Лгунья - Барелли Натали (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Какое-то мгновение Ханна стоит в дверях, качая Мию, затем отступает назад и появляется снова, держа что-то в правой руке.
И тут я вижу в воздухе руки малышки. Она тянется вперед, к почтовому ящику на двери. Ее пухлые пальчики сжимаются и разжимаются, пытаясь ухватить уголок белого конверта. Я застыла с чашкой кофе на полпути ко рту и жду, что последует дальше. Сердце начинает колотиться чаще, когда я вижу, как Ханна вставляет ключик и просовывает руку под откидную крышку. С одной стороны, я не хочу на это смотреть. С другой – я отдала бы все на свете, чтобы увидеть выражение ее лица, но она слишком далеко от меня.
Какую-то долю секунды Ханна не двигается, а затем начинает причудливый танец – я уже давно не видела ничего настолько смешного. Она словно исполняет чечетку, прыгая вокруг дохлой, все еще мокрой, все еще липкой от крови, расплющенной в блин крысы, которую я вчера вечером запихнула в почтовый ящик. Трясет рукой, словно сумасшедшая, подпрыгивая на месте. Господи, дайте ей трость и шляпу-цилиндр и выпустите на сцену – эта женщина станет звездой комедии! Я придвигаюсь к окну, чтобы посмотреть, где мать Харви, но она уже успела дойти до перекрестка. Она не оборачивается, даже когда Мия начинает завывать.
– Должно быть, вы пишете очень смешную сцену, – говорит стоящий у соседнего столика официант, и только тут до меня доходит, что все это время я хохотала вслух.
Не хочу хвастаться, но эта крыса была гениальным ходом. Не потребовавшим никаких усилий. Разумеется, Ханна вообразит, что крысу подбросила Диана, разозленная увольнением домработница. Мне не терпится придумать следующее злобное деяние, которое совершит «Диана». К тому моменту как я закончу, у нее будет больше шансов полететь на международную космическую станцию, чем вернуться на прежнее место работы.
Уже почти семь вечера, и в доме Картеров зажглись огни. Я вижу за шторами силуэты, переходящие из одной комнаты в другую, и понимаю, что Ханна сегодня больше не выйдет из дома, но мне пока что не хочется уходить, ибо как часто случаются подобные победы? Эйприл я ничего этого рассказать не могу («Как прошел твой день?» – «Ужасно. Ты ни за что не догадаешься, что я сегодня сделала!»). Но я хочу быть среди людей, мне нужен шум. Я возбуждена, я счастлива, мне хочется напиться. Поэтому я отправляюсь прямиком в «Падди» на Салливан-стрит – убогую, грязную ирландскую пивную, где царит полумрак и дешевые напитки. К тому же она ближайшая к моему дому.
После этого я почти ничего не помню, только бессвязные обрывки: я смеюсь, падаю, рука в татуировках помогает мне подняться. И теперь я не знаю, где я. Солнце ярко светит, вливаясь в комнату сквозь коричневые шторы. Сердце колотится слишком быстро. Голова болит. Меня мучит такая жажда, что язык прилипает к нёбу.
Замечаю рядом с кроватью стакан с водой – по крайней мере я надеюсь, что это вода, – с тончайшим слоем пыли на поверхности. Хватаю его и выпиваю залпом. Затем слышу звуки. Шум текущей воды. Здесь кто-то есть. Я отираю лицо ладонью. Она пахнет сексом и табачным дымом. Закрываю глаза и стараюсь вспомнить, как он выглядит. Неясный образ – черные волосы, татуировка в виде плюща, извивающегося по руке. Та же самая рука из бара вчера вечером. Образ фокусируется. Я вижу себя, проводящую пальцем по татуировке, в то время как он глубоко затягивается сигаретой, роняя пепел себе на грудь. «Ты куришь дома?» – Я вспоминаю, как задала этот вопрос, втирая пепел ему в грудь.
– Проснулась? – При звуках его голоса я вздрагиваю.
Он стоит, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Волосы у него мокрые, он гладко выбрит. Не осталось и следа от щетины, щекотавшей мне щеки вчера вечером. Жаль. Было приятно. Одной рукой я натягиваю одеяло, прикрывая грудь, другой чешу голову.
– Привет! – Мне хочется, чтобы он поскорее ушел. Я чувствую себя жирной. Отвратительной. Раздетой.
– Ты в порядке?
– Более или менее.
– Похмелье?
