Просто Богиня (СИ) - Алексеев Павел Александрович (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Но с другой стороны, сами сотрудники милиции были даже рады такому повороту событий. Например, приехали на место происшествия — лежит труп, рядом мужик стоит, покуривает. Показывает удостоверение почтальона, пишет объяснение — почему пристрелил этого мужика, машет ручкой милиционерам, и уходит по своим делам. Всё. И никакой бумажной и следственной волокиты — приложили объяснение государственного служащего и положили материал в архив.
Причина происшествия была банальна — ходил по домам, разносил почту и пенсии старикам. Подскочил мужик, выхватил у него сумку, а почтальона оттолкнул — и тут же схлопотал пулю. Согласно новому закону, почтальон сделал то, что и положено государственному служащему — пресёк преступление. Дождался прибытия сотрудников милиции, написал объяснение и пошёл дальше разносить почту. Делать свою работу.
И таких случаев масса. Тоже был случай не так давно, гуляли парень с девушкой, подваливают к ним двое основательно поддатых мужчин, затевают ссору, бьют парня в лицо, а девчонке в категорической форме предлагают идти — 'приятно провести время с ними, а не с этим задохликом'. Результат — один труп, второй раненый. Девушка оказалась медсестрой из военного госпиталя, достала из сумочки пистолет и открыла огонь по обидчикам. Спросите, а зачем медсестре пистолет? Потому что, по закону положено, вот и носит. Да и пригодился же? То же, согласно требованиям нового закона, она была в своём праве.
Разумеется, статус не давал право стрелять в любого, кто повысил голос, или матом обложил, или ещё что-то такое сделал, что можно было бы квалифицировать как преступление. Абсолютно нет. Преступление должно относиться к категории общественно-опасного, действительно представлять своими последствиями опасность гражданам или имуществу. Или могло повлечь эти тяжкие последствия, если его не предотвратить. И в любом случае, государственный служащий брал на себя ответственность, пресекая чьи-то действия кардинальным образом. Всего спустя полгода, достаточно было громко сказать — 'Прекратить!' и правонарушение прекращалось. Потому что опасно для жизни.
Ну и появилось такое увлечение, как и у меня в Студии — как 'узаконенные дуэли'. Специальное место, где в присутствии любого 'статусного', решался спор силовым способом — на холодном оружии, или без него. Условия поединка обговаривались заранее — до смерти, до первой крови. Для этого даже разработали специальный 'Дуэльный кодекс СССР'.
В определённый момент, некоторые из партийных умников в правительстве, начали настоятельно требовать усилить контроль, за хранением оружия и ввести нормы по тщательному выяснению обстоятельств его использования и применения. Аргументы были эмоциональные, но мало аргументированные, сплошные вопли и сопли — 'не контролируемый оборот оружия', 'массовые убийства', 'народ не поддерживает', 'многочисленные жалобы', 'они же дети', ну всё остальное, что обычно говорят подобные болтуны.
Выслушав Ильича, я отсоветовала и то и другое. Обосновала это просто — оставьте народу возможность самому разобраться, что можно и что нельзя. И оказалась права. Меньше чем за полгода, всё утихло. Люди привыкли, стали относиться более ответственно к своему поведению и поведению окружающих. Криминалитет практически полностью исчез — вымер благодаря его массовому отстрелу. А кого не успели, тот тщательно затаился. Случались редкие кражи, случались — очень и очень редкие грабежи и разбои. Но это постепенно переходило в разряд сенсаций государственного масштаба, типа — 'Вы слышали, в Саратове прохожего ограбили? Какой ужас…'.
А так, для людей жить стало безопасно. Обычная, молодая девчонка, могла всю ночь одна гулять по тёмным улицам, и никто не посмел бы к ней пристать. Потому, что можно легко получить пулю из пистолета, если не от неё самой, то от любого другого прохожего. Как потом сказал мне Брежнев, принятие этого закона было очень серьёзным и тяжёлым решением для него. Но теперь он об этом не жалеет.
