Трое в карантине и другие неприятности - Чиж Антон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
– Ага! Луизе дурно, – воскликнул Ревунов, – в ней, я думал, по языку судя, мужское сердце…
– Сестра моей печали и позора, приляг на грудь мою, – ехидно предложила Кира.
– Было бы на что, – скептически хмыкнула Виолетта и тут же вернулась в образ. – Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый… Он звал меня в свою тележку.
Внезапно она застыла, побледнев и уставившись в одну точку.
– В ней лежали мертвые, – с трудом выговорила Виолетта, – и лепетали ужасную, неведомую речь… Скажите мне: во сне ли это было?
В ее голосе было столько трагизма, что все, включая Роберта, поежились. У Киры по спине побежали мурашки.
– Блеск! – восхитился Ревунов. – Какая глубина! Ты превзошла самое себя, дорогая!
Виолетта покачнулась, Макс подхватил ее под руку и помог сесть на стул.
– Луиза… тьфу, Виолетта, тебе что, и вправду, дурно? – встревожился Ревунов.
Виолетта дважды глубоко вздохнула, ее лицо слегка порозовело.
– Пустяки, – нормальным голосом сказала она. – Недосып и недостаток свежего воздуха. Уже все прошло, давайте работать…
– Перерыв, – объявил Ревунов, – продолжим после ужина.
Вечерняя репетиция тоже не обошлась без инцидентов.
Вначале Лариса рассказала, что, когда выскакивала после ужина курить на пожарную лестницу, чуть не столкнулась с мужчиной в маске, защитных очках и перчатках, от шеи до пят укутанным в белый халат.
– Жуть такая… Он шарахнулся от меня, как от чумной! – пожаловалась она.
– Почему-то я не удивлена, что от тебя мужчины шарахаются, – съязвила Виолетта.
– А почему «как»? – хохотнул Роберт. – Они нас чумными и считают.
Он расправил плечи, поднял руку с воображаемым бокалом и продекламировал:
– Бокалы пеним дружно мы и девы-розы пьем дыханье, – Роберт выразительно посмотрел на Киру, – быть может… полное чумы!.. Ха… Ха… Ха…
– Умеешь ты утешить, – буркнула Лариса. – Кстати, бокалы вспенить не помешало бы. Пока есть чем.
– Хорошо, что напомнила. – Роберт повернулся к Ревунову, который, наморщив лоб, тыкал в экран своего мобильного. – Борис, где наши командировочные и гонорары? Что-то мы поиздержались! – он выразительно похлопал себя по карманам.
– Зачем тебе здесь деньги? – с плохо скрытой издевкой спросил Ревунов. – Кормят тебя, поят…
– Меня здесь плохо кормят! – повысил голос Роберт. – И потом, обсервация скоро закончится! Ты чего ваньку валяешь? Где наши деньги?!
– А вот Ванечка Зорин всегда был очень чуток к нуждам артистов, – вдруг сообщила Лариса. – Он самый лучший руководитель из всех, с кем я когда-либо работала…
Кира не знала, кто такой Ванечка Зорин, и удивилась тому, как изменились при упоминании этого имени лица Ревунова и Виолетты.
– Причем тут Зорин? – процедил Ревунов. – У нас репетиция или вечер воспоминаний?
– Он сумасшедший, – он бредит о жене похороненной! – взвыла Лариса, тыча в Ревунова костлявым пальцем. – Хотя точнее было бы – о похороненном друге! Которого сам же и…
– Заткнись! – взвизгнула Виолетта. – На тебя обсервация плохо влияет, или ты и до карантина была дурой?
– Сама дура! – парировала Лариса.
Обе женщины метали глазами молнии и сжимали кулачки. Тот еще пир во время чумы…
– Дамы, брейк! – скомандовал Роберт. – Соблюдайте социальную дистанцию и запаситесь терпением. Нам еще минимум неделю взаперти сидеть.
После ссоры было уже не до репетиции. Все разошлись по комнатам.
Ночью Кире опять не спалось. Ворочаясь с боку на бок, она не единожды помянула недобрым словом Виолетту: «Неужели бессонница тоже заразна?».
Когда долгожданный сон, наконец, подобрался, в соседней комнате, которую занимала Морозова, заскрипели половицы. Тонкая стенка днем беспрепятственно пропускала все звуки, а в ночной тишине и подавно.
«И вот чего ей не лежится? – раздраженно подумала Кира. – Сама не спит и другим не дает».
