Леди Роз - Уорт Сандра (читать онлайн полную книгу txt) 📗

Внезапно время пошло в обратную сторону. В пятнадцать лет я ехала той же дорогой на юг в поисках будущего, а после смерти Джона оказалась перед тем же выбором: либо выйти замуж, либо уйти в монастырь. Я подумала о сестре Мадлен. Она умерла вскоре после того, как я повидалась с ней в день моего обручения с Джоном, но я была намного счастливее бедной старой монахини. У меня были дети. Конечно, жизнь многое отняла у меня, но очень многое дала взамен!

Я вспомнила, какой была Маргарита, когда я навестила ее в заключении. Мне хотелось избавиться от этого образа, потому что он напоминал мне о том, чем кончается скорбь. После гибели сына в битве при Тьюксбери она утратила силы и забыла, что такое радость. Раздавленная страданиями, она целый день сидела в кресле с рассеянным взглядом, устремленным в прошлое. Именно такой она была в тот день, когда я приехала в замок Уоллингфорд. Маргарита узнала меня и даже сказала несколько слов, но была всего лишь пустой оболочкой, хранилищем воспоминаний. Я подумала о графине Алисе. Преступления Маргариты обернулись против нее самой, но что толку? Она писала историю, но не могла смыть слезами свои грехи, вернуть жертвам отнятое и тем самым спасти себя…

После смерти Джона мне очень хотелось выбрать мирную обитель, где я могла бы вернуться в прошлое и быть с ним – пусть только в мыслях, но что бы стало с детьми? Их передали бы опекуну, который в один прекрасный день мог бы выгодно продать их. А вдруг этим опекуном стала бы Элизабет Вудвилл? Я не могла обречь своих дорогих девочек на такую судьбу. Элизабет Вудвилл ненавидели еще сильнее, чем Маргариту, ненавидели так, что последние слова, сказанные Уориком Эдуарду, стали грозным предупреждением: «Твою королеву ненавидит вся страна и не позволит ее потомству занять английский трон!» Пророчество было страшным, потому что, как показала жизнь, детям свергнутых королей приходилось платить за грехи отцов дорогой ценой.

После смерти Джона в Ситон-Делаваль приехал Уильям Норрис, чтобы выразить мне свои соболезнования. Он сказал, что любит меня и именно поэтому так и не женился. Уильям знал, что я не люблю его, но говорил, что это не важно. Клялся, что если я выйду за него замуж, то никогда не пожалею об этом. Так и вышло. Уильям был хорошим человеком, а я знала, какую боль причиняет неразделенная любовь, потому что помнила дни, наступившие после Таттерсхолла, так ясно, словно это случилось вчера, а не много лет назад.

Мы поженились первого мая, через год после гибели Джона. Да простит меня милостивый Господь, но во время венчания я повторяла про себя клятвы, которые давала Джону, объясняла первому мужу – где бы он ни был, – почему я так поступила и напоминала ему слова, которые Джон часто повторял при жизни: «В прошлогоднее гнездо яйца не откладывают».

«Любимый, мы должны смотреть вперед и делать все для тех, кто в нас нуждается, – мысленно промолвила я. А потом вспомнила его последние слова, которых никогда не забывала, и добавила: – До тех пор, пока мы не встретимся снова».

Пока мы ехали по зеленым лугам и полям, покрытым дикими цветами, я думала о Уильяме. Я поступила плохо, не попрощавшись с ним как следует, хотя знала, что не вернусь, но сделала это для его же пользы. Он бы сильно огорчился, узнав, насколько я больна… так больна, что вряд ли доберусь до Бишема живой. С каждым днем сил у меня становилось все меньше и меньше.

Я сделала для Уильяма все, что могла, и понимание этого утешало меня. Я нежно заботилась о нем, и хотя Уильям не мог заменить мне Джона, которому я отдала свое сердце в Таттерсхолле, но, по крайней мере, не чувствовал себя нелюбимым. Меня утешало и то, что этот добрый и честный человек позаботится, чтобы мои девочки удачно вышли замуж – и, по возможности, были счастливы. Но он не был достаточно могуществен, чтобы защитить моего одиннадцатилетнего сына Джорджа от тех, кто захотел бы стать его опекуном из-за нескольких фунтов доставшегося ему наследства. Чтобы защитить своего драгоценного сына от алчных Вудвиллов, мне придется обратиться к людям, стоящим на самой вершине власти. К счастью, у меня еще есть друзья. Племянница Джона, дочь Уорика Анна в конце концов вышла замуж за любимого с детства Ричарда, герцога Глостера. Теперь я могла умереть спокойно, оставив моего Джорджа на их попечение и не боясь за его будущее.

