Любовники (На Ревущей горе, у Лимонадного озера.Царство покоя.В другой стране) - Уинзор Кэтлин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

— Дульчи! Что ты делаешь? У кошки может оказаться какая-нибудь зараза!

— Прости, мамочка. Мне только хотелось приласкать ее. — И она посмотрела на Эрика с веселой и милой улыбкой, лишенной всякого кокетства. Казалось, девушка вовсе не замечала его зачарованного взгляда, что еще больше поразило и восхитило его. Ибо это был один из тех редких случаев, когда молодая женщина не раздувала гневно ноздри и не хмыкала презрительно, словно собираясь накинуться на него с кулаками, дескать, что это он так уставился на нее.

— Это гостиница «Тцанаим», — произнес Эрик, скорее обращаясь к матери девушки.

Бармен поставил на стойку кока-колу, и женщина постарше взяла стакан, протянув второй дочери. Девушка отпила малюсенький глоток, состроила симпатичную гримаску, тихо проговорила: «Тепловатая», поставила стакан на стойку и вышла на улицу. Эрику захотелось пойти за ней, но все же он решил остаться вместе с «драконом», безусловно, очень ревностно оберегающим свое неповторимое сокровище.

— Вы остановились в этой гостинице? — спустя несколько секунд осведомился он у матери девушки.

Это была женщина лет сорока пяти. Очень опрятная, в светло-синем спортивном костюме. Через руку у нее был переброшен джемпер, словно она случайно захватила его в самый последний момент перед уходом. Такая же миниатюрная, как и дочь, хотя и не такая красавица, женщина обладала удивительно утонченной внешностью.

Она ответила не сразу, поскольку хотя и мельком, но внимательно изучала помещение. И только по прошествии нескольких секунд посмотрела на Эрика и сказала:

— Нет, разумеется. Мы вышли прогуляться, но на улице оказалось так жарко, что нам захотелось выпить чего-нибудь прохладительного. — И она с отвращением посмотрела на стакан с теплой кока-колой, из которого сделала не больше двух глотков, поставив его обратно на стойку. Затем открыла сумочку, расплатилась с барменом и, кивнув на прощание Эрику, удалилась.

Эрик постоял несколько секунд в нерешительности, а потом последовал за ней.

Дульчи стояла у входа в гостиницу, беседуя с сеньоритой Монтеро, которая вместе с братом была владелицей «Тцанаима». Сеньорита Монтеро — молодая энергичная женщина с коричневым, побитым оспою лицом и длинными, прямыми, черными и маслянистыми волосами — целыми днями ездила верхом, плавала в озере и распоряжалась индейцами, которые кормили птиц.

Вдали возвышались могучие горы, окружающие озеро. Возле гостиницы совсем не было травы, и двое индейских мальчиков по нескольку раз на дню поливали землю, однако пыль постоянно оседала на ней, как и на ветвях деревьев, растущих вокруг. Откуда-то поблизости доносились звуки американского джаза, передаваемого по радио. Легкий ветерок колебал все вокруг: женские платья, кустики перца, растения, посаженные в керамические вазы и консервные банки, шток-розы, пальмы и гибискусы [3]. С гордым видом прохаживался индюк, стараясь игнорировать все на свете, в том числе щенка черно-белого окраса, который то и дело наскакивал на него, приглашая к игре. От дуновений ветерка озеро было покрыто еле видной рябью. Вокруг царили тишина и спокойствие.

— Уже довольно поздно, — сказал Эрик, снова обращаясь к матери девушки. — Если вам далеко, я буду рад проводить вас.

Он заметил, что девушка разглядывает его, и только сейчас осознал, что, видимо, она по-настоящему видит его впервые. Она внимательно смотрела на него широко раскрытыми сине-зелеными глазами, полными совершенно невинного восхищения, будто разглядывала некую картину, глубоко тронувшую ее, или какое-нибудь прекрасное здание.

Эрик очень сильно загорел, а его волосы, выгоревшие на солнце, казались еще светлее, чем обычно. Он относился к тому типу мужчин, чья мужественная красота заставляла женщин воспринимать его скорее как объект обладания. Однако его внешность никоим образом не намекала на мягкость или уступчивость. Выше шести футов роста, с широкой мускулистой грудью и плечами, мощными бедрами и сильными ногами, он, казалось, воспринимал свою внешность спокойно и относился к ней, как к части своей одежды — без всякого тщеславия или гордости.