И теперь, мужчины и женщины, носящие оружие на поясе, были совсем обычным делом на улице. И случайно замеченный пистолет в сумочке молодой девушки, был такой же естественной вещью для любого, как и набор её косметики. Наличие оружия, это был определённый показатель статуса — это было престижно.
Так же, немного позже, когда всё более или менее успокоилось и люди привыкли к 'статусникам', было решено выпустить специальный нагрудный знак, для лиц, имеющих статус. Значок был не обязателен для ношения, это было сделано в целях пропаганды. Небольшой, в форме щита, с изображением вертикально расположенного — прямого меча. У меня тоже такой был — из золота, знакомые подарили.
Но так же, в судебной и правоохранительной практике, появилось такое понятие и такой вид преступления, как — 'преступное бездействие'. Мог предотвратить преступление, но не стал этого делать — хотя обязан был предпринять меры по его пресечению? Виновен. Это касалось только лиц, имеющих статус государственного служащего. Иметь привилегии и не иметь ответственности — такого в СССР не допускали.
Эти события повлекли массу грязи в адрес СССР, со стороны негативно настроенных к нам стран. Чего только не писали в зарубежных СМИ — 'Варвары', 'скатились в средневековье', 'феодализм', 'массовая резня на Красной площади…'. Мы на это просто наплевали. Наша страна — как хотим, так и живём.
А ещё, по настоянию Брежнева, меня приняли в кандидаты в члены КПСС. Как сказал Олег Фёдорович, который пока трудился в команде Леонида Ильича, Брежнев имеет определённые планы в моём отношении. И я ему буду нужна на высоком посту в Кремле, а в Кремле беспартийных нет. Ну а я что? Я ничего. Куда Партия в лице Брежнева скажет — туда и пойду.
Сам Олег Фёдорович очень доволен своим назначением. Как он сказал, после приватного разговора с Брежневым, там такое болото, что даже с его подготовкой, в ЦК лучше пока не лезть — съедят и не подавятся. Хоть он раньше и считал себя профессионалом высокого уровня, на самом деле, на фоне некоторых зубров из высшей партийной номенклатуры — он почувствовал себя младенцем. Вот поработает у Брежнева, присмотрится, освоится, тогда… будет видно. Я только похихикала в ответ на его слова. А то я не знаю.
Глава 35
Наконец, наступило лето. День рождения я справила в том же доме отдыха, всё так же за счёт государства и почти в том же составе. Народ отдыхал с чувством, с толком и с расстановкой. Мои привычки уже знали, поэтому на утренние водные процедуры бежали чуть ли не наперегонки.
Приезжали мама с папой, Олег Фёдорович приехать не смог — дела. Отдохнули очень хорошо, а когда вернулась после отпуска, объявила о начале съёмок фильма, разогнав всех остальных незанятых на гастроли по стране.
Сами съёмки решили проводить в Крыму, воспользовавшись помощью личного состава Черноморского военного флота и других военных частей, расположенных вблизи Севастополя. Встреча с руководством военных частей прошла в атмосфере полного взаимопонимания. Собрались на импровизированное собрание, где я зачитала краткий сценарий фильма. Сама идея фильма военным понравилась, единственное, Василий Филиппович Маргелов — командующий ВДВ, которому доложили о моём прибытии и он сильно заинтересовался моей идеей съёмок фильма посвящённому ВДВ, категорически настоял на том, чтобы бойцы ВДВ в фильме были непременно в голубых беретах. Хотя я и делала упор на максимальную достоверность фильма к реальной жизни, но пришлось пойти ему на встречу в этом вопросе. Дело в том, что разведчики ВДВ на боевом задании не носят голубые береты, но вот имидж ВДВ… Как сказал Маргелов, во время Великой отечественной войны, бойцы морской пехоты — идя в бой на врага, надевали бескозырки. А чем ВДВ хуже? Поэтому — только голубые береты.
В общем, я уступила этому заслуженному генералу. Да и красиво, что тут скажешь, всё-таки ВДВ — элита наших войск. Хотя, у морской пехоты в этом отношении своё мнение и даже мне сложно сказать, кто из них круче. Перед каждым из этих родов войск стоят свои, определённые боевые задачи, которые они с блеском выполняют.
