Женщины не любят ждать - Гарднер Эрл Стенли (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt, fb2) 📗
Согласно уговору, я не должен был на корабле водить с Бикнелом особую дружбу – так только, случайное знакомство, ничего не значащие разговоры. Все же я подошел к нему и опустился в пустующее кресло Берты.
– Доброе утро, Бикнел. Как дела?
– Все болит, – проговорил он.
– Это плохо.
– Из-за качки не могу найти удобного положения. А если, не дай бог, на что-нибудь наткнусь – просто как зубная боль.
– Очень жаль.
– Как ваши успехи с Нормой Радклиф?
– Разговариваем иногда.
– Я часто вижу ее с вами.
– Она прячется от волков, – пояснил я.
– Понятно, – сухо прокомментировал он. Потом, глядя куда-то вдаль, добавил: – А у вас хорошо получается с женщинами.
– У меня? – Я постарался выразить удивление.
– Да, у вас.
– Для меня это новость.
– И черт меня побери, если я понимаю, из-за чего это! – продолжал Бикнел. – Вроде не такой уж вы красивый или высокий, с виду отнюдь не дамский любимчик. И не бегаете за ними, но почему-то получается, что они бегают за вами.
– По-моему, у вас обо мне превратное представление, – сказал я.
– Да нет, не превратное. Слушайте, Лэм, я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Мира – женщина молодая и непредсказуемая. Что ей взбредет в голову – никогда не угадаешь. А мне не хочется, чтобы у нас возникли проблемы.
– Что вы имеете в виду?
– Я не хочу, чтобы ситуация осложнилась.
– Что значит «осложнилась»?
– Ну, я не хочу... Думаю, будет лучше, если знакомство с Мирой вы оставите Берте Кул, и пусть Мира Берте обо всем расскажет. Потом уже вы можете помогать миссис Кул.
– Я именно так и понимал ваши намерения и планы, – ответил я ему.
– Ну, вот так и понимайте. – У него вырвался прерывистый вздох; он откинул голову и прикрыл глаза.
Поднявшись, я прошелся по палубе, а затем уселся в свой шезлонг. Через несколько минут появилась Норма Радклиф; она подошла и расположилась по соседству.
– Надеюсь, вы не возражаете, Дональд?
– А в чем дело?
– Я подкупила стюарда.
– Зачем?
– Чтобы мой шезлонг поставили рядом с вашим. И не будете ли вы так добры – как только появится этот Сидней Селма, смотрите прямо на меня и внимательно слушайте, что я вам буду говорить.
– А что вы будете говорить?
– Не важно, – ответила она. – Может быть, я буду тихонько говорить о погоде. Может быть, спрошу, что вы ели на завтрак. Было бы очень хорошо, если бы мы увлеклись беседой и просто забыли, что Селма существует на белом свете.
– Не нравится он вам? – спросил я.
– Нравится! – воскликнула она. – Да я начинаю скрежетать зубами всякий раз, когда он со мной заговаривает. Кончится тем, что я себе всю эмаль в порошок сотру. Если бы можно было выкинуть его за борт!
Среди всей этой суеты перемещался денверский полицейский Эдгар Ларсон. Ходил он тихо-тихо, как мышка, выползающая из норки, когда в доме погасили свет и все улеглись спать. Он неожиданно возникал то на палубе, то в коктейль-баре. Присутствовал на всех корабельных развлечениях, на игре в кено, [1] стоял в дверях зала, когда показывали фильмы. Этот человек, казалось, поспевал всюду, нигде не выделяясь, но везде занимая удобную позицию, чтобы смотреть, слушать, следить. И, надо сказать, добивался существенных успехов. Люди почему-то доверялись Ларсону. Стоило ему посмотреть на человека ласковым взглядом серых глаз и принять позу слушающего, слегка наклонив голову, – и человек уже ощущал потребность излить ему всю душу.
А тем временем огромный роскошный лайнер плыл все дальше, рассекая голубые воды Тихого океана. На третий день пути погода существенно переменилась. Холодные ветры уступили место мягким тропическим бризам. Солнце палило немилосердно, и бассейн для плавания был набит до отказа. Девушки, принимавшие на палубе солнечные ванны, начали темнеть, словно гренки в тостере.