Несколько секунд они молча рассматривали друг друга, и тут девушка-испанка с побитым оспой лицом, посмотрев сначала на Эрика, а потом на Дульчи, восхищенно и одновременно печально проговорила:

— Какие же вы оба красивые! Вы, случайно, не родственники?

— Да нет же, — мягко ответила Дульчи. — Мы даже незнакомы.

— Меня зовут миссис Паркмен, — представилась мать девушки. — А это моя дочь — Дульчи.

— Моя фамилия Торстен. Эрик Торстен.

Некоторое время все стояли в нерешительности, словно размышляя, стоит ли им обменяться рукопожатиями, но в конце концов решили этого не делать.

— Благодарю вас, мистер Торстен, но мы успеем добраться домой до наступления темноты, — сказала миссис Паркмен. — Нам совсем недалеко.

Она собралась уходить, но Дульчи задержалась на миг, по-прежнему с улыбкой глядя на Эрика. Потом, словно по молчаливому призыву матери, резко повернулась и тремя быстрыми шагами догнала ее. Они медленно удалялись, а Эрик с сеньоритой Монтеро смотрели им вслед. Дульчи обернулась и помахала рукой. Эрик взглянул на сеньориту Монтеро и заметил на ее лице улыбку.

— Послушайте, — сказал он, — не могли бы вы одолжить мне на время кого-нибудь из ваших индейцев? Мне хочется узнать, где живет эта девушка.

— Я знаю, где она живет, — рассмеялась сеньорита Монтеро. — Она сама сказала мне об этом. Они с матерью остановились примерно в миле отсюда, и я сама могу показать вам, где это.

Эрик удивился и на какое-то время погрузился в раздумья, словно ему сообщили сведения, которые хотели поначалу утаить, но быстро сообразил, что подобная мысль совершенно нелепа и могла коснуться любой другой знакомой ему женщины, но только не сеньориты Монтеро, ибо она была очень искренней, дружелюбной и абсолютно естественной в общении.

— Какая красавица, — повторила сеньорита Монтеро. — Самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо встречала.

— Как вы думаете, что привело их сюда?

— Они путешествуют. Ее отец скончался полгода тому назад. И вот они вдвоем отправились попутешествовать, чтобы хоть как-то сгладить чувство утраты. — Тут она извинилась и отправилась помочь одной индианке найти попугая, который вечно улетал куда не следовало.

Тем временем Дульчи с матерью исчезли за поворотом, а Эрик, возвратившись в бар, стал размышлять о девушке. «Она оказалась здесь совершенно случайно, так же как и я, — подумал он. — А я ведь так никогда и не пойму, почему сегодня пришел в этот бар в такую рань, обычно ведь никогда не пью так рано. Мы могли никогда не встретиться». И все же теперь, когда состоялось знакомство с Дульчи, Эрику казалось, что он ожидал ее появления. Ничего не могло быть нелепее…

Эрик никогда не думал и никогда бы не подумал, что нечто важное может произойти случайно. Ибо если случилось что-то значительное, значит, ты сам стремился к этому, планировал это и в конце концов осуществил эти свои намерения.

Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как к нему подошла женщина в плотном белом жакете и сказала:

— Эта девушка так похожа на вас, что вполне могла быть вашей сестрой-близнецом. Вместе вы смотритесь просто ошеломляюще, — с улыбкой добавила она, и Эрик улыбнулся ей в ответ, впервые ощутив некоторую жалость и даже симпатию к этой женщине. Он взглянул на ее брата и заметил, что тот тоже с улыбкой смотрит на него. Мефистофель вернулся в бар и теперь стоял, прислонившись к двери, по-прежнему выглядя зловеще из-за своей бороды, но вроде бы со смягчившимся взглядом.

И Эрик осознал, что всех, кто видел его вместе с Дульчи, обрадовало это зрелище. Ведь и он, и девушка — оба были красивы, молоды, полны жизненной энергии; в них чувствовалось нечто победоносное, жизнеутверждающее. Безусловно, вдвоем они внушали мысль, что прошлое и будущее в тот миг неизбежно соединились вместе. Поэтому все остальные выглядели сейчас чуть ли не радостно-возбужденными.