Отступник - Янг Робин (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

— Ты готова к отъезду? — поинтересовался граф, целуя ее в макушку, которую прикрывала жесткая плетеная белая шапочка. Ее сестры заплетали свои черные кудри в косы, украшая их серебром и драгоценными камнями, но шестнадцатилетняя Элизабет, младшая из его дочерей, покрывала волосы уже с десятилетнего возраста.

— Я молилась о нашем благополучном прибытии в Баллимот, отец.

Когда она подняла к нему лицо, покрасневшее от ветра, Ольстер увидел тревогу в ее глазах.

— Уверен, Господь услышит твои молитвы.

Когда Элизабет не ответила, он бережно развернул ее лицом к двору замка, где кипела работа.

— Взгляни на людей, которых Он послал мне в помощь. — Ольстер почувствовал, как напряглись ее худенькие плечи под его ладонями. Она всегда была нервной и тревожной. В детстве Элизабет отличалась беззаботным и необузданным нравом, как лесная фея, но все изменилось после злополучного несчастного случая.

Однажды июньским днем, шесть лет назад, Элизабет играла на берегу озера Лох-Ри, поскользнулась и упала в воду. Служанка отвлеклась и не уследила за ней. Озеро было глубоким, а девочка не умела плавать. По чистой случайности мимо проходили два оруженосца, которые прыгнули в воду и спасли ее. Поначалу Ольстер благодарил свою счастливую звезду, но потом, когда шок от того, что он едва не потерял дочь, миновал, он вознес благодарственные молитвы Господу, которые оказались намного искреннее, чем раньше. К тому вечеру все обитатели замка, включая его самого, именовали случившееся не иначе как чудом.

Но, спасая Элизабет, Господь, похоже, решил приберечь ее для себя, и теперь дочка была обвенчана с Ним. Добродетельные поступки и молитвы поглощали все ее время, не оставляя места для развлечений, не говоря уже об ухажерах. Именно поэтому она так и не вступила в брак, единственная из всех его детей. Тем не менее Ольстер упорно отказывался отправлять ее в монастырь, невзирая на ее мольбы. Красота и молодость Элизабет делали ее одним из самых ценных его активов, и граф намеревался приложить все силы к тому, чтобы муж заполучил хотя бы ее сердце, раз уж душа ее досталась Господу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В тумане проступали очертания осадных машин — чудовищных конструкций, предназначенных исключительно для разрушения. Солдаты, обслуживающие их, дали каждой собственное имя: «Победитель», «Молот», «Вепрь». Все они пребывали в полной боевой готовности, намереваясь внести в сражение свою сокрушительную лепту.

Инженеры проревели команду, тормозные канаты лебедок были отпущены, и балки распрямились, отправляя в полет свой смертоносный груз и обрушивая его на сложенные из песчаника стены и башни замка. Огромные камни врезались в них с оглушительным треском, во все стороны полетели осколки, заклубилась пыль, и в одной из башен-близнецов надвратной галереи образовалась зияющая дыра. Мелкие камешки с грохотом посыпались в ров, раздались восторженные крики инженеров, и солдаты мгновенно налегли на веревки, вновь опуская вниз лапу каждой машины, отчего тяжеленные корзины с балластом, служащие противовесом, быстро пошли вверх. Когда лапа опустилась, в кожаную петлю вкатили большой каменный шар, специально высеченный для этой цели. Это было похоже на бой Давида с Голиафом. Вот только сейчас гигант сжимал в ладони булыжник, а шестьдесят шотландских солдат, укрывшихся за стенами, оказались в роли Давида без малейшей надежды на спасение.

За шумной суетой вокруг осадных машин и боевых порядков, вклинившихся в оборонительные сооружения и наружные постройки замка, павшие под натиском англичан еще давеча, раскинулся полевой лагерь на три тысячи воинов. Горели костры, и серые полосы дыма вплетались в утренний туман, который становился все гуще. Ароматы вареного мяса из котлов смешивались с вонью конских и человеческих испражнений. Лагерь пестрел разноцветьем ярких накидок и мантий воинов, флажков на концах их копий и знамен, развевающихся над шатрами английских графов.

