Переступая грань - Катасонова Елена Николаевна (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Улучив минуту, Женя взял у вахтерши ключ, зашел к себе в сектор и позвонил Тане.
- Ой, это ты? - обрадовалась она. - А я только вошла.
- Почему так поздно? - покачиваясь у стола, строго спросил Женя.
- Спорила с Сергеем.
- С каким еще Сергеем?
- Который Иванович, - засмеялась Таня. - А ты что, выпил? - наконец-то догадалась она.
- А как же! - с удовольствием признался Женя. - Димка же защитился!
- Ах да, - вспомнила Таня. - И как?
- Ве-ли-ко-леп-но! - с некоторым трудом выговорил длинное слово Женя. - Ни одного черного шара!
- А как выступал его оппонент? - лукаво поинтересовалась Таня.
- Зал визжал от восторга! - нахально заявил Женя и сказал главное то, для чего звонил: - Я очень тебя люблю. А ты?
- И я.
- А сама сбежала...
Таня вздохнула.
- Чего молчишь?
- Так ведь больные...
- Тогда до завтра.
- До завтра.
- Я тебя ужасно люблю!
Ему хотелось повторять это снова и снова. И вовсе он не был пьян. Нет, конечно! Просто вино обострило чувства. Как там в рекламе? "Мы стали чувствовать острее..." А главное - он не отошел еще от их общего утра, столь редкого в его с Таней жизни.
- Я знаю, - счастливо сказала Таня. - Ты не очень обращай внимание, когда я печалюсь, договорились?
- Договорились... - У Жени вдруг сжало горло, и так стало жаль Таню и почему-то себя, что комната поплыла перед глазами. - Нервы ни к черту, пробормотал он и вытер глаза рукой.
- Ты мне так дорог, так невозможно дорог, - торопливо говорила Таня. И я все время чувствую, что не одна. Это ведь очень важно! Ну, давай, вешай трубку, а то я расплачусь.
- Сначала ты.
- Нет, ты.
- Хорошо.
Женя повесил трубку и тут только заметил стул. Он сел на него, посидел немного, потом встал, погасил свет, запер дверь, отдал вахтерше ключ и, стараясь никому не попадаться на глаза, выскользнул из института.
4
- Кто там? Наши все дома.
- Надя... - совершенно растерялся Женя. - Какими судьбами?
Он стоял на резиновом коврике, с шапкой в руке, как гость в собственном доме, и смотрел на улыбающуюся, в облегающем бордовом костюмчике, в каких-то тапочках с помпончиками Надю.
- А мы из больницы.
За Надиной спиной вырос Денис.
- Представляешь, встретились у окошка, где передачи, - торопилась объяснить, видя несомненную оторопь хозяина, Надя. - Ну, я, конечно, проникла к Лерке. Подумаешь, карантин! - Она по-девчоночьи фыркнула, но сразу же посерьезнела. - Лерка так побледнела, так побледнела! Что же ты стоишь, раздевайся!
- Спасибо, - машинально ответил Женя и снял куртку.
- Заходи, заходи, - гостеприимно приглашала Надя. - Я вам кое-что приготовила.
Тут только Женя заметил Лерин на ней фартук. "А тапки? Откуда тапки?" - спросил он себя, не очень-то понимая, почему это так его раздражает.
- Видишь, я и тапки с собой взяла. - Надя будто прочла его мысли. - И белый халат! А Димка, пока я бегала к Лере, покараулил мое пальто. Да это вообще не трудно, я тебя научу.
Она говорила уверенно, быстро. Черные глаза поблескивали, как антрациты. Ловкие руки вынимали тарелки и вилки, резали хлеб, накладывали в тарелки рагу.
- А вино? - встрепенулся Денис. - У нас, кажется, есть вино!
Он метнулся к бару, вытащил бутылку вина, из серванта достал фужеры. Женя строго взглянул на сына - "Разве у нас какой-нибудь праздник?" - но вспомнил, где был утром и откуда пришел сейчас, и устыдился своего лицемерия.
- За Лерочку! - подняла бокал Надя. - За ее скорейшее выздоровление!
Она чокнулась с Денисом и Женей, глядя Жене прямо в глаза, и, как всегда в ее присутствии, он почувствовал странное напряжение, смутное беспокойство, словно какие-то незримые токи исходили от Нади.
- Что смотришь? - задорно вскинула она голову. - Похудела?
И встала, и прошлась по кухне, как манекенщица.
Тут только заметил Женя, что Надя в самом деле кажется намного стройнее и как будто выше, чем полгода назад, когда он видел ее в последний раз.
- Да, похудела, - с некоторым удивлением не мог не признать он.
Надя звонко расхохоталась, еще раз прошлась, покачивая бедрами, мимо Дениса и Жени и села за стол.
- Теперь это уже не проблема, - небрежно махнула она рукой. - Слышал о гербалайфе?
- О чем? - разом спросили Денис и Женя.
- Восточное средство, - загадочно обронила Надя. - Восточные травы...
Щуря глаза, не притрагиваясь к рагу, она рассказывала о таинственном гербалайфе, а Женя с беспокойством думал, как же она успеет к себе на дачу: ведь уже поздно. Но Надя, будто не ощущая течения времени, все говорила и говорила... Осоловевший от вина и рагу, а больше от женской безудержной болтовни, Денис вдруг зевнул. И тут же смутился.
- Оставайтесь у нас ночевать, тетя Надя, - вежливо сказал он. - Поздно уже, темно.
Надя бросила на Женю вопросительный взгляд.
- Конечно, - поддержал сына Женя. - Мы постелим тебе на диване. Разве можно в такую темень ехать за город?
- Я и не собиралась! - расхохоталась Надя, и Женя внезапно почувствовал себя дураком.
"Что она этим хочет сказать?" - маялся он тяжелым недоумением, пока Денис мыл посуду, а Надя, грозя ему пальчиком, требовала, чтобы он никогда - "никогда, слышишь?" - не смел называть ее "тетей".
- В Америке все зовут друг друга по именам, - говорила она. - Никаких там "тетей", никаких этих наших отчеств. Это же гораздо проще!
Денис сонно кивал, со всем соглашаясь. "Далась им эта Америка", сдерживал зевок Женя: все-таки день у него выдался напряженный. Радостный, полный тепла и света, но напряженный. Да и выпил в институте порядочно.
- Ну, давайте стелиться, - встал он, прерывая поток слов. - Разложи, Дениска, диван, а я принесу белье.
- Да, пора! - встала Надя и скрылась в ванной. Вышла в розовом Лерином халатике, который, надо признать, очень шел к ее черным глазам.
- Можно? - лукаво спросила она.
- Конечно! - воскликнул Денис; Женя молча кивнул.
Что-то неправильное, нехорошее было во всем - в тапочках, рагу, Лерином любимом халате, - только он никак не мог понять, что именно.
"В конце концов, ничего особенного, - успокаивал себя Женя, лежа в постели и тщетно стараясь заснуть. - Давняя подруга, и это естественно... Лера с Дениской сто раз у нее ночевали..." Да, но ведь не он! А теперь она лежит там, за стенкой, и он боится лишний раз повернуться и стесняется встать и пройти в туалет.