Пассажиры уже хорошо знали друг друга. За обедом над столами стоял гул от непрерывной болтовни. Перед обедом люди толпились в коктейль-баре, а после обеда собирались группками за ликером и беседовали о политике, о налогах, о серфинге.
Руководитель круиза по Гавайям открыл школу танца «хула». Занятия шли полным ходом. Можно было только удивляться тому, с каким увлечением осваивали женщины этот замечательный гавайский танец. Смущаясь, они робко выходили на середину многолюдного зала, но постепенно в их движениях, вначале таких неуклюжих, все заметнее проступало то завораживающее изящество ритмичного покачивания, которым так славятся танцоры-островитяне. Все вдруг поняли и почувствовали, что этот танец не просто случайный набор движений или импровизация, а древняя традиция. В гавайской хуле тело танцора передает игру таинственных сил природы, сияние радуги в небе, шум ливня, солнечный свет, колыхание ветвей пальмы, неумолкающий гул океана. И, как ни странно, научиться этому можно всего за несколько часов занятий. Для многих пассажиров это стало настоящим откровением, и привлекательность Островов открылась им в совершенно новом свете. С удвоенным усердием учились они танцевать; то, что началось шуткой, превратилось в серьезное занятие.
А Сидней Селма продолжал выступать в своем репертуаре. Гарем его сузился до четырех-пяти девушек, которых, видимо, абсолютно устраивала его манера общения.
Но в тот вечер я вдруг не обнаружил Нормы Радклиф в соседнем шезлонге, а потом увидел ее прогуливающейся по палубе с Сиднеем Селмой. Она преданно смотрела ему в лицо и внимательно выслушивала его дурацкие двусмысленности, грубые шуточки и сомнительные истории.
Тут же подоспела Берта и бухнулась в свободное кресло.
– Дональд, что ты такого натворил и что вообще происходит?
– А в чем дело?
– Только не смотри на меня круглыми глазами. Что ты сделал с девушкой?
– С какой девушкой?
– С Нормой Радклиф.
– Ничего.
– А может, что-нибудь пытался сделать?
– Ничего.
– Черт! – Берта немного подумала. – Ну, так тоже с девушками себя не ведут. Надо, чтобы им все время приходилось быть настороже. Конечно, не следует переть как танк, но необходимо постоянно давать им знать, что ты существуешь на свете, что у вас что-то происходит, что ты нормальный живой человек, в конце концов! Давай-ка, пошевелись, – затормошила она меня, – займись девушкой. Отшей этого кретина!
– Знаешь, Берта, я считаю, что это может повредить делу.
– Какого черта ты еще что-то считаешь? – завопила Берта. – Да что ты понимаешь в женщинах?!
– Ничего.
Тогда Берта стала объяснять спокойнее.
– Сидней Селма чересчур агрессивен, но все понимают, что именно ему нужно. А ты слишком скромный. Вот твоя боевая подружка и решила высечь из тебя искру ревности, чтобы ты слегка раскачался. Наверно, ты обращался с ней, как с гипсовой статуей святого. А теперь вылезай из шезлонга, пойди пройдись да следи за Нормой. Как только увидишь, что она отошла от Сиднея Селмы, – подходи и отбивай.
Берта выгрузилась из кресла и зашагала по зыбкой палубе. Вид у нее был решительный: плечи развернуты, губы плотно сжаты, глаза стреляли по сторонам.
Но я остался сидеть в своем удобном шезлонге.
Был прекрасный теплый вечер. Засмотревшись на лунные блики на воде, я и не заметил, как в соседний шезлонг проскользнула Норма Радклиф.
– Дональд, у меня есть к вам одна просьба.
– В чем дело?
– Мне нужен совет.
– Прошу.
– У меня возникли проблемы.
Я обернулся к ней и многозначительно поднял брови.
– Да нет, не то, – поспешно сказала она.
– А что?
– Меня шантажируют.
– Из-за чего?
– Из-за нескольких писем.
– Что это за письма?
– Письма, которые было бы не очень приятно увидеть в суде.
– Как же вас угораздило писать такие письма?
– Теперь-то я понимаю, да уж поздно.
– А кто вас шантажирует?
– Наш дражайший общий друг, – ответила она, и в голосе ее зазвенела ненависть.
