Доверяя до самого горизонта - Романова Наталия (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT, FB2) 📗

– Я весь прошлый год там спал, – отмахнулся Кир. – Летом сюда перебрался, – пояснил он, забирая свой ноутбук, зарядку для телефона, какие-то вещи из шкафа. – Только…

– Что? – после прямо-таки театральной паузы стало чуточку жутковато.

– Не закрывайся, пожалуйста. Ничего такого! Не подумай!

Я бы с радостью подумала о «таком». Не в первый вечер, естественно, но гипотетически…

– Прошлую ночь я здесь ночевал, – он махнул рукой на одно из кресел. – Вдруг что… – Кирилл почесал затылок, виновато смотря на меня.

Всё понятно. Опасается моей бронхиальной астмы. Я бы тоже опасалась, если бы не братья по разуму Чип и Дейл.

– Конечно, – улыбнулась я в ответ. – Дверь останется открытой.

– Отлично, – кивнул Кир. – Располагайся, как дома, – и вышел.

Как дома не выходило, в окно серебром поблёскивал растущий месяц, расположившийся на небе цвета индиго. Наваха спал в ногах, иногда поскуливая и перебирая лапами, будто бежал по бескрайней снежной целине. Слышались завывания ветра и треск горящих дров. Бесконечно крутились мысли, воспоминания, слепящие впечатления, а перед глазами стояла улыбка, которую хотелось съесть или хотя бы украдкой лизнуть самым кончиком языка.

Глава 6

Я жила в доме Кирилла Сафронова уже несколько дней, и сейчас, под вечер, сидела на кухне, слушая неспешный рассказ тёти Юли о своей семье. Кирилл, как и обещала Оля, оказался не самым разговорчивым парнем. Чаще он открывал рот, отвечая на вопросы, сам ничего не рассказывал ни о себе, ни о своей семье. Мне же было любопытно, наверное, как любой девушке, которой нравится парень. А Кир мне нравился.

Не настолько, чтобы выйти замуж или оказаться с ним в одной постели прямо сейчас, но определённо нравился. Поэтому мне было интересно, как он учился в школе, какое блюдо любит, как звали его первую любовь, даже сколько он весил в пятом классе. Своё неуёмное любопытство я прикрыла работой над статьёй.

Мне на помощь пришла тётя Юля, с увлечением рассказывающая о семье, в том числе и о Кирилле. С того утра, когда я познакомилась с мамой Кира, я встречала её два раза. Один раз она пришла как врач, а во второй принесла таз пирогов. Десятилитровый, эмалированный таз, а не тазик или модный крафтовый пакет. Полный пирогов с вареньем, картофелем, мясом, луком и яйцом, рыбой.

Пирогов было не просто много, а очень много, и они всё равно быстро закончились. Помимо здорового аппетита Кира, свою роль сыграл Наваха, совершивший варварский набег на вкусности. Потом-то ему было стыдно, во всяком случае, он талантливо изображал раскаяние. Как не поверить несчастным глазкам, преданно смотрящим на хозяина с выражением вселенской скорби на морде. Бес попутал, хозяин! Ей-ей, сам не понял, как получилось!

– Робин Гуд попастый, – рассмеялся Кир.

– Почему Робин Гуд?

– Он пару пирожков Сали отнёс, а с рыбой Пирату.

Пират – огромный кот со всклокоченной, мохнатой шерстью обыкновенной серо-полосатой масти. Котяра считал питомник личной территорией, а обитателей – нагловатыми квартирантами, которых время от времени ставил на место. Ночевал Пират в тамбуре перед входом, свернувшись на личной подстилке, греться уходил к собакам, а дома лишь столовался. «Ездовой кот», – говорил про него Кир.

– Мы с моим Андреем познакомились в Черёмушках, – сентиментально вздохнула тётя Юля.

Она всегда говорила «мой Андрей», никогда «муж», «супруг» или «Андрей». Местоимение «мой» было обязательным. Муж отвечал взаимностью, опуская при этом имя. Короткое и ёмкое «моя», иногда «мать», и редко «Юлиана», зато всегда полным именем. Почему-то мне это казалось милым. Видимо, заодно я влюбилась в семью Кирилла Сафронова, если просторечное «моя» вызывало в сердце сладкое щемление. Вот бы Кирилл сказал про меня «моя»!