В самом сердце лагеря король Эдуард наблюдал за тем, как осадные орудия готовятся к очередному залпу. Шести с лишним футов ростом, он сам, подобно башне, возвышался над окружающими, будучи на голову выше большинства своих соратников. На его ярко-алой накидке были вышиты три золотых льва, а кольчужный хауберк [14] и металлический панцирь под ней делали его фигуру еще массивнее и шире. Борода его, снежно-белая, как и шапка волос, была подстрижена столь коротко, что ничуть не смягчала угрюмого выражения лица. Единственным признаком слабости в его облике оставалось полуопущенное веко — изъян, унаследованный королем от отца и ставший еще заметнее теперь, когда ему перевалило за шестьдесят. С золотой короной на голове и с исцарапанным боевым мечом на боку он олицетворял собой величие и силу, вызывая в памяти образы легендарных героев прошлого — Брута, Роланда, Карла Великого. И Артура.

Когда орудия выстрелили в очередной раз, Эдуард проводил снаряды взглядом. Шел всего лишь второй день осады, но стенам уже был причинен существенный урон. Однако же на то, чтобы сровнять замок с землей, понадобится еще много времени и сил. Карлаверок, выстроенный в форме щита, с башнями в углах треугольника, окружал заполненный водой ров, мост над которым был поднят. Возведенный всего тридцать лет назад, он считался одной из самых мощных и неприступных твердынь Шотландии. Позади него тянулись солончаки и пустоши Солвей Фирта, за которыми начиналась Англия. С падением цитадели клана Брюсов в Лохмабене Карлаверок превратился в ворота, запиравшие вход в западную часть Шотландии. Замок стал первой преградой, с которой король столкнулся в своей новой кампании.

— Милорд король…

К нему подошел Хэмфри де Боэн, одетый в голубую накидку с белой полосой и вышитыми на ней шестью золотыми львами. Каштановые волосы прикрывал кольчужный койф, обрамлявший его широкое лицо, а на сгибе локтя он держал свой огромный шлем.

— Работа по установке подвижной осадной башни продвигается успешно, милорд. Инженеры считают, что к концу недели она будет готова. После того как ее опустят в ров, верхняя часть окажется на одном уровне со стенами и наши люди смогут вступить в рукопашный бой. Разумеется, если осажденные не сдадутся раньше.

Хэмфри перенес свое внимание на замок, и король подметил голодный блеск в его глазах. Тремя годами ранее молодой человек наследовал своему отцу и стал коннетаблем Англии и графом Херефордом и Эссексом, обретя вместе с этими почетными титулами и некую яростность в облике, словно какая-то мысль или страсть неустанно горела в его зеленых глазах. В последнее время Эдуард все чаще замечал подобный огонь и во взоре других рыцарей своего Круглого Стола, связанных с ним — как и рыцари короля Артура — клятвой куда более сильной, нежели вассальная присяга. Война стала для каждого из них личным делом. Одни, подобно Хэмфри, потеряли родных, павших от шотландского меча. Другие сражались ради награды или славы. Но все они оказались здесь с одной целью: отомстить человеку, чье предательство, словно отравленный кинжал, нарушило единство их рядов, — человеку, которого они некогда называли своим братом.

Роберту Брюсу.

Один звук этого имени жег Эдуарда, как огнем. Согласно последним донесениям, Брюс оставил свой пост хранителя Шотландии и исчез, породив нешуточное беспокойство и сводящую с ума тревогу. Король надеялся лишь на то, что если кто и сможет разыскать Брюса, так это Адам, но вот уже несколько месяцев от гасконца не было никаких известий.

— Отряды готовы? — спросил он у Хэмфри.

— Если мы начнем штурм замка с подвижной осадной башни и сумеем опустить подъемный мост, то ваш сын сможет повести в бой главные силы. Как вы и приказывали.

Король уловил нотки сомнения в голосе молодого человека.

— Ты полагаешь, что он не справится?

Хэмфри помолчал немного, прежде чем ответить.