Я закатываю глаза, и у меня гулко стучит в висках. Пара неуклюжих мгновений молчания, затем он говорит:
– Кофе на кухне. Приходи.
Но я не покупаюсь на кофе. Одевшись, проскальзываю в туалет, чтобы отлить. Взглянув в зеркало, закатываю глаза, увидев свое собственное отражение. Тушь потекла, образовав темные круги под глазами. Лицо опухло от выпитого. Я шарю в шкафчике и нахожу какие-то таблетки; пытаюсь прочитать этикетку, но не могу сфокусировать взгляд, поэтому просто сгребаю их и убираю в карман.
Я не прощаюсь. Просто ухожу.
Вернувшись домой, я роюсь в своем шкафчике в поисках болеутоляющего, но ничего не могу найти. Наверное, это потому, что последняя пачка закончилась, а купить новую я так и не удосужилась. Плохо. А если Эйприл и запаслась, то держит таблетки где-нибудь там, где я их не найду.
Я ложусь в постель, однако голова болит так сильно, что заснуть не получается. Лениво обвожу взглядом свою крохотную убогую комнатенку. Бывают дни, когда я ничего не имею против, рассматривая это лишь как временное явление. Но в другие дни она вселяет в меня жуткую тоску. Сегодня как раз такой день, поэтому я встаю и продолжаю работу над своим проектом.
Про Ханну можно сказать одно: она почти не выходит из дома. С другой стороны, я понимаю, почему она не хочет брать Мию с собой к психологу. Доктор Мэлоун возьмет за ребенка дополнительные деньги, я в этом уверена. «Сто семьдесят пять долларов, с десятипроцентной скидкой за десятый визит. Не желаете сразу взять весь пакет?»
Но как же йога для младенцев? Контактный зоопарк? Тренажерный зал для мамы и ребенка? Я недоумеваю, почему Харви никуда не пускает Ханну. Быть может, он из тех мужей, кто держит своих жен на коротком поводке? Или, скажем, вот почему Ханна не покупает себе дорогую одежду; быть может, он выделяет ей лишь микроскопическое содержание? Но они не нищенствуют, я в этом уверена. Я нашла Харви Картера в статье «Самые престижные юридические фирмы Соединенных Штатов». Статья оказалась двухлетней давности, но все-таки… У фирмы есть отделения в Лондоне и Сингапуре, а ежегодный доход приближается к миллиарду долларов.
Правда, изредка Ханна выходит с малышкой на прогулку, катая ее в коляске, и однажды отправилась в цветочный магазин «Букеты и бутоны» на Парк-авеню. Я заинтересовалась, увидев, как она болтает с каким-то типом. Впрочем, возможно, это тип болтал с ней. Внешне все выглядело достаточно невинно, никак не свидание любовников, но, опять же, кто может знать, какое зло таится в ее черном сердце?
Я знаю.
В общем, проходят дни. Много дней! Я не покидаю свой пост на случай чего-либо непредвиденного: например вдруг снова объявится кающаяся Диана со своим разбитым сердцем… Чтобы быть уверенной в том, что ее не примут обратно, я сделала несколько поздних анонимных (шепелявых) звонков. «Чтоб ты сдохла, миссис Картер!» Сколько радости! Но мне необходимо сохранять бдительность, поэтому я снова звоню на работу и говорю, что заболела. «Опять? Что с вами?» Я слышу в голосе доктора Лёве разочарование. Порой приходится напоминать себе, какой же он извращенец.
Но вот наконец – о чудо! – женщина лет пятидесяти с лишним с большим кожаным чемоданчиком, в шерстяном пальто (подумать только!) звонит в дверь, как раз тогда, когда я уже начинаю подумывать о том, чтобы уйти. Человека, пришедшего на собеседование, всегда легко узнать, потому что: а) на нем надето то, что плохо сидит и совершенно не соответствует погоде; б) если он очень хочет произвести впечатление, то у него в руках папка, портфель или какой-нибудь кожаный чемоданчик, в котором лежат его жалкое резюме и рекомендации, половина из которых все равно липовые; и в) он ищет номер дома, что как раз и сделала эта женщина. Я сама недавно проходила собеседование, и все три пункта были выполнены.
Когда незнакомка выходит из дома, я уже на позиции – со своей пухлой папкой, являющейся частью моего реквизита в баре, так что тут мне повезло. Я натыкаюсь на женщину. Какая же я неуклюжая! Это все потому, что не смотрю, куда иду. Ведь так? Я полностью поглощена тем, что смотрю на номера домов.
