Демонолог. Книга 2. Школа смерти - Бадевский Ян (серия книг .TXT, .FB2) 📗
Клим усаживается напротив.
Верзила ускоряется – его намерения вполне очевидны. Я ставлю поднос с едой на столешницу, а левой рукой перехватываю «запаску».
Бык толкает меня плечом.
Я должен упасть и разбросать еду по полу – таков замысел. Или обляпаться гарниром с котлетами.
Замыслу сбыться не суждено. Я мягко разворачиваюсь по оси, прогибаясь назад. Верзила задевает меня плечом по касательной. Достаточно, чтобы это зафиксировали камеры. Продолжив разворот, я заряжаю говнюку ребром второго подноса в затылок. Упырь спотыкается, но всё еще стоит на ногах. Наверное, ему больно – на затылке проступает багровая полоса.
Хачи переглядываются, но вмешиваться не спешат.
И это правильно.
– Тебе конец, сука, – рычит русоволосый.
Ведет прямой справа.
Блокирую подносом – по касательной. Заряжаю дятлу коленом по причинному месту. Мордоворот сгибается пополам и тут же получает кулаком в печень. Третий удар – коленом в ухо. Туша валится на живописную группу табуреток с портфелями. Пробует подняться. Я с размаха бью его подносом, рассекаю бровь. Кровища заливает лицо. Чуть не пропускаю апперкот снизу, но вовремя отклоняюсь. Подхватываю носком ботинка упавшую табуретку и швыряю в своего оппонента. Табуретка врезается в челюсть. Нокдаун.
Делаю шаг вперед и дважды бью придурка подносом.
От души, со всего размаха. В гробовой тишине отбрасываю треснувший поднос. Беру со своего столика йогурт, приближаюсь к павшей горе. Срываю платинку из фольги и вываливаю творожную массу на голову ушлепка.
Белобрысый уже ничего не видит.
Он без сознания.
Глава 4. Чрезмерная жестокость
Оливер Адамс мрачно взирал на меня из глубин своего роскошного кресла.
Шутки кончились.
Второе избиение именитого лицеиста за день – это рекорд. Думаю, мое фото можно повесить на доску почета. Я заслужил.
– Что? – не выдержал я.
– Герхард Вагнер, – сказал директор.
Белобрысый оказался выходцем с бюргерских земель.
Вот незадача.
– Я же его не убил.
– Твое счастье.
– Он сильно родовит?
– Так, – директор неопределенно махнул рукой. – Ничего особенного.
– По-русски хорошо разговаривает.
– Родился в Неоме.
– Ясненько.
Европейская Московия – многонациональная страна. Столица в Неоме, но культурных и экономических центров – туева хуча. Официальных языков три – русский, немецкий, французский. Это, кстати, нашло отражение и в лицейской программе. Я от нечего делать открыл сегодня список изучаемых лицеистами дисциплин. Помимо магических предметов в журнале обнаружились три упомянутых языка, риторика, государство и право, этикет, каллиграфия и военное дело. Чтоб вы понимали, в базовой школе я усиленно штудировал физику, химию, математику и черчение. Эти же предметы на углубленном уровне светят мещанину в техникумах, колледжах и инженерных институтах. А всё почему? Простолюдины – винтики, которым суждено работать на заводах и фабриках, в концернах и корпорациях. Удел аристо – магия и боевые искусства. Максимум – экономика, политика и юриспруденция.
– Я вот смотрю на тебя, – задумчиво произнес директор, – и не понимаю некоторых вещей.
– Поделитесь своим горем, – предложил я.
– Ты демонолог, – начал господин Адамс, – а там своя специфика. Сражение с духами. Орден стоит на страже людских интересов. Изгнание, развеивание. Ну, ты меня понимаешь.
– Вполне, – я согласно кивнул.
– А здесь – жесткий уличный стиль боя. Я просмотрел два проведенных тобой поединка. Грубо, жестоко, но эффективно. Где ты этого нахватался?
– Я же в трущобах вырос. Сами понимаете – в нашей помойке без этого никак.
– Ты мне зубы не заговаривай. Справки я навел. Ботаник, онлайн-игры, маменькин сынок. Думаешь, служба безопасности Адамсов похожа на придурков из полиции Неома? Я пальцем щелкну – и мне на стол ляжет подробный отчет о том, когда ты дрочил в последний раз и как звали твоего умершего хомяка. Мы уже и с Шуйскими переговорили. Там шороху навел. Кто ты, мать твою, такой?
