Побег в Тоскану - Деверо Кэт (серия книг TXT, FB2) 📗
Одна только мысль об этом утомляет.
– А вы можете получить код вместо меня?
– Да, конечно. Но вдруг вы не захотите платить мне за то, что могли бы сделать сами.
– Деньги не проблема, – отвечаю я. – Бабушка оставила мне небольшое наследство. Она любила Флоренцию и хотела бы, чтобы эти деньги упростили мне переезд.
– Рассудительная женщина ваша бабушка. – Марко достает телефон. – Паспорт у вас с собой? Давайте я его сфотографирую, и запустим машину.
Я достаю паспорт из внутреннего кармана сумки и вручаю ему.
– «Виктория Кэтрин Энн Дезире Макнейр», – читает Марко. – Четыре имени и фамилия. Люди будут путаться.
– Почему? У итальянцев же тоже есть вторые имена?
– Есть, но не такие. – Марко расправляет паспорт и делает несколько снимков. – В вашем случае налоговый код будет включать только первое имя и фамилию. Просто и понятно.
Меня вдруг осеняет ужасная мысль.
– Первое имя и фамилия? Но если фамилия изменится…
Он поджимает губы.
– А вы собираетесь сменить фамилию?
– Нет. Ну… да. То есть… Я сейчас как раз развожусь.
Ну вот я и произнесла это вслух. Боже мой.
Марко откидывается на спинку стула.
– Сочувствую. А… понимаете, я обязан об этом спросить. Процесс идет к концу? Или только начался?
Я припоминаю своих друзей, которые прошли через развод. Процесс затягивался до бесконечности, даже когда обе стороны изначально были единодушны. У некоторых развод тянется до сих пор.
– Не исключено, что до того, как все закончится, Брекзит случится, – говорю я. – И тогда…
– …и тогда ваш переезд во Флоренцию сильно осложнится? Да. А что, если сменить фамилию в Соединенном Королевстве прямо сейчас? Это возможно? Вы сможете сменить фамилию до конца процесса?
Я крепко задумываюсь.
– Наверное, смогу. Надо составить заявление о намерении, подать заявку на новый паспорт и так далее. Наверняка мороки будет много, но это не так уж трудно. Неужели здесь все настолько сложно?
– Вы себе даже не представляете, – говорит Марко. – Итальянская система предполагает, что вы проживете под одной фамилией от колыбели до могилы. Вы можете сменить ее, если решение твердое, но…
– Так не принято?
Марко смеется.
– Вы правы. Если вы все же намерены сменить фамилию, поезжайте на несколько недель домой, утрясите дела. Потом возвращайтесь и начинайте во Флоренции новую жизнь с правильным именем. Лишь бы противоречий в документах не было, тогда и проблем не будет.
Домой. Где он, мой дом? Вернуться к Дункану я не могу, а о том, чтобы остановиться у Чарли – или того хуже, у мамы, – вообще речи идти не может. Можно заказать билет на самолет, снять ненадолго жилье и залечь на дно. Но я не хочу так. Я приехала во Флоренцию, чтобы начать жизнь с чистого листа. Да, я устала, грущу и дергаюсь куда больше, чем прежде, но я ни на минуту не захочу отменить свое решение. Я не хочу прогибаться.
– Нет, – говорю я. – Давайте начнем. Если я потом пожелаю изменить фамилию… значит, я позвоню вам, и мы обсудим, что делать. Просто придется еще повозиться с бумажками.
– Вот это правильно. – Марко ободряюще улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ, но сердце у меня отчаянно молотится. – Простите мое любопытство: а какую фамилию вы носили до замужества?
– Фэншоу-Кэрью.
Марко какое-то время смотрит на меня, а потом говорит:
– Как ваш юрист, я обязан дать вам один очень серьезный совет.
– Да? И какой?
Марко придвигает ко мне паспорт:
– Оставайтесь лучше Макнейр.
К концу нашей встречи у меня уже голова идет кругом от всего, что мне предстоит сделать.
– Попробуйте не думать, что на вас свалился непосильный груз, – подбадривает меня Марко. – Я получу ваш налоговый код и позвоню. Сходим в банк, откроем вам счет. Когда мы с этим покончим, вы сможете подписать договор аренды, а подписав договор и въехав в квартиру… Послушайте, в следующие несколько недель вам предстоит много бюрократической волокиты. Это цена, которую придется заплатить за возможность жить в Италии. Но дело того стоит, поверьте.
