Как найти любовь в книжном магазине - Генри Вероника (электронная книга .txt, .fb2) 📗
– Ты моя принцесса, – как-то сказал он ей.
– Принцесса – это у нас считается так себе. Это такое уничижительное слово, обозначающее женщину, которая все время делает только то, что ей взбредет в голову, – ответила Ребекка.
– Я так и сказал, – улыбнулся Джулиус. – Ты моя принцесса.
И она рассмеялась.
Джулиус знал, что его мать, Дебра, отнесется к тому, что они живут вместе до брака, терпимо, – Дебра была человеком широких взглядов и никогда в жизни ни за что его не критиковала.
Они приехали в Лондон, и Дебра пригласила их на обед в винный подвальчик в Кенсингтоне. Стены в нем были покрыты орнаментом из виноградных лоз, и они заказали курицу по-итальянски и шоколадный торт.
Ребекка была очарована Деброй с ее нитками янтарных бус, сигаретами «Сент-Мориц» и хриплым голосом. В Дебре чувствовалась некая усталость от мира. Возникало ощущение, что она многое повидала и через многое прошла, хотя теперь вела очень скромное существование. Ее ничуть не испугали ни пытливый ум Ребекки, ни ее сила характера, ни ее вызывающий стиль одежды. Они удивительно подходили друг другу, хотя были совершенно разными.
Когда по окончании обеда Ребекка отправилась в туалет, Дебра закурила очередную сигарету:
– Будь осторожен, милый. Ничто не вечно.
Джулиус сказал себе, что так его мать проявляет заботу. Это было довольно странно, потому что она не была такой, когда он был помладше. Большую часть времени она оставляла его одного. Он спросил себя, что же изменилось.
– Надо познать любовь и все в этом духе, – вздохнул он.
– Я просто не хочу, чтобы ты страдал, если что-то пойдет не так.
– Что может пойти не так?
Дебра выпустила струйку дыма:
– Да что угодно.
Джулиус не собирался расстраиваться из-за материнских слов. Когда Ребекка вернулась к столику, обняла его и назвала ангелом, он улыбнулся Дебре, словно говоря: «Вот видишь?»
– У тебя такая суперская мама, – сказала Ребекка, когда они ехали обратно по трассе А40.
Джулиус закатил глаза.
– Мать всегда беспокоилась только о себе, – сказал он, пытаясь избавиться от предчувствия, которое заронила ему в душу Дебра. Его это злило: то, что она устала от жизни, не означает, что она должна портить ее окружающим, верно? – Ей все равно, что думают другие.
– Тогда она полная противоположность моей мамы, – сказала Ребекка. – Мою волнует, что думают все вокруг. Вплоть до почтальона.
Дебра оказалась права.
Наверное, Джулиус должен был это предвидеть. Но с какой стати, собственно говоря?
Дело в том, что все девушки, с которыми он когда-либо встречался, принимали противозачаточные таблетки. Это было почти само собой разумеющимся: большинство девушек начинали принимать их еще в старшей школе. Достаточно было сходить к терапевту, чтобы он прописал им эти таблетки. Ему и в голову не могло прийти, что американки живут иначе. Что Ребекка приехала в Англию, не позаботившись о контрацепции. Конечно, в Оксфорде все относились к сексу довольно свободно. Все могло случиться. Джулиус ничем не отличался от сверстников, но потом встретил Ребекку. Встретил любовь всей своей жизни. И забыл о самом важном.
Поэтому, когда однажды утром она встала, бледная как простыня, и побежала в ванную, он был потрясен, узнав о причине недомогания.
– Кажется, я беременна.
– Разве ты не принимаешь таблетки?
Она покачала головой.
– Почему ты меня не предупредила? – Он был в ужасе от собственной неосторожности и от ее неосмотрительности. – Я думал, что… Ты ведь понимала, что это может случиться?
Ребекка закрыла лицо руками:
– Наверное, я просто надеялась.
– Надеялась на что?
– Что все обойдется.
– Это не самая надежная форма контрацепции!
– Не самая.
Она выглядела совершенно несчастной. Сидела на кровати, держась за живот.
– Что ж, полагаю, нам следует обратиться в клинику планирования семьи.
– Что это такое?
