Записки патологоанатома - Шляхов Андрей (полные книги .TXT) 📗
Глава четвертая
Первая ночь
Так бывает: думаешь, что знаешь человека всего, досконально, до последней черточки, но вдруг он поражает тебя каким-то новым, ранее неведомым талантом. Или недостатком.
Елена, оказывается, могла предсказывать будущее, а Данилов об этом не знал.
– Дежурный сотрудник, – произносить слово «санитар» Данилову почему-то не хотелось, – попросил меня время от времени подменять его до утра. Так что завтра я ночевать не приду. Прямо оттуда поеду на кафедру.
– Разве так можно? – удивилась Елена.
Ее как администратора настораживали подобные подмены.
– Допускается, – уклончиво ответил Данилов. – Да и потом – дело несложное. Патологоанатомическое отделение – самое спокойное из всех. Привезут труп – сверю соответствие маркировки с документацией и приму. Позвонят родственники – дам сведения о наличии интересующего их трупа. Вот и все.
– Не боишься? – Елена прищурила левый глаз и испытующе посмотрела на Владимира.
– Чего тут бояться? – не понял Данилов.
– Того, что в первое же твое так называемое дежурство кто-то из знакомых по «скорой» привезет тебе труп. И пойдут разговоры о том, до чего, мол, дошел доктор Данилов – санитарит в морге. Разговоров хватит на полгода.
– Собака лает – ветер носит. К тому же среди «труповозов» у меня знакомых нет.
Бригады транспортировки умерших и погибших граждан (сокращенно ТУПГ, или «труповозы»), которых на всю Москву около двадцати, базировались на трех подстанциях, одна из которой занималась только перевозкой трупов, а две другие обслуживали и живых, и мертвых.
Бригада ТУПГ состоит из двух человек: водителя-санитара и фельдшера. Когда-то давно вместо фельдшера был второй санитар, но потом его заменили, повысив статус бригады. Во время работы на «скорой» Данилову не раз приходилось слышать рассказы о баснословных заработках «труповозов», ради которых многие врачи работали на бригадах ТУПГ в должности фельдшера. Правда, ни с одним таким врачом Владимир не был знаком.
– Я знаю, почему я это делаю, ты тоже знаешь, а мнение общества меня никогда не интересовало. Можно подумать, что я в сутенеры пошел!
– Данилов, ты отстаешь от жизни! – деланно рассмеялась Елена. – Сутенеры в наше время – уважаемые люди. Благородные поставщики секс-услуг!
– У каждого свое понимание жизни, – пожал плечами Владимир.
Утром он нашел на кухонном столе записку: «В холодильнике для тебя бутерброды в фольге, возьми на работу» – и улыбнулся растроганно, подумав, что забота – это очень приятно. Бутерброды с сыром и копченой колбасой брать с собой не захотел – съел их прямо за завтраком, рассудив, что на ночь ему хватит пачки печенья, которое, кстати, нужно было вспомнить купить.
День на кафедре выдался суматошным: Мусинский улетал в Лиссабон на очередную международную тусовку патологоанатомов, и вся кафедра готовилась к этому. Одни, как и положено, в последний день, готовили какие-то материалы для заведующего, другие что-то переводили. Ординаторов нагрузили научными журналами и оставили в одной из учебных комнат «повышать уровень». Пользуясь случаем, Денис, Илья и Елена тихо убежали. Данилов с Ирой остались. Владимиру некуда было торопиться, а за Ирой в половине третьего должен был заехать кавалер.
Они добросовестно просмотрели журналы, поболтали о жизни и о том, как хорошо должно быть на международных симпозиумах и конференциях: четыре часа слушаешь интересное, а потом развлекаешься в свое удовольствие.
– Я бы тоже не отказалась рвануть куда-нибудь на три дня, – вздохнула Ирина.
– Какие проблемы? – Данилов отложил очередной просмотренный журнал и решил, что на сегодня с него хватит. – Или загранпаспорта нет?
– Есть, только толку с него? – поморщилась Ирина. – Для поездки нужна компания, а мне хронически не везет в этом.
– Если бы я не был таким старым, то я бы мог подумать, что это намек, – улыбнулся Данилов. – Или нет, не намек, а приглашение съездить куда-нибудь вместе.
