Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Пепел на зеленой траве. Тетралогия - Конторович Александр Сергеевич
В темпе отлавливаю Неклюдова и объясняю ему свою идею. Он хмыкает в усы и понимающе кивает.
Ну, где вы там, гости незваные? Побазарим...
Долго ожидать не пришлось.
Взрыкнув мотором, из леса выкатывается «буханка». Так... темно-зеленая, и номер у нее... угу, вполне ожидаемо... Прискорбно. Нечем, похоже, мне будет уиновцев радовать. Ладно, не будем пока впереди паровоза бежать.
Что могли увидеть наши «гости»?
Три стоящих в ряд «уазика».
Горящий костер и сидящих вокруг него людей.
Вся прочая наша техника стоит сейчас внутри уцелевших домов или спрятана в лесу. Отсюда ее не видно.
Сидящие у костра люди вооружены. Автоматы, карабины – безоружных нет. Чуть поодаль, у остатков домика, на станке стоит пулемет, и ствол его направлен в сторону подъехавших визитеров. У пулемета два человека. Смотрят внимательно, но без напряжения. Так что желание бычить с ходу у гостей должно малость поутихнуть. Хотя, может быть, это я перегибаю палку и наши визитеры вполне себе нормальные люди.
Ну да.
Нормальные люди. Со стволами.
Ну и что?
Мы тоже не с рогатками.
– Мир честной компании! – приветствует нас старший из гостей.
Он и одет получше остальных. Хорошая кожаная куртка, крепкие темные брюки стиля «милитари», заправленные в добротные, армейские же, берцы.
Все прочие являют собой смешение форм и стилей. Один одет в повседневную форму полицейского. Только погон никаких нет. Самозванец? А хрен его знает...
Двое в армейской, явно не новой, форме. Хм, что у них, ничего поприличнее не нашлось?
Трое одеты... сразу даже и не скажу. Кто во что горазд. Правильно Потеряшка сказал – форма номер восемь.
А вот вооружены они почти одинаково. Трое с «ксюхами», еще у троих обычные «весла» калибра 7,62-мм, один с винтовкой (старая «мосинка», между прочим), и только у старшего визитера на поясе висит пистолетная кобура.
– И вам не хворать... – отвечаю ему в тон. – Чем порадуете, гости дорогие? Присаживайтесь ужо, у нас места не купленные...
По моему знаку ребята сдвигаются в стороны, освобождая им место. Так уж вышло, что оно оказывается прямо напротив пулеметного ствола. Бывает... не рассчитали сразу...
Старший визитер кивает, и вся компания рассаживается по местам.
– И куда путь держите, позвольте вас спросить? – интересуется он.
– Далеко... отсель не видно. А у вас что за интерес к тому? Мы, чай, мимо едем. Никому не мешаем и в дела чужие не лезем.
– Это вы, случаем, не на охоту собрались? Только вот не пойму, на какого зверя... ружья-то у вас не охотничьи?
– Так и у тебя, дядя, чай, не рогатка в кобуре спрятана. Или я ошибаюсь?
– Нет, – покладисто отвечает он. – Не рогатка там. Только вот, ежели вы прямо ехать собрались, так это к нам самое прямое отношение имеет.
– А если нет?
– Так куда ж еще-то? Нет тут дорог других.
– А кто вам вообще сказал, что мы куда-то едем? Мы, вообще-то, на месте сидим, коли сразу это непонятно. Может, наоборот, к нам кто-то едет?
– Ну, так тогда он мимо нас ехать будет.
– С ним на ту тему и базарьте. У нас к вам интереса никакого нет.
Гости явно озадачены. Судя по всему, не такого разговора они ждали. Чуть поразмыслив, старший все же продолжает беседу:
– Нехорошо вы так... мы к вам с добрым сердцем, можно сказать, с открытой душой...
– А я что? Стволом вам в морду тыкал? Али послал куда, в место неприличное?
– Ну... насчет ствола... – старший скашивает глаза на пулемет.
– Порядок такой. Не мною придуманный, не мне и менять, – философски отвечаю ему. – Оттого и живы мы до сих пор, что особой доверчивостью не страдаем. Люди, знаешь ли, всякие бывают...
– И чем занимаетесь, если не секрет, конечно? Может, и нам какую услугу полезную окажете?
– Ты, дядя, говори, да не заговаривайся! Никто из нас к вам в услужение покуда не нанимался!
– Пардон! – примиряюще поднимает ладони мой собеседник. – Оговорился я. Извинения свои приношу.
