Пятый ангел вострубил - Воробьевский Юрий Юрьевич (читать книги онлайн без txt) 📗
Мне рассказывали про неопубликованные записки Мотовилова. Серафим Саровский, оказывается, говорил: тогда у нас снова будет Православное Царство, когда отбиты будут три масонских нашествия, прославлен в лике святых последний царь и преданы земле сатанинские «мощи» (кадавра, как я понимаю). Нашествия же были – от Петра до Екатерины, со времен Николая I до думских лож. А сейчас – третье. И скоро ему конец…
Однажды ты позвонил испуганный, растерянный, злой и сказал, что тебя… переизбрали! На место твое, то есть на место «Великого Мастера», давно, непреклонно и уверенно пёр один олигарх. Однофамилец и, как он утверждает, потомок знаменитого масона «новиковской эпохи». (Если это и так, то это тот самый случай, когда в «русском аристократе» явственно видна еврейская бабушка). Сын бывшего начальника информационного управления КГБ, он был несколько месяцев министром топливно-энергетического комплекса в правительстве Гайдара. В свое время в парижской ложе «Астрея» ему отказали в приеме; теперь, в России, он наверстывает упущенное.
До меня лишь изредка долетали какие-то обрывки жутких инсинуаций и неправдоподобно грязных историй, которые противоборствующие стороны громоздили одна против другой.
…Потом оказалось, что ты еще готов побороться. И ты «всем им еще покажешь». Противники твои звонили мне и рассказывали, что ты-то сам, по их мнению, давно бы сдался без боя, но стоящие за твоей спиной бывшие комсомольцы хотят иметь «Великую ложу России» управляемой и потому им нужен ты. Только ты. (Что ни говори, работать «интеллигентной приманкой» тебе удается.) А впрочем… Это ведь все со слов «врагов» я повторяю. А те «братья», которые сохранили верность тебе и боролись вместе с «пиарщиками» против бунтовщиков уверяли меня, что именно поднявшие восстание и требующие твоей отставки – совершают гнусные предательства, покупают голоса: кому из братьев просто так дали, кому – книжечку проспонсировали, кому – сына устроили лечить от наркозависимости.
В погоне за «электоратом» ты стал судорожно расширять «пирамиду», создавая все новые и новые «ателье». Во Владивосток летал, в Архангельск. Свой родной Ярославль не пожалел – и там ложу открыл. (Хотя она, по сути дела, и фиктивная. Состоит в основном из московских же твоих «братьев»).
Неужели тебе не надоела такая скучная и пошлая жизнь? Неужели ни о чем не говорят эти бесконечные масонские скандалы? Вот очередной – во Франции. На этот раз «полетели» наши старинные знакомцы – Клод Шарбонье, Ив Тристурнель – т.е. «великий мастер», «великий секретарь» и другие «великие» французы. Коррупция! Обрати внимание: наверняка в тени остался Нат Гранштайн… Ну, еще бы! Через этого скромного «обрядоначальника», как я понимаю, идет координация между американскими и европейскими ложами.
«Кровавым воскресеньем» называешь ты 9 января 2000 года. Решался вопрос о твоем переизбрании. В замкнутом помещении десятки мужиков находились двенадцать часов! Потом многие жены звонили мне и говорили одно и то же: мужья вернулись какие-то удивительно вонючие, хоть в ванне их отмачивай. Не просто прокурены. Не просто потны… В этой концентрации запаха чудится что-то бесовское.
Ты остался! Ты победил. Первый залп взбунтовавшейся ложи «Аврора» в цель не попал. При голосовании перевес был в твою сторону, перевес в один-единственный голос. Принадлежал он срочно вызванному тобой из Питера мужу моей двоюродной сестры – Виктору. Ко мне Витя не зашел, не позвонил даже, а вот так просто: приехал утром, спас твой трон и вечером уехал.
Я была удивлена – Витя, наш Витя, такой домашний, ласковый, доброжелательный Витя! Даже не позвонил!
С 25 января студенты мои – на каникулах, а 6 февраля – Ксения Петербуржская…
Питерская моя двоюродная сестра, верующая только в радости земные и собственное умение жить, была так добра ко мне, так заботлива! Совсем недавно ведь – 3 января – годовщина смерти моего мальчика… Сестра и на Смоленское кладбище со мной поехала и даже, кажется, свечечку Ксенюшке поставила.
