Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗
У Индии не было причин смущаться или стыдиться. По крайней мере, так она думала, и все же… что-то было не так, что-то доставляло ей душевный дискомфорт. Отвернувшись к столешнице, на которую она, войдя, бросила корреспонденцию, женщина принялась ее просматривать.
– После самоубийства Уилла, – произнесла за ее спиной Каролина, – неужели ты хочешь точно так же поступить с Чарли? Разбить ему сердце?
Индия ничего не сказала. Она поделила почту на три стопки – счета, ненужная реклама и конверт размером с открытку, адрес на котором был написан почерком Нэта. Первыми она вскрыла счета – за телефон и местный налог. Реклама перекочевала в мусорное ведро. Открытка Натаниэля отправилась к ней в сумку. Она прочтет ее позже, решила Эллиот, когда свекрови не будет рядом.
Кстати, почему бы не сделать это прямо сейчас? С этой мыслью хозяйка дома взяла свои вещи и поднялась наверх, во вторую спальню, служившую ей чем-то вроде рабочего кабинета. Здесь также имелся небольшой телевизор, стереосистема и DVD-проигрыватель.
Она сразу увидела, что Каролина уже приложила руку к компьютеру. Черт, свекровь имела полную возможность копаться в ее личной жизни! Компьютер был настроен так, чтобы запомнить любой из ее паролей. «Какая же я дурочка!» – мысленно отругала себя Индия.
За ее спиной вновь раздался голос Каролины. Та, как рыба-прилипала, поднялась вслед за ней наверх.
– Дорогая, ты не ответила на мой вопрос.
– Мне нужно переодеться в домашнюю одежду, – сказала Эллиот. – Как только я это сделаю, то вернусь к вам вниз. Там и поговорим. Но только не о Чарли, поэтому предлагаю вам выбрать другую тему.
Каролина пристально посмотрела на нее. Это был оценивающий взгляд. Таким обычно смотрят на провинившегося ребенка, решая, какие воспитательные меры к нему применить. Но Голдейкер предпочла промолчать. Держа в руке бокал с вином, она повернулась и зашагала вниз.
Спустя десять минут – ровно настолько она сумела растянуть процесс переодевания из рабочей одежды в леггинсы, балетки и растянутый свитер – Индия застала Каролину за кухонным столом, где та наливала себе очередной бокал вина. Когда гостья открыла рот, чтобы заговорить, хозяйка тотчас же поняла свою ошибку. Она предупредила, что не намерена обсуждать Чарли, но даже слова не сказала про Нэта.
Каролина щелкнула пальцами и кивком указала на телефон.
– Как я поняла, у него было идиллическое детство, а главное, любящий отец, причем каждый день. Как и у тебя, что в твоих глазах делает вас идеальной парой. Я не права? Ты думаешь, что он такой надежный, что на него можно положиться. Ведь он из такой прекрасной семьи… Там наверняка в самый неподходящий момент из шкафов не вываливаются скелеты. И уж тем более скелеты вроде…
– Я же сказала вам, Каролина, – оборвала ее Индия. – Я не намерена говорить о Чарли. И вообще, про что бы то ни было, что как-то его касается.
– Но, прошу тебя, скажи мне… – Тон свекрови изменился. Теперь он не был язвительным, а скорее страдальческим и полным материнской любви. Эллиот была вынуждена признать, что материнских чувств к обоим сыновьям у этой женщины было с избытком. – Что у вас пошло не так? Наверняка же есть способы наладить ваши отношения. И он хочет их наладить, Индия. Он готов на что угодно, лишь бы ты вернулась к нему. Он понимает, что с самого начала должен был… как бы это точнее выразиться… заявить о себе. Это моя вина. Я слишком сильно его контролировала. Когда они росли, я всегда хотела для моих мальчиков лишь самого лучшего. Бог свидетель, отец ими практически не занимался, и из-за этого я их слишком оберегала. А потом уже не могла остановиться, потому что привыкла это делать, и никто не сказал мне: прекрати, остановись, довольно… А ведь кто-то должен был это сделать. Но никто так и не сделал. Индия, если ты дашь ему еще один шанс, ты увидишь, что…
– Скажите, что, собственно, вам непонятно в моем нежелании говорить о Чарли? – резко спросила Эллиот и с такой злостью поставила бокал на столешницу, что было удивительно, как его ножка не треснула. – Вы когда-нибудь слушаете, когда вам что-то говорят, или же пропускаете все мимо ушей?