К счастью, скрип прекратился.
Кира еще немного позлилась на беспокойную соседку, потом, сунув голову под тощую санаторную подушку, принялась думать о превратностях судьбы, и сама не заметила, как уснула.
Утром она забрала принесенный тетей Валей завтрак и снова легла с твердым намерением отоспаться.
Разбудил ее шум в коридоре. Да что ж такое, ни сна, ни отдыха в этом дурдоме!
Первым, кого увидела Кира, выйдя из комнаты, был Макс. Он и рассказал, что Виолетту нашли мертвой.
Когда Морозова не отозвалась на сообщение о завтраке, тетя Валя толкнула ее дверь, оказавшуюся открытой, и заглянула внутрь.
Виолетта лежала на кровати лицом в подушку, свесив руку. На прикроватной тумбочке стоял пустой стакан, на столе – бутылка, тоже пустая. Точно такую бутылку, только с водой, тетя Валя накануне поставила Морозовой под дверь. Рядом валялась упаковка из-под лекарства.
Тетя Валя, забыв об осторожности, подошла к Виолетте и взяла ее за свесившуюся руку. Пульс не прощупывался. Медсестра позвала главврача, тот в свою очередь вызвал полицию.
Полиция не заставила себя долго ждать, сейчас осматривает комнату пострадавшей и опрашивает соседей Морозовой, коими являются ее коллеги. Макса уже опросили.
– Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый, – прошептала Кира, – он звал меня в свою тележку… Скажите мне: во сне ли это было?.. Виолетта как будто говорила о своей смерти!
– Кира, у тебя точно нет температуры? – Макс потянулся, чтобы пощупать ее лоб.
К ним подошел молодой мужчина в наброшенной поверх «бомбера» одноразовой защитной накидке и сдвинутой на подбородок медицинской маске.
– Вы у нас кто? Богданова Кира Георгиевна?
– А вы кто? – ответила она из упрямства, хотя догадалась, кто перед ней.
– Капитан Чибис, – Кире сунули в нос раскрытые «корочки». – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Чибис хмуро глянул на Максима, тот отошел.
Следующие десять-пятнадцать минут Кира отвечала на вопросы капитана: давно ли она знакома с Морозовой, как близко, не замечала ли в ней склонности к суициду, в каких отношениях Виолетта была с коллегами… И тому подобное.
– Накануне вечером, во время нашей репетиции, вспыхнула небольшая перепалка, вам о ней наверняка уже известно, – сказала Кира. – Вы только, пожалуйста, ничего такого не подумайте, в творческих коллективах ссоры – обычное дело. Тем более, в таких обстоятельствах…
– Угу, – кивнул капитан Чибис, натягивая маску на нос, – только обычные дела не заканчиваются трупами. А что мне думать, я, с вашего разрешения, сам решу. Вот вам мой телефон, если еще что вспомните – звоните.
Тело Виолетты забрали, полиция уехала.
Вернуться в «камеру», как Кира мысленно называла свою комнату, было выше ее сил, поэтому она осталась в холле. Схожие чувства испытывали, по-видимому, и другие артисты.
– Он выбыл первый из круга нашего, – мрачно произнес Роберт. – Ну, то есть она. Пускай в молчанье мы выпьем в честь его… То есть, ее.
– Ты можешь хотя бы в такой момент не ерничать, паяц бесчувственный? – возмутилась Кира. – Я вообще не понимаю… Как так вышло?!
– По словам главврача, полиция считает, что Виолетта приняла слишком много снотворного, – ответил Ревунов, – растворила в стакане с водой и… Я еще слышал, как они между собой говорили, что на стакане и на бутылке обнаружены только ее отпечатки, поэтому, по их версии, это самоубийство…
– Благодарим за жалобную песнь! – вставил Роберт.
Макс и Лариса на него шикнули.
– Но почему? – не унималась Кира. – Почему Виолетта покончила с собой? Может, у нее была причина, о которой мы не знаем? А может, – Киру внезапно осенило, – по ошибке? Она жаловалась на бессонницу, обычная доза снотворного ей не помогала, вот и переборщила…
– Похоже на то, – поддержал ее Макс. – Тем более, Виолетта вчера вечером была не в себе, мы все это видели. Но я и подумать не мог, что она… Да и никто из нас не мог подумать.
– Значит, не я один, мы все тут паяцы бесчувственные, – подал голос Роберт.
