Начало - Дель Торо Гильермо (читать книги регистрация txt) 📗
– Нет, – возразил Сетракян и передал термовизор Эфу.
Женщина ярко-красным пятном выделялась на холодном и потому тусклом фоне.
– Вампирский обмен веществ, – пояснил Сетракян. – А вон еще одна.
Полная женщина с трудом переваливалась на слоновьих ногах. Чтобы не упасть, она придерживалась за железный заборчик, огораживающий парк.
И еще: мужчина в фартуке уличного продавца газет нес на плече тело. Он перекинул добычу через заборчик, неловко перелез сам, свалился, порвал брючину, без всяких эмоций поднялся, взвалил тело на плечо и проследовал под деревья.
– Да, – кивнул Сетракян. – Это здесь.
Эф содрогнулся. Эти ходячие патогены, эти заразные болезни в человеческом обличье вызывали у него отвращение. Его мутило, когда он видел, как они сползаются к парку, словно низшие животные, убегающие от света, повинуясь инстинкту. Он чувствовал, что они спешат, совсем как жители пригородов, торопящиеся на последний поезд домой.
Они тихонько вышли из микроавтобуса. Фет надел защитный костюм из тайвека и резиновые сапоги. Он предложил запасные комплекты остальным, но Эф и Сетракян взяли только сапоги. Сетракян, никого не спросив, опрыскал всех спреем, отбивающим запах, – из флакона с оленем и двумя красными перекрестьями на этикетке. Но спрей, разумеется, не мог замаскировать ни выдыхаемый ими углекислый газ, ни удары сердца, ни движение крови.
На Фета нагрузили бо?льшую часть снаряжения. Гвоздезабивной пистолет висел в чехле на груди вместе с тремя дополнительными магазинами серебряных гвоздей без шляпки. Различные инструменты и приспособления крепились на ремне, включая монокуляр ночного видения, фонарь черного света и один из кинжалов Сетракяна с серебряным клинком в кожаных ножнах. В левой руке Василий держал мощную лампу черного света, на плечо повесил мешок с ультрафиолетовой миной.
Сетракян в одной руке нес трость, в другой – лампу черного света. Термовизор лежал в кармане пальто. Старик дважды убедился, что коробочка с таблетками по-прежнему в кармане жилетки, а вот шляпу он оставил в микроавтобусе.
Эф тоже держал в левой руке ультрафиолетовую лампу. Его грудь пересекала перевязь, а над левым плечом торчала рукоятка шестидесятисантиметрового серебряного меча, висевшего за спиной.
– Я не уверен, что это правильно, – пробурчал Фет. – Спускаться вниз, чтобы сразиться с монстром на его территории.
– У нас нет другого выхода, – ответил Сетракян. – День – единственная часть суток, когда мы точно знаем, где он.
Он посмотрел на светлеющее небо:
– Ночь на исходе. Идемте.
Они подошли к калитке в низком заборе, которая запиралась на ночь. Эф и Фет быстро перебрались через нее, потом помогли Сетракяну.
Шум чьих-то быстрых шагов – шли несколько человек, при этом они кого-то волокли – заставил их углубиться в парк.
Под деревьями стояла тьма. Они слышали журчание фонтана и доносящийся с улицы шум проезжающих автомобилей.
– Где они? – прошептал Эф.
Сетракян достал из кармана термовизор, оглядел парк, потом протянул его Эфу. Эф увидел ярко-красные фигуры, быстро двигающиеся на холодном фоне.
И получил ответ: они везде. Вампиры стекались к какому-то месту, расположенному к северу отсюда.
Скоро стало понятно, куда они идут. Их, как магнитом, тянуло к небольшому дому, который стоял с бродвейской стороны парка. На таком расстоянии можно было разглядеть лишь общие контуры темного сооружения. Оставалось только наблюдать и ждать, когда последний вампир исчезнет в домике. Новых вампиров термовизор Сетракяна не обнаруживал.
Света прибывало, и, подбежав к сооружению, они увидели, что это информационный киоск, закрывающийся на ночь. Фет распахнул дверь, внутри никого не было.
Они вошли. На деревянном прилавке лежали туристические проспекты с маршрутами и расписанием автобусов. Фет направил луч ручного фонарика на крышку люка в полу. На створках имелись ушки для висячего замка, но сами замки отсутствовали. Большими буквами там было вычеканено: «УГТ» – Управление городского транспорта.
Фет откинул сначала одну створку, потом другую. Эф стоял с лампой наготове. Ступени вели в темноту. Сетракян осветил выцветшую надпись на стене, когда Фет уже начал спускаться.