– Человек.
– Демонолог с характеристиками универсала. Телекинез, электричество, лед и пламя. Мышечное укрепление, всякие-разные щиты. И чем дальше, тем больше. А всё это началось с августа.
– Я неимоверно талантлив.
– Что ты забыл в моей школе?
– Подняться хочу.
– Ордена не хватает?
– Я – чернь. Одаренный без титула. Не исключено, что в будущем я захочу получить герб. Надо просчитывать все варианты.
– Логично. Ты же понимаешь, что на тебя обратят внимание?
– Уже обратили.
– Что будешь делать?
– Пока останусь в ордене. У меня там свой интерес.
– Ты задолжал услугу своему пробудителю.
– У всего есть цена.
Директор откинулся в кресле и добрых полминуты сверлил меня взглядом.
– Ты специально работаешь на камеры. Позволяешь себя зацепить, а потом сурово проезжаешься по обидчикам.
– А как еще выжить в этой чудесной школе?
– Рано или поздно тебя достанут.
– То есть, вас мало волнует, что Думбадзе со своими дружками подкупил немецкого нищеброда, сделав его своим наемником? Это прям организованная преступность в стенах элитного учреждения.
– Подкупил?
– У меня есть свидетель. Перед тем, как войти в столовую, Ираклий пополнил со воего телефона счет Вагнера. Они стояли рядом. Вагнер достал жетон, взглянул на баланс и его лицо озарилось простым человеческим счастьем.
– Сможешь доказать?
– Не надо ничего доказывать. Уверен, ваши эсбэшники в состоянии отследить транзакции каждого лицеиста. Вдруг кто наркотой торгует. Или оружием.
– Ты издеваешься.
– Просто шучу.
Но в каждой шутке…
Тотализатор официально процветает, так почему бы не добавить сюда полулегальный оружейный бизнес? В ЕМ аристократы имеют право приобретать и хранить оружие. Любое. Ножи, мечи, арбалеты, огнестрел. Воздушный крейсер с полным боекомплектом. Были бы деньги. А вот я, грязь мещанская, вынужден защищаться без помощи посторонних предметов. Ну, разве что считать орудием смерти поднос или грабли. Правда, от пули поднос не защитит, и это следует учитывать. Зато в дуэли мне выдадут парный пистолет или меч. А какой с меча прок, если ты не упражняешься на регулярной основе? Тут не обойтись без хранения, а это статья. Получается, нужны факультативы. И запись в какую-нибудь фехтовальную школу. Это программа-минимум.
– Герхард получает минус в карму? – вкрадчиво интересуюсь у господина директора.
Вижу – хмурится.
– Не совсем. Факт оскорбления камеры не зафиксировали. Толкнуть тебя плечом он мог случайно. А драка в столовой – вот она. В наличии. Поэтому минус пятьдесят очков каждому. Надеюсь, это тебя образумит.
Плохо.
Я в нижней части рейтинга.
Конечно, чего-то подобного следовало ожидать. Я становлюсь занозой в директорской жопе. Еще легко отделался.
– Разрешите идти?
– Разрешаю. Но СБ следит за тобой. Оступишься – вылетишь к чертям собачьим.
– Когда всем станет понятно, что со мной луше не связываться, это дерьмо прекратится. Обещаю.
Адамс раздраженно отмахивается.
Я вновь опаздываю на урок. На сей раз не катастрофично. Прановедение поменяли местами с историей одаренных, и весь класс мигрировал в дальнее крыло комплекса. Учитель тоже опоздал. Точнее – учительница. Женщина средних лет с выкрашенными в черный цвет волосами и повадками закоренелой стервы.
– Вы будете изучать мой предмет на протяжении всего триместра, – заявила Аглая Венекдитовна Нахимова. – Три месяца. По результатам – контрольная. Многие сейчас подумают, что контрольная – не экзамен. Стоит ли забивать на мой предмет? Не рекомендую. Напишете контрольную на четверку и ниже – будете пересдавать. Убьете на это все свои каникулы. Я обещаю.
И все сразу поверили.
Аглая Венедиктовна была явной фанатичкой.
– История одаренных начинается в 1913 году, – Нахимова поднялась со своего места и, заложив руки за спину, начала прохаживаться по аудитории. – Вы что, не записываете?