– Посёлок при Саяно-Шушенской ГЭС, – пояснил присутствующий здесь же дядя Андрей. В это время он сидел с другой стороны стола, рядом с Кириллом. Они с мальчишеским азартом разбирали какую-то деталь от снегохода, предварительно расстелив несколько слоёв газеты. Последнее – после выразительного взгляда Юлианы.

– Родилась в Карелии, училась в Ленинграде, по распределению в Черёмушки попала. – Я распахнула глаза от удивления. Ничего себе «распределение». Из Ленинграда в Хакасию… почти как на Северный полюс или на Луну. – Моего Андрея встретила и осталась навсегда, – рассмеялась тётя Юля. – Он инженером работал, важный ходил. Красивый! – в это время тот, о ком шёл рассказ, недовольно не то крякнул, не то фыркнул.

– Расписались, почти вся жизнь рядом с ГЭС прошла. Троих детей родили. А в две тысячи девятом сказала: «Всё, хватит!» и мы сюда перебрались.

Сразу вспомнились события две тысячи девятого года. Тогда я жила в Италии, с трудом представляла, где находится Саяно-Шушенская ГЭС, а «Хакасия» звучало для меня так же, как «Церера» – наименьшая карликовая планета Солнечной системы. Но кадры катастрофы и списки погибших врезались в память.

– В город хотела перебраться, – вздохнула тётя Юля.

– Что в твоём городе делать? – возмутился дядя Андрей. – В четырёх стенах торчать? Телевизор смотреть, в парке гулять?

– Собаку бы завели и гуляли! – парировала Юлиана.

– Мы и завели, – рассмеялся Кир.

В подтверждение слов хозяина Наваха приоткрыл один глаз, проурчал, а сидевший рядом со мной Антип издал и вовсе странный звук, больше похожий на кряхтение старого деда, глянув на меня преданными, синими-синими глазами. Как в такого красавца не влюбиться?

– А здесь посмотри, какая благодать, – прогремел дядя Андрей. – Лес, горы недалеко, рыбалка, дети при деле.

– При деле?! – не смолчала тётя Юля. – Один болтается по миру, четвёртый десяток разменял, а ни кола, ни двора.

– Ничего себе «ни кола, ни двора», – рассмеялся Кир. – Квартира в Москва-Сити!

– Квартира с ним жить будет, замуж за него пойдёт, квартира ему детей родит?!

– Как врач, ты прекрасно знаешь – для рождения ребёнка жена не требуется, – Кир явно подшучивал над больной темой для матери. – Достаточно яйцеклетки и…

– Вот, ещё один! – всплеснула руками тётя Юля. – Мы с отцом внуков не дождёмся.

– Говорил тебе, пятерых рожать надо, кто-нибудь сподобился бы, – закатился в смехе дядя Андрей.

– Денис энергетик, – Кир перевёл улыбающийся взгляд на меня. – Разработка, производство, эксплуатация систем энергетического и теплового обеспечения. Мотается по стране и миру.

– Понятно, – кинула я.

– Один хоть мир посмотрит, а второй сидит бобыль бобылём, – буркнула себе под нос тётя Юля.

– Я всё слышу, – рассмеялся Кир, Наваха в солидарность хлопнул хвостом по полу и приоткрыл один глаз.

– Ладно, займусь делом, – миролюбиво ответила тётя Юля и направилась к плите.

– Вам помочь? – тут же вызвалась я, хотя реально могла помочь только с яичницей.

– Спасибо, не нужно, – ответила тётя Юля. – У тебя своя работа, у меня своя.

Чтобы как-то подтвердить версию мамы Кира, я открыла ноутбук, стоявший рядом, и начала набрасывать впечатления. Все находились в одном помещении, каждый занят свои делом, почти как у великолепных Люблянских на совместном семейном мероприятии, но никакого гнетущего давления я не ощущала.

Впрочем, представить Артемиду Люблянскую, чистящую некрупную рыбёшку, я не могла, как и Сергея Люблянского, ковыряющегося с железом в воняющей смазке. «Каждый должен заниматься своим делом», – железное убеждение моего отца. Даже если он мог починить смеситель или подстричь газон, он никогда не делал этого. «Сантехники, садовники, уборщики честно выполняют своё дело. Моя обязанность обеспечить их работой, как и тысячи других людей на моих предприятиях».

Просто все находились рядом, без приглашения на «мероприятие», особенного повода или веской причины. Никто никого не оценивал, не одёргивал, не указывал.

Я постаралась сосредоточиться на произошедшем за эти дни, на жизни питомника, на том, что я узнала, почувствовала и прочувствовала в ездовом спорте.