– Аварийный выход, – прочитал Фет. – После Второй мировой войны старой станцией «Ратуша» перестали пользоваться. Рельсовый путь поворачивал по слишком крутому для более современных и скоростных поездов радиусу, платформы кому-то показались слишком узкими. Хотя поезда шестой линии вроде по-прежнему здесь поворачивают.
Он огляделся по сторонам:
– Должно быть, наземную часть прежнего аварийного выхода снесли и заменили информационным киоском.
– Отлично, – кивнул Сетракян. – Пошли.
Он последовал за Фетом, Эф шел в арьергарде. Закрывать за собой створки крышки они не стали, чтобы в случае необходимости быстро подняться на поверхность. Грязь и копоть покрывали края ступенек, но посредине их счистили подошвы ног. Внизу было чернее, чем самой черной ночью.
– Следующая остановка – «Тысяча девятьсот сорок пятый год», – пробасил Фет.
Лестничный пролет закончился у открытой двери, которая вела к более широким ступеням. Они спустились в старый вестибюль под выложенным плиткой куполом, который венчал световой фонарь. Сквозь грязное стекло они разглядели синеющее небо. Лестницы и доски лежали у стены, рядом с билетной кассой. Турникетов не было, станция принимала пассажиров в те далекие годы, когда до использования жетонов еще не додумались.
Из дальней арки лестница, ширины которой хватало только на пять человек, спускалась на узкую платформу. Они прислушались, остановившись у арки, но до их ушей донесся лишь визг тормозов далекого поезда. Потом спустились на заброшенную платформу.
Они словно попали в кафедральный собор. С арочных потолков свисали бронзовые люстры, только лампы в них, увы, не горели. Керамические плитки были выложены зигзагами – рисунок напоминал гигантские застежки-молнии. Через два воздушных фонаря на платформу проникал аметистовый свет, остальные фонари когда-то заделали свинцовыми заглушками, опасаясь воздушных налетов даже после окончания Второй мировой войны. Свет проникал и еще через какие-то щели, очень слабый свет, но все-таки они видели уходящий вдаль, проложенный по дуге рельсовый путь. Облицовка стен местами выкрошилась, но большие белые плиты с синими буквами, складывающимися в слово «РАТУША», сохранились.
Слой пыли на платформе пятнало множество вампирских следов, ведущих в темноту тоннеля.
Они подошли к краю платформы, спустились на рельсы, выключили фонари, и ультрафиолетовая лампа Эфа высветила множественные цветастые лужи мочи. Сетракян уже собрался достать термовизор, когда за спиной послышался шум. Опоздавшие спускались из вестибюля на платформу. Эф выключил лампу черного света, и они отошли к стене тоннеля.
Опоздавшие спустились с платформы, шурша ногами по щебенке, которой были засыпаны шпалы. Сетракян следил за ними через термовизор. Он увидел две оранжево-красные фигуры, ничем не отличающиеся от других вампиров. Первая исчезла, и Сетракяну потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что вампир проскочил в стенной проем, который они пропустили. Второй вампир остановился у проема, но не нырнул в него, а посмотрел в их сторону. Сетракян не шевельнулся, зная, что ночное видение у вампира еще не развилось, поскольку обратили его недавно. Что-то горячее оранжевое потекло по ноге, переходя в теплое желтое и совсем уже остывая на земле: существо опорожняло мочевой пузырь. Вампир по-прежнему смотрел в их сторону, как хищный зверь, почуявший добычу, потом наклонил голову и исчез в стенном проеме.
Сетракян двинулся в обратную сторону, остальные последовали за ним. Вонь свежей, еще теплой вампирской мочи заполняла тоннель, запах жженого аммония вызвал у Сетракяна отвратительные давние ассоциации. Они обогнули лужу, направляясь к стенному проему.
Эф достал из ножен меч и пошел первым. Узкий проем расширился в жаркий тоннель, в котором пахло паром. Он едва успел включить ультрафиолетовую лампу, как вампир, сидевший на корточках, поднялся и набросился на него. Эф не успел вовремя выставить перед собой меч, и вампир прижал его к стене. Гудвезер выронил лампу, она упала около ручейка грязной воды, текущего вдоль стены. В густо-синем свете Эф увидел, что вампир – женщина, точнее, была когда-то женщиной. Блейзер поверх грязно-белой блузки. Черная тушь, подчеркивающая мертвенность глаз. Ее челюсть опустилась, язык закруглился кверху… и тут из проема вышел Фет.
