Бумажные города - Грин Джон (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗

5

— Пункт Шесть, — объявила Марго, как только мы двинулись дальше. Ее пальчики прыгали в воздухе, будто она играла на пианино. — Оставим у двери дома Карин цветы и записку с извинениями.

— Что ты ей сделала?

— Ну, когда она рассказала мне про Джейса, я последовала традиции убивать гонца, принесшего дурную весть.

— В смысле?

Мы остановились на светофоре, а рядом встала спортивная тачка с молодыми ребятами, мотор «крайслера» ревел, я словно собирался принять участие в гонках. Нет, если бы я надавил на газ, двигатель лишь жалобно бы заскулил.

— Ну, я точно не помню, как именно я ее назвала, но что-то в духе «сопливая, тошнотная, тупая сука с прыщавой спиной, кривыми зубами, толстой жопой и самой ужасной во всей центральной Флориде прической». Ну, в общем, я немало наговорила.

— У нее действительно прическа какая-то дурацкая, — согласился я.

— Знаю. Но только это во всей моей тираде и было правдой. Когда обзываешь кого-нибудь, ни в коем случае не говори правды, потому что после этого сложно по-честному взять свои слова обратно, понимаешь? Ну, есть перышки, есть мелирование, а есть полосы, как у скунсов.

Когда я подъезжал к дому Карин, Марго снова полезла за сиденья и достала букет тюльпанов. К стеблю одного из них она скотчем прикрепила записку, сложив ее конвертиком. Как только я остановил машину, она отдала цветы мне, я по дорожке долетел до двери Карин, положил цветы и убежал обратно.

— Пункт Семь, — сказала она, когда я снова сел за руль, — отвезти рыбу милому мистеру Ворзингтону.

— Его, наверное, еще нет дома, — предположил я, и в моем голосе снова послышался легкий намек на жалость.

— Я надеюсь, что через недельку копы найдут его в какой-нибудь придорожной канаве: босого, обезумевшего и голого, — бесстрастно ответила Марго.

— Почаще напоминай мне никогда не переходить дорогу Марго Рот Шпигельман, — буркнул я, и она рассмеялась.

— Да, все серьезно. Мы нашлем на наших врагов настоящую бурю.

— На твоих врагов, — поправил я.

— Посмотрим, — поспешно ответила она, а потом вся встрепенулась и добавила: — Так, это я сама. У Джейсона очень хорошая охранная система. Еще один приступ панического расстройства нам не к чему.

— Гм, — ответил я.

Джейсон жил на той же улице, что и Карин, в супербогатом районе под названием «Касавилла». Там все дома в испанском стиле, красная черепица на крышах и все дела, только строили их не испанцы. А сам отец Джейсона — один из самых богатых застройщиков во Флориде.

— Огромные кошмарные дома для жирных уродов, — сказал я, когда мы въехали в Касавиллу.

— Да уж. Если я когда-нибудь буду жить в доме с семью спальнями для семьи из трех человек, сделай одолжение и пристрели меня.

Мы остановились перед домом Джейсона, архитектурным монстром, похожим на гигантскую копию испанского ранчо, к которому зачем-то пристроили три дорические колонны. Марго взяла вторую рыбину, зубами сняла колпачок с ручки и накарябала так, что на ее почерк было совсем непохоже:

— Не глуши мотор, — велела она и надела бейсболку Джейсона козырьком назад.

— Хорошо, — согласился я.

— Будь готов, — добавила Марго.

— Хорошо, — снова сказал я, почувствовав, что у меня опять участилось сердцебиение.

Вдох через нос, выдох через рот, вдох через нос, выдох через рот. Держа в руках рыбу и баллончик с краской, Марго распахнула дверь и бегом бросилась через огромный газон Ворзингтонов, потом спряталась за дубом. Она помахала мне рукой, я тоже помахал в ответ, потом она устрашающе глубоко вдохнула, надула щеки и выдохнула, снова повернулась к дому и бросилась вперед.