А с Виктором мы спорили, спорили почти до ссоры. Я плакала, а он кричал, обижался. Витя повторял как попка пошлые эти заезженные слоганы – «Бог един», «Российское масонство – чисто, бескорыстно, духовно»… И все в это же стиле, знакомом, тошнотворно-постылом, с твоими, то есть, бывшими нашими интонациями.
Мы ругались до самого моего выхода на вокзал. На прощанье я что-то сказала о том, что о душе пора бы уже подумать… И Витя, который всегда провожал меня до вагона, Витя, которого знал даже мой оператор, потому что Витя приезжал на вокзал и таскал вместе со всеми «киношную лохмату», даже тогда, когда я бывала в Питере на съемках, – не пошел меня провожать. В первый и, как оказалось, в последний раз в жизни. Прощальная его фраза, которую я слышала уже спиной, была такая: «Вот только не надо шантажировать меня, не надо! Ничего я не боюсь, ничего! И не пугай меня внезапной смертью!»
Это было 8 февраля. Спаситель твоего трона погиб ровно через полгода, 8 августа. День в день… Странное совпадение! Странное и трагическое. Сестра моя помнила о том, что Витя не раз говорил о кресте, простом деревянном кресте на могилке, о православных похоронах, о попе с кадилом у гроба. Все так и было. Так, как хотел Витя…
Но откуда, откуда узнали в храме кладбищенском про Витино масонство? Ну, как ты думаешь? Не мог же никто сказать об этом. Никто! Но почему же Витю отпевали не в храме, а прямо между могил? И почему, почему отпевал Витю не обычный «белый» батюшка, а схимник, в строгом и скорбном своем облачении? И почему он ждал нас, именно нас с тобой, ты помнишь? И, благословляя, крестил твою голову как-то особенно и со слезами… Совпадения?
+ + +
…С детства я не люблю свой день рождения. Не люблю и знаю почему. В школьные годы это был всегда какой-то суетный, безумный и неудачный день: пионерские линейки, речевки, маршировки, барабанный бой и визг горнов. День рождения пионерской организации! Занятий в школе нет, все куда-то разбегутся после этих стадионов или экскурсий и ко мне в гости собираются не те, не так, не тогда… Нервотрепка, слезы, обиды…
Став старше, я совсем разлюбила поздравления и подарки по поводу старения. Застолье, хмельные комплименты… Есть что-то странное в том, что надо самой себе устраивать праздник, накрывать стол и звать гостей, чтобы они порасхвалили, поуговаривали, что ты, мол, еще ничего пока… А потом и вовсе узнала я, что день рождения у меня – общий с царем-страстотерпцем Николаем II, что тот тоже не любил тот день. По церковному календарю, 19 Мая – память Иова Многострадального… Чаще всего именно на этот день выпадают неизбежные майские заморозки, когда цветет черемуха, распускается дуб, а белые лепестки садов уже опадают и лежат как снег на фоне сумрачного, невеселого неба.
А тут такой подарок ко дню рождения! Я окончательно бросила курить. Курила на протяжении тридцати пяти лет, курила «Беломор», то есть крепчайший и самый дешевый табак – экономила. После твоего ухода и смерти Глеба курила особенно много: практически постоянно. Даже ночью я просыпалась покурить. Только в Пюхтицах задумалась о том, что курение – совершенно несовместимо с моими религиозными убеждениями. Но как бросить? Где взять такую силу воли? Это казалось совершенно нереальным безнадежным…
Так до сих пор я и не поняла, что же в конечном итоге помогло мне-то ли письмо от старицы пюхтицкой, привезенное Ангелиной, в котором выражалась уверенность в моей победе над этим бесом, то ли пластыри антиникотиновые, которые дал наш психотерапевт… Письмо от старицы пришло давно, задолго до начала моей «битвы с бесом». А инструкция к пластырям требовала немедленного отказа от курения, целого ряда каких-то дополнительных лекарств и процедур – словом, я этой инструкции не выполняла. Бросала я как-то очень медленно, постепенно, на протяжении всего Великого Поста, даже дольше. И вообще, я как будто бы совсем никаких усилий и не прикладывала… Само оно как-то… «бросилось»… Просто выкуривалось в день все меньше, меньше и меньше… А со своего дня рождения, т.е. с 19 мая, я просто совсем уже ни одной сигареты не выкурила… Ни одной! Может быть, маленькое, но чудо.
