Красавиц мертвых локоны златые - Брэдли Алан (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
От удовольствия у меня косички зашевелились. Секунду я наслаждалась этим чувством, а потом сделала вывод:
– Миссис Прилл явилась к нам за консультацией, чтобы оправдаться и чтобы использовать доктора Дарби и викария как свидетелей того, что она обратилась к нам за помощью.
– Именно, – подтвердил Доггер. – Она намеревалась сделать нас частью своего алиби.
– Значит, никаких пропавших писем нет?
– Нет. – Доггер покачал головой. – Письма почти наверняка существуют, иначе все это упражнение не имело бы смысла. Но они не пропали. Миссис Прилл, а может быть, кто-то другой почти наверняка хорошенько их припрятал. Но поскольку она наняла нас, чтобы их найти, мы их отыщем.
– Значит, спешки нет, – подытожила я.
– Нет, – подтвердил Доггер. – А вот, если я не ошибаюсь, справа от нас больница «Нэпхилл». Давайте готовиться к выходу.
Вскоре мы стояли на платформе, наблюдая, как наш поезд уезжает на юго-запад в сторону Фарнборо. За время нашего путешествия небо расчистилось, и теперь мы наслаждались прекрасным неожиданным осенним солнцем.
На юге, за железнодорожными путями, находилось кладбище Бруквуд, и, должна признаться, меня постигло разочарование.
Кладбище Бруквуд вовсе не было похоже на Хайгейт с его заросшими мхом, разрушающимися ангелами и покосившимися надгробиями, где смерть превратилась в произведение искусства.
Нет, напротив, Бруквуд оказался совершенно плоским, и этот унылый пейзаж нарушали только странная роща хвойных деревьев и изгороди. Стоящие там и сям ротонды, построенные под классику, пытались сделать это место сколько-нибудь интересным. На тридцать с чем-то акров тянулись витрины магазинов – тридцать с чем-то акров дурного вкуса, насколько я могу видеть.
Мы пошли по боковой ветке мимо комнаты отдыха и покойницкой, расположенных на удивление близко друг от друга, как на мой вкус.
– В былые времена, – начал рассказывать Доггер, – локомотив отвозил похоронные поезда на частную железную дорогу, где вагоны отсоединялись и дальше их транспортировали на кладбище лошади.
– А локомотив? – спросила я.
– Возвращался в Лондон возить живых, пока не приходило время обратного путешествия из Бруквуда.
– А живые знали, что этот самый поезд только что перевез кучу трупов на кладбище?
– Общественные дискуссии не поощрялись, – ответил Доггер. – Вопросы санитарии и тому подобное…
– Звучит так сухо и по-медицински, – заметила я. – Расписание и билеты.
– Смерть, она такая. Если задуматься… – а потом, словно его настигла запоздалая мысль, он добавил: – Лондонская компания «Некрополис» когда-то в качестве телеграфного использовала адрес: Тенебрио, Лондон.
– Что это значит?
– Тип существительных, который так любил Цицерон и почти никто после него. Не совсем инфинитив и не совсем…
– Герундий! – воскликнула я. Даффи, жившая и дышавшая подобной чепухой, безжалостно читала мне лекции о герундиях. Герундий, насколько я помню, это что-то среднее между глаголом и существительным, обозначающее действие. Например, «отравление».
– Именно, – сказал Доггер. – Происходит от tenebrae – латинского слова «темнота» и означает затмение, помрачение.
Я предположила, что это название имеет отношение к родному человеку. Может даже, игра слов, имеющая отношение к цвету лица, который был так увлекательно описан мистером Во в «Возвращении в Брайдсхед», одной из моих самых любимых книг.
– С тем же успехом они могли назваться «Превращаясь в тени», – заметила я.
– Согласен, – ответил Доггер. – Tenebrio несколько отдает литературщиной. Думаю, это название придумал какой-нибудь выпускник частной школы, занявшийся похоронным бизнесом.
Мы шли в молчании.
Через некоторое время мы добрались до широкой улицы, пересекающей железнодорожные пути. Улица называлась Кладбищенская граница.
– В том направлении расположен Южный вокзал, а в этом – Северный, – указал Доггер.
