Тени тевтонов - Иванов Алексей (читаем книги .TXT) 📗
Первым врагом растленных владык был Иоанн Предтеча. Он громогласно обличал царский вертеп на Махероне. Антипа повелел ввергнуть пророка в узилище под дворцом, однако не умертвил, ибо народ Иудеи почитал Иоанна Крестителем. А мстительная Иродиада страстно возжелала смерти Иоанна.
Она отправила на пир к Антипе прекрасную Саломею – свою дочь от прежнего супруга. Саломея обнажила грудь и закружилась в танце. Танец воспламенил сердце тетрарха, однако Антипа всё равно не протянул Саломее руку, опасаясь гнева Иродиады. И Саломея по наущению матери сказала ему: заплати за меня головой Иоанна, и не будет тебе укора. Ирод тотчас призвал воина и послал его за головой узника. Воин ушёл. А в тёмных подземельях Махерона его охватил страх: не обрушатся ли на него кары небесные?
– Тогда к тому воину и явился я, – в одном из снов, посмеиваясь, поведал Каетану Бафомет. – Я дал трусу свой меч. И воин смело снёс голову Иоанну. Такова сила Лигуэта, его власть над бренными людьми и нетленными вещами.
– Твой меч превращает нас в твоих рабов? – хмуро спросил Каетан.
– На что мне это? – расхохотался дьявол. – Вы и так мне служите неплохо.
– Тогда в чём же тайна?
– У моего оружия сразу три тайны, – самодовольно ответил Бафомет. – О, как я ценю свой клинок!.. Он рассекает любую материю: и булат, и гранит. А тот, кто держит его, освобождается от расплаты за дела, сотворённые этим оружием. Вот поэтому трусливый воин Махерона исполнил приказ Ирода Антипы. И я не солгал убийце Предтечи. Там, – Бафомет указал на кровлю корчмы, – так не узнали его имя. И небесам некого было наказывать.
– Какова же третья тайна Лигуэта? – напомнил Каетан.
– Тебе её знать не надо, – свысока отмахнулся дьявол.
Пройдёт время, и Каэтан узнает эту тайну. И знание не принесёт радости.
Обретённый меч воин Махерона отдал Ироду Антипе. Меч хранился в сокровищнице Тивериадского дворца. Медленно текли столетия. В Тивериаде римлян сменили греки-ромеи, ромеев – персы, персов – магометане, а тех изгнали крестоносцы. Лигуэт переходил от одних властелинов к другим. Когда султан Саладин подступил к Тивериаде, рыцари-госпитальеры увезли меч к себе в город Акру. Госпитальеры полагали, что святыня принадлежит им, потому что Иоанн Креститель был небесным покровителем их ордена. А после падения Акры дьявол потерял след меча, но через годы наконец обнаружил Лигуэт у тевтонцев в Мариенбурге.
– Без моей помощи этот замок никому не сокрушить, – во сне Каетана говорил Бафомет. – Но ты выпустишь того, кто одолеет твердыню Ордена.
Каетан должен был поднять его из могилы на Кладбище Обезглавленных.
Кладбище находилось за Фиалковой горой. Здесь хоронили казнённых, часто – безродных бродяг, и за могилами ухаживали рыцари из фирмария – орденского приюта для стариков и увечных. Каетан вышел из замка, когда колокол-сигнум на башне Хабертурм отбил час ночного караула.
Тропа бежала через пожухлые пастбища. Обглоданная луна освещала пустынные пространства, полого укатывающиеся к созвездию Водолея.
Покой Обезглавленных – если они обрели его, конечно, – охраняла старая часовня. Каетан издалека увидел в её узком окне крохотный дрожащий огонёк. Наверное, это горела поминальная свеча. Но огонёк вдруг погас.
Надгробные плиты лежали как попало. Мох затягивал краткие надписи. Небрежно вытесанные каменные кресты клонились направо и налево, будто тянулись друг к другу. Каетану казалось, что он слышит шёпот, пролетающий меж могил бесплотными порывами: это разволновались души погребённых. Мертвецы, казнённые по заслугам, словно предвкушали месть, а погубленные безвинно торопились посмеяться над пришельцем, пока тот ещё жив.
Где-то далеко-далеко, наверное, в Кёнигсберге, завыла собака. Её вой доплыл до Фиалковой горы, превратившись в тонкую нитку боли.
Каетан выбрал мертвеца на отшибе. Он не хотел раскапывать недавних покойников – они пока слишком близки к жизни. Лопата взрезала плотный дёрн, словно упругую брюшину. Каетан копал, не глядя по сторонам.
