющей. Кто мог дать ей такой покой в таких обстоятельствах, если не Бог? Кто мог дать ей ту веру, в которой она нуждалась, если не Бог? Вера. Откуда она идет?

— Проси, и получишь.

Марк посмотрел на него. Зная, что он ничего не заслужил, Марк стиснул зубы. Разве может он просить Бога о спасении, после того как он столько раз проклинал Его? Разве может он просить о милости, после того как сам никогда ее не оказывал?

— Бог отдал Своего единственного Сына, для того чтобы всякий, кто верит в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

— В огненном котле мое место, а не на небесах, — хрипло произнес Марк. — Из-за меня Хадасса лишилась жизни.

— И обрела ее. Бог по-прежнему хранит ее в Своей руке. И никто не украдет ее у Него. Истинно говорю тебе, Марк Валериан, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни власти, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ничто другое не смогут отлучить Хадассу от любви Бога, Который есть Христос Иисус, наш Господь.