– Туда ходят за контрацептивами. Или, э-э…
Ребекка вскинула руку:
– Не надо. Не произноси это слово.
Он и сам не хотел произносить это слово.
– Они могут устроить… всё.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Об этом не может быть и речи.
Джулиус моргнул. Ему и в голову не приходило, что она так скажет.
– М-да. Так. Ладно. Что ж… – Он почесал в затылке. – Так каков план?
– В каком смысле – план?
– Ты хочешь учиться в университете. Мы живем в одной комнате. У нас нет денег.
Ребекка откинулась на спинку кровати и уставилась в потолок.
– У нас нет выбора. Я не избавлюсь от него. Не избавлюсь от нашего ребенка.
Джулиус не знал, что думать и что чувствовать. К такому развитию событий он не был готов. Он не знал никого, кто побывал в подобной ситуации. Такое уже случалось с парой знакомых девушек, но они сами быстро и тихо уладили все дела и сделали выводы. И он, конечно, не знал никого, кто бы оставил ребенка. Но он не собирался заставлять Ребекку делать то, чего она не хотела.
– Ты скажешь родителям?
Она тяжело вздохнула. Помолчала.
– Скажу, когда поеду домой на День благодарения. В конце месяца.
Она снова села на кровати и, к его удивлению, улыбнулась:
– Ребенок, Джулиус. Я сразу поняла, когда увидела тебя, что ты станешь отцом моих детей.
– Что ж, это прекрасно, – сказал Джулиус, подумав, что все это, конечно, чудесно, но что он хотел бы подождать еще немного. Однако он не стал говорить это вслух. – Надо найти жилье получше. И приличную работу.
Вот черт, подумал он. Какая же глупость. Они оба были виноваты. Он не должен был брать на себя такую ответственность, не должен был.
Ребекка снова бросилась в ванную. А Джулиус оглядел комнату, которая была их домом последние несколько месяцев, и подумал: «Я стану отцом».
Ребекка ничего не сказала семье, когда прилетела в Америку на День благодарения. Она все еще была стройной как кипарис, потому что не прошло еще и трех месяцев и ее тошнило каждое утро и каждый вечер точно по часам, несмотря на то что она ела сладкие жирные пирожные, которые Джулиус приносил ей из булочной.
– Просто как-то не нашлось подходящего момента. Я пробыла там недолго, а гостей было так много. Расскажу им на Рождество.
К Рождеству она набрала вес, но было холодно, и она смогла спрятать округлости под мешковатой одеждой. Она опять не раскрыла им тайны.
– Ничего не сказала. Не хотела портить им праздник.
– Затянула ты.
Джулиус был встревожен. Он сообщил об этом матери, и та не выказала никакого удивления. Ничто и никогда не удивляло и не шокировало Дебру, которая «многое повидала».
– Только не думай, что я буду сидеть с ребенком, – сказала она, и Джулиус рассмеялся, но не стал говорить, что она была бы последним человеком, которому он доверил бы ребенка.
Когда Ребекка была на четвертом месяце беременности, она узнала, что поступила в Оксфорд, и наконец рассказала о беременности родным. Джулиус понял, что до этого она боялась, как бы они не заставили ее сделать то, чего она делать категорически не хотела. У нее была железная воля, но беременность сделала ее уязвимой и мягкой, и она переживала, что дома на нее будут сильно давить.
– Давить? На тебя?! – Джулиус не верил собственным ушам.
– Я не такая крутая, какой кажусь. И ты не знаешь мою семью. – Ребекка скорчила гримасу. – Папа прилетает.
– Я думал, ты вертишь папой как хочешь.
– Есть кое-какая разница между желанием учиться в лучшем университете мира и перспективой родить ребенка в девятнадцать лет.
– Все будет хорошо, – сказал Джулиус. – Я с тобой.
Он понял, что Ребекка напугана, несмотря на ее боевой настрой. Возможно, она боялась, что может сдаться, ведь это было бы самым простым решением. Как ужасно, подумал он, опасаться манипуляций собственной семьи. Дебра, может быть, и витает в облаках, но она никогда не вмешивалась в его жизнь и не контролировала сына. В тот момент он поклялся себе, что никогда не будет пытаться контролировать собственного ребенка. Он будет поддерживать его, не манипулируя им.