Кто там бродит вокруг, что там струится в тёмном воздухе? Не важно! Хотя сердце Каетана сосала ледяная жуть – так вампир, запертый в гробу, сосёт камень, который на похоронах ему вложили в рот. Говорят, что ночью на кладбищах с креста на крест мягко прыгает Чёрный Кот. Говорят, если на кладбище похоронена невинная невеста, то ночью она блуждает по могилам – ищет себе жениха, и не дай бог, если обнимет синими руками и поцелует в губы. Говорят, при входе на погост надо обронить монету, дабы Ночной Привратник выпустил обратно… Говорят, всегда найдётся могила, на которой в полночь зажигается лампада: кто увидит её – станет призраком. Говорят, нельзя кланяться, иначе рядом появится Швея Саванов и тесёмкой измерит тебе плечи. А ещё есть Длинная Вдова. И Лютня Мёртвых, чей звон лишает разума. И Облако-Сон: попадёшь в него – и проснёшься уже погребённым…
Лопата ударила в доски. Топчась в разрытой яме, Каетан еле расчистил гнилой гроб. Кто в нём лежит? Что сейчас случится? Полуистлевшая луна висела прямо над головой. Каетан выкинул лопату наверх и вылез сам.
Он встал на колени и тихо произнёс, как научил его Бафомет:
– Venite ad me: et daemonium! Exercitum ad vitam vocat te!
Что-то полыхнуло, и крышка гроба, подброшенная могучим ударом, вылетела из могилы, разваливаясь на части. Обломки застучали по крестам. Каетан сжался, ожидая, что наружу, хлеща хвостом, полезет чудовище с рогами и багровыми глазами. Но никто не лез. Каетан боялся заглянуть в разверстую яму, а оттуда не доносилось ни звука. Наконец Каетан преодолел свой страх, медленно поднялся на ноги и посмотрел в могилу как в бездну.
В гробу лежала прекрасная девушка в белом платье и венке из лилий.
Это был суккуб.
Глава третья
Гостиница «Золотой якорь» стояла на широкой набережной Иннехафена. По слухам, до войны в этой гостинице останавливался сам Гитлер. Сейчас здесь размещалась комендатура. Женя Луданная допоздна засиделась на узле связи, где теснились телефонисты и шифровальщики Одиннадцатой армии.
С группой Пакарклиса она скучала: это была работа для библиотекаря, а не для контрразведчика. Но появление гауляйтера, или кто там прилетел вместо него, Женю разволновало. Она решила пока не сообщать начальству о Кохе, чтобы дело не поручили кому-то другому, более авторитетному. Пусть её поиски гауляйтера выглядят как экспедиция литовских историков.
Хоть умри, Жене надо было пробраться в катакомбы – только так она могла взять след Эриха Коха или его эмиссаров. Перед отъездом из Лохштедта Женя обшарила подвал замка и нашла несколько полузасыпанных щелей. В какую из них пролезли гости с гидроплана?.. Конечно, самое простое – вызвать солдат и расчистить подвал, но тогда придётся объяснять цель этих работ, то есть сообщать о гауляйтере. Этот вариант Женю не устраивал.
Она попробовала поискать документы о подземельях полуострова, и всё напрасно. Городские архивы Пиллау лежали под руинами ратуши, да и вряд ли там имелись планы секретных объектов вроде резиденции гауляйтера или подземной железной дороги. Архивы городского гестапо исчезли. В рейхе возведением оборонных сооружений занималась организация Фрица Тодта; увы, её штаб находился в Висбадене и попал в зону оккупации союзников.
Попутно Женя поручила смершевцам в Инстербурге найти данные о Пауле Бадштубере, младшем инспекторе дорожной службы, и направила в комендатуру Данцига запрос на биографию и словесный портрет Винцента Клиховского. В политотделе штаба фронта Женя затребовала ориентировку на Эриха Коха: кем был, как выглядел, чем занимался в Пиллау и куда подевался?
Женя закурила, раздумывая, что делать, и ей в голову пришла ещё одна идея. Надо найти бойцов, которые штурмовали Лохштедт. Они могли видеть проход в подземелье – значит, смогут показать его. Хотя бы приблизительно. Авось удастся обойтись без солдат и расчистки огромного помещения. Женя связалась с армейским управлением СМЕРШа, попросила поднять журналы боевых действий и выяснить, какие подразделения брали старый замок. В час ночи она получила сводку из Кёнигсберга: чёрт возьми, все воинские части, что воевали в районе тевтонского замка, уже переведены в Кёнигсберг.
