Измена. Сладкая месть - Кьют Аля (читать хорошую книгу полностью txt, fb2) 📗
За стойкой нашелся и сам Павел Скобелев. В одних джинсах, босой и растрепанный. Он стоял ко мне спиной, которая была не менее прекрасна, чем грудь и торс. Паша обернулся, ослепляя меня улыбкой.
– Привет, – бросил он весело, окинув меня взглядом. – Как спалось?
– Хо-хорошо, – промямлила я.
Во рту пересохло от волнения. Щеки вспыхнули. Я переступила с ноги на ногу.
– Кофе? – предложил Паша.
– Пожалуй.
Я забралась на высокий стул напротив него. Такой же был и в спальне. Паше катастрофически не хватало мебели в доме. Я осмотрелась в поисках своей одежды. Не нашла ничего похожего и решила спросить:
– А мое платье?
Паша вздохнул.
– Если честно, я его в стирку бросил. Ты вчера на него пару раз наступила. Оно совсем испачкалось.
Я вздохнула тоже.
– Ну, хорошо, что я сама наступила на платье. Могла упасть, и меня бы топтали прохожие.
Скобелев покачал головой, продолжая улыбаться.
– Не настолько ты перебрала.
– Настолько, – не согласилась я. – Меня не должно здесь быть. Я не имела права тебе звонить.
– Видишь, ты помнишь.
– Предпочла бы забыть.
Теперь он нахмурился.
– Так плохо?
– Нет. Похмелья нету. Слава богу.
– Я не про похмелье.
Паша налил мне кофе и подвинул чашку. Я снова пылала как костер. Он спрашивал про секс, а не про головную боль.
Но у меня не было сил сказать что-то о нашей ночи. Не придумав ничего умнее, я решила извиниться.
– Прости, что накинулась на тебя. Я дурею от пузырьков в алкоголе и… И вообще. Мне так неудобно стеснять тебя. Нужно было уехать еще ночью…
– Оксана, – прервал меня Паша резко.
Я вздрогнула и замолчала.
Глаза сразу опустились. Я уставилась на свою руку.
Ее накрыла Пашина ладонь. Я вздрогнула и по инерции попыталась врываться. Но Скобелев удержал.
– Оксан, – повторил он. – Я могу быть честным?
Он звучал уже не так уверенно, и я не постеснялась снова взглянуть ему в глаза. Они у него, оказывается были очень красивые, серые, светлые и очень честные. В контрасте с темно-русыми растрепанными волосами глаза выглядели потрясающе.
– Могу быть откровенным с тобой? – повторил Паша вопрос.
Я кивнула, но подняла чашку с кофе, чтобы спрятаться от его серьезного взгляда.
– У меня такого секса не было сто лет, – сказал он.
Я зря пыталась спрятаться за чашкой кофе. От признания Паши я вздрогнула, облила руку, зашипела и не просто выпустила чашку из рук, а ещё и на себя все вылила. Горячий кофе обжег мне грудь, пропитал халат.
Я оттянула горячую ткань, продолжая шипеть и ойкать. Паша моментально оказался рядом. Соображал он быстро. Скобелев утащил меня к раковине и включил холодную воду, сунул под нее мою руку, развязал пояс халата, скинул его с меня.
Я снова оказалась голой. Ну супер.
Кожу немного жгло, но вроде я не успела свариться.
Паша имел иное мнение. Он стал брызгать на меня.
– Твою мать, твою мать, – ругался он. – Почти кипяток. Жесть какая.
– Все нормально, – проскрипела я.
Паша осмотрел мою кожу и вроде бы остался доволен.
– Немного покраснела, – оценил он.
– Боюсь, это из-за тебя, – призналась я.
Он приподнял бровь. Я окончательно смутилась.
– Тебе не больно? – уточнил он.
Я покачала головой, пытаясь его успокоить.
Паша коснулся моей кожи тыльной стороной ладони.
Я простонала.
Ему этого показалось мало, и он повёл пальцем по влажной дорожке к моему соску. Мы вместе смотрели, как он рисует по моей груди. Соски напряглись и затвердели.
– Красиво, – оценил Паша, поглаживая сосок большим пальцем.
– Это от холода, – соврала я.
Скобелев усмехнулся.
– Ну, конечно. Одни отговорки у тебя.
Я не успела продолжить врать про холодную воду и потерянный халат. Паша склонился и стал целовать меня, продолжая ласкать грудь.
Моё шаткое равновесие усугубилось мягкими коленями. Я схватилась за Скобелева и снова ощутила вибрации возбуждения.
Его потрясающее тело было легко игнорировать, пока мы сидели напротив друг друга в одежде. Но без этих преград я снова моментально потеряла голову.
– Ты точно в порядке? – спросил Паша.
– Нет, я сошла с ума. Почему в этом доме я так тупо оказываюсь голой?
Он засмеялся и сказал:
– Боюсь, это моя вина.
– Это точно.
Паша подхватил меня под попку и усадил на столешницу около раковины. Я обняла его ногами и буквально мурлыкала, пока он спускался губами по моей шее к груди.
Но в этот раз я не была пьяна. Мой разум быстренько напомнил, что тело неидеально и сейчас каждый недостаток отлично виден при дневном свете. Я запаниковала, заерзала, пытаясь оттолкнуть Пашу.
– Слушай, это неправильно. Извращение какое-то, – забормотала я.
Но он прикусил кожу на шее и чуть сильнее стал пощипывать соски.
Я запрокинула голову и застонала, противореча собственным страхам. Паша лизнул сосок и уточнил:
– Как ты хочешь? В постель? Чертовски далеко. Боюсь, я дотяну только до дивана.
– Нет-нет, я не об этом, – замотала я головой.
– А о чем? – кажется, Паша совсем запутался.
– Нам не стоит заниматься сексом, – выпалила я.
Скобелев замер, отстранился и рот открыл от удивления. И я сама осознала, как нелепо звучит это утверждение. Мне стало почти больно от мысли, что сейчас я просто слезу со столешницы и отойду в сторону. Моё тело имело планы и взяло верх над разумом.
– Да нет, бред какой-то, – махнула я рукой, и сама поцеловала Пашу.
Он простонал мне в губы с облегчением.
Все случилось очень быстро. Я даже обрадовалась, услышав звук молнии. Знала я этот быстрый секс без прелюдии и оргазма. Сейчас он все сделает максимально примитивно, чтобы кончить.
Вчера исключение, сегодня – как всегда.
Я приготовилась к разочарованию, которое было куда привычнее и спокойнее, чем хмельная фееричная ночь.
Уронив голову Паше на плечо, я почувствовала его головку у входа. Он подвинул меня чуть ближе к краю. Проникновение было медленным, осторожным. Несмотря на прерывистое дыхание Паши. Он сдерживался, и это чертовски льстило.
– Я сидел тут все утро и сходил с ума, – заговорил он, обжигая мое ухо горячим дыханием.
– Сходил с ума? – переспросила я. – Почему.
Паша стал двигаться и не сразу ответил. Он куснул мочку, заставляя меня вскрикнуть и вдавить ногти ему в кожу.
– Я проснулся рядом с тобой, хотел повторить, – заговорил он снова.
У меня кружилась голова. Дышать получалось через раз. Мое ухо оказалось очень чувствительно к покусываниям, а сердце сладко заныло от Пашиных слов.