– То-то же...
– Да вы что, парни? Совсем нюх потеряли?! – не выдерживает его одетый в полицейскую форму соратник. – Ты вообще врубился, с кем говоришь?!
– А мне это до ноги, милейший, – не повышая тона, говорю ему. – Кто вы там, у себя, мне вообще до фонаря. Сейчас вы здесь, и оттого хавальник свой неразумный заткни и более не отсвечивай. Правильно старший твой отметил – под стволом сидите. Вякнешь еще разок, не обессудь... Это тебе не с водил безответных рубли трясти, тут народ серьезный и шуток дурацких понимать не обученный. Ежели ты и дальше будешь тут свои ментовские привычки проявлять...
Похоже, я в цвет попал. Болтливый аж покраснел с досады, но вид пулеметного ствола, угрюмо смотрящего в их сторону, действует весьма успокаивающе.
– Стоп-стоп-стоп! – снова берет слово старший визитер. – Давайте уж без нервов, хорошо? А ты, Вован, – поворачивается он к бывшему гаишнику, – заткни хлебало свое, пока серьезные люди говорят! Понял?! Не то я сам тебе его законопачу – мало не будет!
Так, похоже, картина помаленьку проясняется. Это не какое-то официальное формирование. Здесь сбродная солянка. И кого в ней только нет! Бывшие, вполне возможно, что и выгнанные ранее из полиции, сотрудники, вполне откровенные бандиты и даже, вероятно, просто отчаявшиеся люди. Решили такие прибиться к кому-то сильному, чтобы дальше хоть как-то существовать, отчего нет? Подобных людей во все времена хватало.
– Ладно, – примиряюще отвечаю я, – проехали.
– Не иначе как торгуете чем? – спрашивает мой собеседник.
– Так.
– Ну а раз так, то ведь и у нас к товару вашему какой-никакой интерес может быть? Мы на перекрестке торговом сидим, все подобные дела мимо нас никак не делаются.
– Налоговая? Или уж, поднимай выше, таможня?
– И так сказать можно. Для того и живем...
– А ежели мимо кто лыжи навострит?
– Пробовали уже... никому такого не посоветую.
– И что так?
– Дак по-разному ж все пробовали! Кто тайком, а кто и нахрапом... Только не вышло ни у кого. Ни у тех, ни у других. Других дорог тут нет, болота да тайга! А в них и пропасть можно... как некоторые... уже пропадали...
– Какова же цена ваша за проезд?
– Так... опять же, по-разному все! Кто что везет да в каком количестве. Оттого и зависит все.
– Чем берете? Деньгами?
Собеседник делает умоляющую морду.
– Да бумажки те и в лучшие времена не шибко тут жаловали. Товаром можно, техникой... да всегда вопрос решить можно, если с умом подходить. Вот у вас, например, что за товар такой?
– Миша, – поворачиваюсь я к Неклюдову, – яви божью милость – покажи...
Прапорщик, поменявшись своей военной курткой с кем-то из гражданских, выглядит сейчас весьма живописно. Взятая напрокат куртка явно ему велика. Хотя в этом есть и свои плюсы – не видно пистолета за поясом.
Прихватив с собой кого-то из ребят, он уходит к машинам. И через несколько минут они приносят оттуда большой ящик. С некоторым усилием ставят его неподалеку от костра.
– Пошли, – киваю я старшему бандиту, – посмотрим... Только ты, мил-человек, один иди, друзья твои пускай здесь посидят.
Мы подходим к ящику, и Неклюдов открывает крышку.
– Ни хрена себе... – чешет в затылке бандит. – Однако...
Метровой длины ящик заполнен взрывчаткой. Аккуратные бруски тротила лежат правильными рядами. Типографские надписи на пачках не оставляют сомнения в содержимом ящика.
– В остальных машинах – то же самое. А за той стенкой грузовик – так он весь, под самую крышу, таким добром набит, – небрежно поясняет прапорщик.
– И куда ж это вам столько? – спрашивает потрясенный бандюган.
– Нам?
– Ну... покупателям вашим...
– Для использования в народно-хозяйственных целях, – отвечаю ему. – Помнишь, журнал такой был, «Химия и жизнь» назывался?
– Ну... может, и был такой... а что?
– Там вопросы читателей публиковали. И ответы на них. Так вот, один умник спросил: «У меня есть двадцать килограммов нитрата аммония (аммонала то бишь). И как можно его применить в народном хозяйстве?» Так прямо и написал! Даже в скобках пометил – аммонал!