Похоже, Каролина задумалась над ее словами, и на какой-то миг Индия даже подумала, что достучалась до свекрови. Увы, когда та заговорила снова, тон ее изменился вновь. Нет, не раскаяние звучало в нем, не признание вины.
– Смотрю, тебя не узнать, – язвительно произнесла она. – И дело даже не во внешности. Дело в твоем сердце. Его больше нет. Или же его никогда и не было?
– Понятия не имею, о чем вы.
– Вижу, ты убедила себя, что влюблена в этого своего как его там, с его Рождеством, печными трубами, сажей на бороде и душками-внуками. Ты внушила себе, что это – то, что ты там чувствуешь, если вообще чувствуешь хоть что-то – и есть настоящая любовь, хотя на самом деле тебе вообще не ведомо, что это такое. Любовь – это не мимолетное увлечение парнем, которого ты встретила в баре. Любовь – это верность и преданность. Это стремление поддержать любимого, когда ему плохо, всегда быть с ним рядом, быть с ним единым целым, стремиться сделать его жизнь прекрасной песней. Быть его возлюбленной, его доверенным лицом, его другом, спутницей жизни…
– И вы все это делаете для Алистера? – не удержалась от язвительного вопроса Индия, чувствуя, как сердце колотится у нее в груди, а лицо от ярости покрывается красными пятнами. – Именно поэтому он завел себе любовницу? Потому что вы сделали его жизнь прекрасной песней?
Голдейкер ахнула и зажала ладонью рот.
– Ты чудовище! – процедила она сквозь пальцы. – Ты законченная эгоистка. Этот… этот тип с его Рождеством… Ради него ты готова бросить моего сына, единственная вина которого состоит в том, что когда его брат… когда Уилл…
С этими словами Каролина оттолкнула от себя стол и поднялась на ноги. Встав, она покачнулась и задела плечом косяк, однако выпрямилась и вышла из кухни. Индии было слышно, как свекровь поднимается по лестнице. Хозяйка дома ждала, что вот-вот услышит, как хлопнет дверь спальни, которую она выделила гостье, чтобы та спала в комфорте. Но дверь так и не хлопнула. До слуха Эллиот донесся лишь тихий шорох, а вслед за ним – негромкий щелчок замка.
«Слава тебе, Господи, хотя бы за это!» – подумала Индия.
Алистер Маккеррон проснулся лишь после третьего звонка в дверь. Сквозь сон он слышал и первые два, однако воспринял их как часть сновидения: в данный момент он пытался найти выход из средневекового замка – вроде тех, руинами которых усеяна вся Англия. Правда, этот замок отнюдь не лежал в руинах, а был очень даже цел: темный, пугающий, холодный… Алистер шагал по его бесконечным коридорам, все это время зная, что ищет кого-то и не может найти. По идее, это была Шэрон, но могла быть и жена. Увы, та, кого он искал, постоянно ускользала от него, отчего желание видеть ее, нараставшее с каждым мгновением, оставалось неисполнимым.
Он резко проснулся с ощущением утраты. Наверное, это все-таки была Шэрон, решил Алистер. Каролина сбежала в Лондон, так что в доме он был один и желал невозможного: чтобы любимая переехала к нему и они бы вместе начали новую жизнь.
Звонок раздался в четвертый раз, громкий и требовательный. Мужчина простонал и заставил себя встать с постели. Вообще-то обычно в это время – а день уже клонился к вечеру – Маккеррон никогда не ложился спать. Но так как накануне он не сомкнул глаз, переживая из-за бегства Каролины в Лондон, то сегодня лег в кровать при первой же возможности и тотчас же провалился в сон. И вот теперь он, заспанный и в одних трусах, стоял рядом с кроватью, гадая, что еще его ждет, что окончательно разрушит его жизнь.
Внезапно инфернальный трезвон прекратился, и он увидел в окно, что это было. Его немезидой оказалась та самая женщина-полицейский, которая уже приходила к нему вместе с черным парнем из Скотленд-Ярда. Правда, чернокожего сегодня не было видно, а вот женщина сошла с крыльца и теперь пристально смотрела на фасад дома. Заметив в окне хозяина дома, она пальцем поманила его вниз.
