Странник поневоле - Долинго Борис (книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
– Мы запасёмся водой, – заверил шейх. – Но запомни: нам пока придётся вернуться в славный город Дамаскус, ко двору халифа, а то меня могут хватиться.
– Досточтимый шейх, – заметил Богдан, – но почему бы нам прямо сейчас не отправиться к вратам? Расстояние тут небольшое, а, как вы говорите, местность пустынная…
– Глупец! – оборвал его аль-Хасим. – Ты не понимаешь. Мы патрулировали границу, мой отряд должен вернуться в столицу к халифу. Если мы не вернёмся, нас могут хватиться, будет лишний шум – решать, что на отряд кто-то напал в пограничной области. Сюда могут прислать ещё отряды, а нам этого совсем не нужно. Вдобавок, мои люди устали, нам ведь потребуется совершить быстрый рейд, чтобы действительно не встретить китайские отряды.
– Хорошо, – сказал Богдан, – но вам же придётся объяснить халифу моё появление. А мне показалось, вы и халифу не хотите раскрывать всех тайн.
Аль-Хасим чуть прищурил глаз:
– Ты не глуп! Верно, не хочу я рассказывать то, что услышал от тебя, никому, даже нашему правителю. Я могу рассчитывать, что ты не будешь болтать лишнего? Я мог бы отрезать тебе язык, чтобы раз и навсегда лишить тебя возможности выдать тайну, но твой язык и мне ещё понадобится.
Богдан стукнул себя кулаком в грудь:
– Сдохнуть мне – не стану я лишнего болтать! Да уж конечно, мой язык вам ещё понадобится, а мне лучше не станет от того, если ваш халиф узнает про врата. Кроме того, мой господин, – землянин включил всю лесть, на какую был способен, – я сразу почувствовал к вам огромное уважение и почтение. У вас шикарный стиль руководства…
– Чего? – удивился шейх, поскольку Богдан применил оборот речи, совершенно не характерный для того языка, на котором разговаривали местные жители.
– В смысле, мне нравится, как вы держите себя с теми, кто лижет ваши сапоги, – поправился Богдан.
– Вот так-то лучше, говори ясно, а не то сдохнешь раньше времени, – ухмыльнулся аль-Хасим. – В общем, ты готов сапоги мне лизать, то есть служить?
– Конечно, мой шейх! Под вашим руководством мы свершим великие дела! И я буду нем как рыба с халифом. Но есть одна трудность: как вы объясните моё появление здесь при дворе? Вы же сказали, что люди с моим лицом не обитают на вашей грани!
– Всё верно, – подтвердил шейх, отхлебнув из чаши. – До Дамаскуса четыре дня пути, вот мы и должны придумать какую-то правдоподобную историю. Мы отправимся завтра утром, не мешкая, а сегодня будем отдыхать. Я не стану тебя сажать на цепь, чтобы лишний раз не демонстрировать твоё положение ценного пленника, но приставлю к тебе двоих телохранителей. Они будут дежурить по очереди – пока один спит, другой бодрствует.
– А вы уверены, что ваши люди не проболтаются и не расскажут историю, отличающуюся от той, которую придумаем мы с вами?
Аль-Хасим задумчиво погладил бороду.
– Всем, кто может говорить, будет приказано не рассуждать про то, откуда ты взялся, под страхом казни. Уверен, они подумают о своих семьях и родственниках.
Богдан не вполне понял слова шейха, но сделал вид, что больше не имеет вопросов. Про себя же он вздохнул с сожалением: надежда сбежать в ближайшее время и добраться до лучемёта рассыпалась в прах.
Фразу про тех, кто может и не может говорить, Богдан понял чуть позже: приставленные к нему телохранители оказались здоровяками-евнухами, у которых, вдобавок, были отрезаны языки, чтобы лишить возможности болтать. Вооружены стражи были кривыми саблями, похожими на саблю шейха, только без дорогих украшений. Один из евнухов постоянно околачивался около землянина, и Богдан понял, что приобрёл тень, которая будет теперь следовать за ним даже в отхожее место. Шейха было не так просто обмануть, и, возможно, доберись они до дворца, аль-Хасим придумал бы ещё какую-нибудь хитрость, чтобы нейтрализовать преимущество Богдана на знакомой тому территории.