Но она успела сделать всего шаг, как вспыхнули огни, будто на городской елке, и завыла сирена. У меня мелькнула мысль о том, чтобы бросить Марго на произвол судьбы, но я все же остался на месте, вдыхая через нос, выдыхая через рот — а она упорно бежала к дому. Она швырнула рыбину в окно, но сигнализация визжала так громко, что звук бьющегося стекла я едва расслышал. А потом она — это же Марго Рот Шпигельман — аккуратно вывела букву «М» на неразбившейся части окна. И только после этого кинулась к машине, а я одну ногу держал над педалью газа, вторую — над педалью тормоза, и «крайслер» в тот момент стал настоящим породистым скакуном. Марго летела так быстро, что с нее соскочила бейсболка, а потом она запрыгнула в тачку, и я сорвался с места даже раньше, чем она закрыла дверцу.

Я притормозил у знака «стоп» в конце улицы, и Марго тут же запротестовала:

— Какого черта? Вперед, вперед, вперед.

— А, ну да. — Я уже забыл, что предосторожности в ту ночь — выброшенное на ветер время.

Все три остальных знака «стоп» в Касавилле я проехал без остановки и уже выехал на Пенсильвания-авеню, когда мимо нас пролетела полицейская тачка с включенной мигалкой.

— Блин, это было жестковато, — сказала Марго, — даже для меня. Используя твою шкалу накала страстей, у меня тоже слегка участился пульс.

— Боже мой, неужели ты не могла оставить ему рыбу в машине? Или у двери хотя бы?

— Блин, Кью, мы бурю на них должны наслать, а не прерывистые дожди.

— Умоляю, скажи мне, что Пункт Восьмой не такой ужасный.

— Не волнуйся. Восьмой — просто ребячество. Едем обратно в Джефферсон-парк. К Лэйси. Ты ведь знаешь, где она живет?

Я, действительно, знал, хотя видит Господь, Лэйси Пембертон никогда в жизни не снизошла бы до того, чтобы пригласить меня к себе. Она жила с противоположной стороны Джефферсон-парка, в миле от меня, в хорошей квартире над магазином канцтоваров — в том самом квартале, где когда-то жил тот мертвый мужик. Я бывал в этом доме, на третьем этаже, у друзей моих родителей. И я знал, что сам дом стоит за двумя заборами с закрытыми калитками. Я понимал, что туда не залезть даже Марго Рот Шпигельман.

— Лэйси себя хорошо вела или плохо? — спросил я.

— Лэйси — о, однозначно плохо, — ответила Марго. Она опять смотрела в боковое окно и говорила, не глядя на меня, так что я едва ее слышал. — Вообще-то мы с ней с детского сада дружили.

— И?

— Она мне про Джейса не сказала. Но дело не только в этом. Я подумала и поняла, что она — просто ужасная подруга. Ну, вот например, как тебе кажется, я жирная?

— Бог мой, нет, конечно, — ответил я. — Ты… — Я хотел сказать: «…не тощая, но в этом же и заключается твоя красота, в том, что ты на пацана не похожа», но сдержался. — Ну, у тебя нет лишнего веса.

Она захохотала и махнула рукой, добавив:

— Да тебе просто нравится моя огромная задница.

Я на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на Марго, чего делать не следовало, потому что она прочла все по моему лицу, на котором было написано: первое — я бы не назвал ее огромной; второе — она действительно довольно привлекательна. Но дело не только в этом. Ведь личность Марго неотделима от тела Марго. Невозможно видеть только что-то одно. Например, ты смотришь в ее глаза и видишь их синеву, а в синеве — саму Марго. В конечном счете нельзя сказать, что Марго Рот Шпигельман жирная или тощая, это все равно, что говорить, что Эйфелева башня — одинокая. Или не одинокая. Красота Марго — закрытый сосуд совершенства, который не имеет и не может иметь каких-либо изъянов.

— Но она всегда какие-то шпильки отпускает, — продолжила Марго. — «Я бы дала тебе эти шорты поносить, но на тебе, наверное, они будут не очень смотреться». Или: «Какая же ты дерзкая, я восхищаюсь, как ты заставляешь пацанов влюбляться в тебя исключительно за твой характер». Она все время на меня наезжает по-тихому. Я даже вспомнить не могу, когда она что-то обо мне без наезжания говорила.

— Без наезда.

— Спасибо большое, Занудный МакПрофессор Филоматики.

— Филологии.

— Бог мой, я тебя сейчас убью! — Марго смеялась.