– Верю, – соглашаюсь я.
Марко улыбается и отодвигает стул, собираясь встать. Я решаюсь:
– Подождите! Можно кое-что спросить?
– Конечно. – Марко снова придвигает стул.
– Кажется, я упоминала о бабушкином наследстве. – Меня прошибает пот просто от того, что я завела этот разговор. Чувствуя себя по-идиотски, я все-таки спрашиваю: – Я понимаю, что вы не по бракоразводным делам, но… с точки зрения итальянского закона, это мои деньги? Я имею в виду, а вдруг мой муж…
Я замолкаю, уставившись в пустую чашку. Марко наверняка осудит меня за эти слова, за то, что я пытаюсь не подпустить Дункана к своим деньгам. Но Марко отвечает доброжелательно:
– Ну, я не занимаюсь бракоразводными процессами, так что тут я вам не советчик. Не могу поручиться – я, опять-таки, говорю сейчас не как ваш юрист, – но, по-моему, итальянский закон рассматривал бы ваше наследство исключительно как вашу собственность. Так что ваш муж не сможет претендовать на него. Но вы же будете разводиться не по итальянским законам?
– Не знаю, – говорю я несчастным голосом. – Я здесь, Дункан в Шотландии, я не знаю, как все устроить.
Марко легонько, по-дружески касается моего запястья:
– Слушайте, пусть вас это сейчас не тревожит. Хотите, я загляну в записную книжку, посмотрю, кто может дать вам совет?
– Да. Спасибо. – Я краснею.
– Ну тогда ладно. – Он встает, я тоже, мы пожимаем друг другу руки. – Заканчивайте свой труд. Я скоро свяжусь с вами, но если вам захочется что-нибудь обсудить – звоните. Ciao, Тори.
И, перекинув через плечо ремень итальянской элегантной сумки, он удаляется.
Вынырнув на виа де Нери, я надеваю солнечные очки, и Флоренция окрашивается в оттенки сепии, как на старой фотографии. Сегодня днем я могу заняться чем угодно. Могу пойти в музей, в кино, купить себе одежду, которая не пахнет сыростью и никогда не будет пахнуть. Могу просто бродить по городу, могу фотографировать, могу, если захочу, выпить спритц, обдумывая, где бы поужинать. Я непременно напишу Риченде. Но сейчас мне хочется спать. На меня снова наваливается усталость, мгновенно пропитывая все клетки моего тела. Удивляться этому у меня уже нет сил.
5
Тори
В окно гостиничного номера льется солнце, рисуя на белом покрывале яркую широкую полосу. Я опускаю жалюзи, сбрасываю туфли. Как приятно ступать разгоряченными ногами по прохладным плитам. Надо бы сделать как положено: раздеться, принять душ, лечь в кровать. Но у меня нет сил даже думать об этом, я ложусь в чем есть и жду, когда придет сон.
Но куда там. Едва моя голова касается подушки, как сон разом слетает. Думать я теперь могу только о книге. Что скажет Риченда? А вдруг, если я так и не напишу книгу, мне придется вернуть первую часть аванса? Деньги-то давно потрачены. Не успели пять тысяч фунтов лечь на семейный счет, как в крыше обнаружилась течь, когда течь заделали, ремонта потребовала овчарня, а на то немногое, что осталось, Дункан купил «в дом» винтажные клюшки для гольфа – чтобы брокерам, которые к нам наведывались, было чем восхищаться. Так все деньги и разошлись.
Нет, я в состоянии вернуть аванс. Если придется, можно взять из бабушкиных денег. Но дело в том, что тридцать тысяч фунтов кажутся громадной суммой, и это действительно большие деньги, гораздо больше, чем мне случалось иметь на банковском счете, и в то же время я не знаю, сколько на самом деле стоит жить во Флоренции, – знаю только, что это гораздо дороже, чем я думала. Я не знаю, сколько работы у меня будет в следующем году, не знаю, когда она появится, не знаю, смогу ли я вообще работать. У меня ни пособий, ни сбережений, ни страховки – ничего, что полагается иметь в моем возрасте. Я даже не знаю, сколько у меня останется после развода. А вдруг наследство по шотландским законам принадлежит мне не полностью? Вдруг я нарушаю закон, пытаясь забрать все деньги себе?