– А если бы я не была бы такой юной, – в тон ему ответила Ира, – то я могла бы подумать, что слышу завуалированное приглашение.
Они оба рассмеялись.
– Но если уж начистоту, то ты – единственный из ординаторов, с кем мне приятно общаться, – неожиданно сказала Ира.
– Я польщен.
– Нет, серьезно. Все остальные – тоска зеленая. Денис – самовлюбленный павлин, Илья – пенек, Ленка – дотошная зануда. А ты – совсем другой. И к тому же у нас есть общая тайна, а это сближает.
– Это верно, – согласился Данилов. – Я не был бы столь категоричен в оценках наших коллег, но ты заметно от них отличаешься. В лучшую сторону.
– И чем же? – Ира кокетливо склонила голову набок.
– Ты держишься естественно, это располагает.
– И всего-то! А я надеялась услышать о себе много хорошего.
– Не услышать от меня плохого – это все равно, что услышать от другого много хорошего, – заверил ее Данилов.
Конечно же он забыл купить печенье. Вспомнил о нем уже на работе, когда готовил микропрепараты, и решил, что это к лучшему. На ночь есть вредно, а ночью – тем более.
В половине десятого Данилов закончил наводить порядок на рабочем месте и отправился к Валере, читавшему спортивную газету в приемной.
– Еще рано, – сказал Валера, на секунду отрываясь от чтения. – Иди, прихвати часок на диванчике. До одиннадцати.
– Как скажешь.
В комнате отдыха Данилов уселся на диван, закинул ноги на один из стульев и тотчас же заснул – сказалась многолетняя врачебная привычка.
В пять минут двенадцатого его разбудил Валера, уже успевший переодеться.
– Я пошел. В журнал привезенных не записывай, просто вкладывай в него направления и сопроводиловки, а я утром оформлю. Не забудь сверять наличие коронок и колец. На всякий пожарный – мой мобильный номер на столе под стеклом. Будут непонятки – звони.
– Я лучше до утра подожду, – ответил Данилов, представляя, как его звонок застигает Валеру в самый ответственный момент.
– Мое дело предупредить.
Данилов встал, одернул халат и наткнулся на удивленный взгляд Валеры.
– Ты куда?
– В приемную.
– Зачем? Продолжай спать. Если кого привезут – Леша разбудит.
– А если будут звонить?
– Перезвонят утром, – Валера протянул руку. – Ну, сладких тебе снов.
– А тебе… – Данилов замялся, подбирая подходящее выражение, но так и не найдя его, ограничился банальным пожеланием: – Всего хорошего!
– Чуть не забыл, – рука Валеры скользнула в карман его джинсовой курки и сразу же переместилась в нагрудный карман даниловского халата. – Твой гонорар.
– Спасибо.
Когда Валера ушел, Данилов переложил три пятисотенные банкноты в бумажник. По старой скоропомощной привычке он всегда держал при себе деньги, документы и ключи от дома – так было надежнее.
Приняв прежнюю позу, Данилов прикрыл глаза, надеясь тотчас же заснуть, но на этот раз быстро не получилось. Около четверти часа в голове вертелись разные мысли, большей частью – совершенно бессвязные. В конце концов Данилов прибег к одному из испытанных средств: начал повторять про себя поговорки и изречения на латыни. Мертвый язык всегда отлично его усыплял; не подвел и на этот раз.
Охраннику не пришлось будить Данилова – Владимир проснулся сам, как только прозвенел звонок. Взглянул на часы – пятнадцать минут третьего.
В приемной охранник Леша беседовал с невысоким мужичком в синей скоропомощной форме.
– Добрый вечер! – оживился мужичок при виде Данилова и доложил: – Бабуля восьмидесяти трех лет. Умерла дома, в поликлинике не наблюдалась, направление, милицейский протокол – все как положено.
Документы лежали на столе.
Все умершие на дому при отсутствии признаков насильственной смерти и невозможности установления диагноза заболевания, приведшего к смерти, и непосредственной причины смерти подлежат патологоанатомическому вскрытию. Проще говоря, если человек умер дома и причина его смерти врачам ясна, то можно обойтись без вскрытия. Если не ясна, но следов насилия на теле нет – вскрытие проводит патологоанатом. При подозрении на насильственную смерть труп исследует судебно-медицинский эксперт.