Мысль о сыне заставила меня улыбнуться. Конечно, сейчас он возится с Роландом. Эти двое были так же неразлучны, как в свое время Джон и Руфус.

Сразу после прибытия в Бишем я выполнила свое обещание и написала Уильяму. А потом Нэн. Сейчас она жила у дочери Анны в Миддлеме, поскольку не имела своего угла и была практически нищей; все ее несметные богатства прибрал к рукам зять, предатель Кларенс, алчный брат Дикона, переметнувшийся к Эдуарду накануне Барнета. Я не сомневалась, что он плохо кончит.

Отправив письмо Анне и ее матери, я легла в постель. Сон был мне нужен, а вот еда – нет. Это было странно, потому что я всегда отличалась хорошим аппетитом. Но я знала, что должна сохранить силы, а потому заставляла себя каждый день пить бульон. Так я ждала, ежедневно спрашивая, приехали ли моя Анна и ее мать. Когда мне говорили, что еще нет, я выпивала бульон, закрывала глаза и просыпалась только на следующее утро.

Наконец двенадцатого мая Анна и ее мать прибыли в Бишем. Я была благодарна Небесам за то, что они позволили мне дожить до этого. Голос Анны пробудил мою память, и я вспомнила веселую трехлетнюю девочку, которая окликала меня каждый раз, когда я уезжала из ее замка.

Борясь с отчаянной слабостью, я попыталась открыть глаза и поздороваться с гостями, но в то утро мои веки были слишком тяжелыми. У моей кровати прозвучал голос лекаря. Думая, что я нахожусь в забытьи, он не потрудился понизить голос, и я слышала каждое его слово.

– Это сердце. Она очень слаба. Ей всего тридцать пять, она еще не стара и достаточно сильна, чтобы оправиться, но, кажется, потеряла волю к жизни.

– Норрис знает? – вполголоса спросила графиня.

– Мы сообщили ему в Лондон. Он уже едет сюда, миледи, – прозвучал голос Урсулы. Милая Урсула. Как я рада, что она нашла любовь!

– Мама, она такая красивая… и выглядит такой молодой, – промолвил нежный голос, которого я сначала не узнала. А потом поняла, что это, должно быть, маленькая Анна, и с трудом заставила себя открыть глаза.

– Дорогая Анна… Ты выросла… милое дитя… – Усилие, которое потребовалось, чтобы произнести эти слова, заставило меня снова закрыть глаза. Я услышала перешептывания, тут же поняла свою ошибку и снова заставила себя поднять веки. – Простите, ваша светлость… Я забыла, что вы… выросли… и стали герцогиней…

Чья-то рука нежно и успокаивающе погладила меня по голове.

– Тетя Исобел, это действительно я, твоя маленькая Анна, – прошептала герцогиня Глостер. – Да, я выросла. Теперь у меня тоже есть сын, как и у тебя… [68]

Как я могла забыть, почему так хотела ее видеть, почему так отчаянно нуждалась в ее присутствии, почему написала ей сразу после прибытия и попросила приехать? Если бы я умерла до разговора с ней о Джордже, моя душа никогда бы не нашла покоя. Мои веки были каменными, предплечья лежали по швам, как булыжники, но я подняла эти камни, нашла в себе силы взять ее за руку и даже приподняться на локте.

– Джордж… не дай им забрать моего Джорджа… – выдавила я. Дыхание перехватило, но страх заставил меня сделать вдох. Втянув в легкие воздух, я сжала руку Анны; она должна была понять… нет, я должна была заставить ее понять, как это важно и что стоит на кону! – Возьми его к себе… воспитай как Невилла… – Я сделала еще один вдох. – Молю тебя, не оставляй моего Джорджа на их милость! – Силы покинули меня. Я больше не могла держать давившие на меня камни и булыжники. Упав на подушки, я закрыла глаза и тяжело задышала.

– Тетя Исобел, не бойся. Мы возьмем Джорджа под опеку и вырастим в Миддлеме вместе с нашим сыном. У него будет все необходимое. Он будет знать, каким благородным и доблестным рыцарем был его отец…