Шейх пожелал узнать, чего добился Хамидулла от раненого Мансура, но оказалось, что предатель умер раньше, чем за дело взялся палач. Единственное, что Абдаллаху удалось узнать – то, что подкуплен предатель был китайцами. Аль-Хасим рвал и метал и грозил посадить Абдаллаха на кол, предварительно залив ему в глотку кипящее масло. Правая рука шейха смиренно кивал, склонившись в поклоне до земли.
Отбушевав и выместив гнев на Абдаллахе, которого он пару раз вытянул плетью, шейх приказал готовиться ко сну, ибо было уже поздно. На самом закате весь отряд во главе с аль-Хасимом совершил вечернюю молитву, после чего, поужинав, воины, кроме часовых, устроились на ночлег. Богдану поставили небольшой шатёр рядом с шатром шейха, где он и пребывал в обществе своего стража.
Ранним утром, ещё в полумраке до восхода солнца, отряд двинулся в путь. Богдана снабдили соответствующей одеждой – шароварами и свободной рубашкой без рукавов, сверху которой набрасывался просторный хитон с головным платком. Посмотревшись в зеркало из куска отполированного серебра, он ощутил себя настоящим бедуином.
Как и многим другим в свите шейха, Богдану пришлось расположиться в седле на спине верблюда, но значительная часть воинов ехала на лошадях. Уже через час мерное качание «корабля пустыни» начало казаться ему настоящей пыткой, несмотря на вполне тренированный вестибулярный аппарат. Но к концу первого дня пути он привык и, несмотря на неудобства, старался тщательно запомнить маршрут: кто знает, может быть, удастся бежать и вернуться в эти края за спрятанным снаряжением и лучемётом, провалившемся в расщелину между валунами?
Местность сильно изменилась, её можно было назвать почти раем. Путь отряда лежал среди оливковых, апельсиновых и лавровых рощ, часто встречались небольшие мелкие речки и ручейки, позволявшие людям и животным утолять жажду.
Аль-Хасми очень часто ехал рядом с Богданом и расспрашивал его о диковинах миров за вратами. Своим воинам шейх не позволял слушать их разговоры. Даже верного Абдаллаха он почти всегда держал во время таких разговоров на некотором расстоянии. Только один из немых евнухов постоянно ехал позади Богдана, следя за ним почти немигающим цепким взором.
Естественно, аль-Хасима чрезвычайно интересовало могущество, которое можно заполучить, оказавшись во дворце. Он не слишком распространялся, для чего ему это надо, тем более втайне от своего халифа, но Богдану и не требовалось пояснений: совершенно ясно, что шейх лелеет надежду стать самым великим и могущественным правителем, и, возможно, не только на своей грани. Понимая это, Богдан рассказал только о замечательных доспехах и чудесном оружии, убивающем на расстоянии, умолчав о подавляющем большинстве технических возможностей дворца в виде «летающих машин» и всего остального.
С другой стороны, стараясь поразить араба роскошью этого вожделенного места, землянин много распинался о сокровищах, алмазах и золоте, которое якобы свалено в многочисленных залах. Шейху такие рассказы нравились не меньше, чем рассказы о новом оружии.
На третий день стали встречаться небольшие селения и пасущиеся тучные стада. Рядом с селениями Богдан заметил наблюдательные вышки, на которых дежурили воины, следившие за возможным приближением противника. Каждый раз перед посёлком при приближении каравана выстраивался военный отряд, но, заметив знамёна шейха, жители просто приветствовали кавалькаду. В этих посёлках люди аль-Хасима беспрекословно получали всё что требовалось – еду, напитки и фураж для животных.
Столица халифа открылась взору неожиданно, как только отряд перевалил очередную цепь холмов. Правда, по многочисленности встречающихся путников и обозов стало уже понятно, что халиф и его спутники приближаются к какому-то оживлённому месту.
Город чем-то напомнил Богдану Самарканд – похожие купола и башни минаретов высились за высокой стеной, окружавшей поселение. Между куполами тут и там шли террасы, на которых цвели сады.
– Вон, видишь? – Аль-Хасим указал рукой на громадный красивый дворец, который возвышался над центральной частью города. – Это Недшмэддин, дворец нашего халифа. Когда-нибудь я построю ещё более величественный!