– В чем разница?
– Южный вокзал для англикан, а Северный – для диссентеров [7].
Когда мы остановились рядом с указателем на военное кладбище, Доггер внезапно погрузился в глубокую задумчивость. Словно по мановению палочки злого колдуна, на его лице появились резкие морщины. Я знала, о чем он думает. Многие его боевые товарищи похоронены здесь. Эта война обошлась особенно жестоко с Доггером, как и с моим отцом. Оба пережили ее, но были отмечены ею навеки. Это не тема для обсуждения.
Должно быть, прогулка по железнодорожным путям вернула его в прошлое, во времена его плена, когда он и отец вынуждены были работать на бирманской Дороге Смерти.
Как отважно с его стороны было отправиться со мной на другую дорогу смерти, пусть даже она находится в Англии и сейчас совсем другое время. Должно быть, это настоящая пытка.
Надо отвлечь его.
– Взгляни, Доггер, – сказала я. – Вот администрация кладбища. Они смогут направить нас к могиле мадам Кастельнуово.
Доггер медленно повернулся, как будто видел меня в первый раз, как будто я незнакомка, обратившаяся к нему с вопросом, как найти дорогу.
– Отличная идея, – с заметным усилием сказал он, заставляя себя вернуться из путешествия в прошлое на чужие опасные берега. – Своевременная помощь всегда приветствуется.
Администрация представляла собой белое кирпичное здание, явно знававшее лучшие времена. Сто лет дождей оставили свои отпечатки, и местами стены поросли мхом.
Доггер открыл дверь, и мы вошли в темное помещение.
Внутри царила атмосфера… Я не сразу смогла уловить ее, но здесь пахло не столько смертью, сколько унылой коммерцией. На стенах висели плакаты в рамках, словно рекламирующие путешествие в места, откуда нет возврата.
За столом возникло какое-то шевеление, и через минуту или около того перед нами появился невысокий мужчина. Он был одет в тесный черный костюм с желтоватым целлулоидным воротничком. Заморгал на нас сквозь серебряное пенсне, как будто мы – привидения. Под одним глазом чернел синяк. Интересно, это результат драки или нечто декоративное? Часть атмосферы?
Должно быть, я смотрела на него слишком пристально, потому что он прикоснулся пальцем к пострадавшему глазу и пробормотал:
– Гроб наехал.
Как будто это все объясняет! Поскольку мне доводилось бывать в таком же затруднительном положении, я прекрасно поняла его и успокоила, сочувственно сморщив нос и верхнюю губу, как будто говорила: «О! Разделяю вашу боль».
– Добро пожаловать в Бруквуд, – сказал он совершенно другим, на удивление жизнерадостным голосом. – Полагаю, вы не собираетесь здесь задерживаться?
Он шутит? Я взглянула на Доггера в поисках реакции, но он сохранял хладнокровие игрока в вист вечером в пятницу в Святом Танкреде.
Под моим взглядом выражение его лица чуть смягчилось, только чтобы дать понять, что он уловил иронию.
– Мы ищем могилу мадам Кастельнуово, – сказал Доггер. – Насколько я знаю, она была погребена здесь в августе.
– Вы семья? – поинтересовался маленький человечек, на всякий случай изображая скорбь.
– Поклонники, – поправил Доггер.
– А! Значит, музыканты? – Скорбь сменилась выжиданием зрителя в оперном зале, перед тем как поднимется занавес.
– Что-то вроде. – Доггер почтительно склонил голову.
– Что ж, – произнес человечек, потирая руки. – Посмотрим, посмотрим. Это было недавно?
– В августе, – повторил Доггер.
Мужчина по очереди посмотрел на нас, словно пытался найти в наших лицах что-то вроде визиток с необходимой информацией.
Время словно застыло.
А потом, как будто придя к какому-то решению, он отвернулся и начал суетливо копаться в недрах шкафчика. Мы слышали шорох бумаг и театральные вздохи.
После того, что показалось мне вечностью, он вынырнул из деревянных недр, сжимая в руках пухлую папку с неровными краями. Бухнул ее на стол.
– Да, вот оно, – сказал он, лизнул указательный палец и пролистал до нужной страницы.
