Приключения Муна и Короля призраков - Жуковин Михаил Валерьевич (полные книги .TXT) 📗
Мальчик стал обивать найденным в погребе мехом свое пальтишко. Получилось нелепо, зато тепло. На пороге ждала темная морозная ночь, сразу обдало холодом. Мун последний раз шел по деревне. Ему вдруг стало больно покидать выступ. Он медленно ступал по сугробам и думал о том, что в этой деревне они могли еще спокойно пожить с мамой, и их никто бы не обижал. Мун увидел, что у скамеек ему вслед смотрит незнакомый силуэт. Мун подошел к основанию и, не оборачиваясь, прошел через щель. Его ждала дорога вниз.
Мальчик даже не представлял, куда идти и что предпринять, когда встретится со зверьми. Надежда была на то, что в последнее время он их не слышал и не видел, хотя раньше они подходили к самой горе. Мун почти спустился до подножия, и только сейчас понял, что долгое время его ждет полное одиночество. Мальчик взглянул наверх и увидел тот крошечный, что провожал его, силуэт. Скоро деревня, возможно, навсегда останется в прошлом, а на него смотрел незнакомый человек, лица которого мальчик никогда не видел. Мун помахал ему, а незнакомец не ответил. Не кружилась карусель. Тихо завывал холодный ветер. Тускло горела свечка в домике на самом краю выступа, зачем-то оставленная мальчиком. Мун хотел даже забежать наверх и потушить её, но не стал. Вдруг она кому-то подарит столь нужный свет?
Мальчик дошел до вытоптанного места, впереди чернело начало леса. Следы мамы еще можно было различить, хотя они были уже почти засыпаны снегом. Мун протянул руку к шершавой холодной коре необъятного ствола, за которым разверзался лес. Возможно, часть пути в целях экономии масла стоит провести наощупь. Мун стоял в нерешительности. Время утекало. Стук сердца участился, и шаг, наконец, был сделан.
Сначала стояла кромешная тьма. Деревья располагались близко друг к другу и, сильно переплетаясь кронами, не пропускали лунный свет. Мун наощупь пробирался вперед и понимал, что сейчас он легкая добыча. Мальчик старался продвигаться как можно быстрее, и вскоре, к счастью, увидел проникающий через исполины лунный свет. Мун ускорил шаг и вышел из стены стволов.
Медленно падали сверкающие снежинки, пелена делала расплывчатыми стоявшие деревья. Мун поднял голову и не мог понять: это вершины деревьев тонули в низких облаках, в просветах которых виднелись звезды, или же это был туман, с вкраплениями никогда не встречавшихся Муну бело-синих огоньков?
Муна поразили огромные снежные холмы, покрывшие землю. Он оказался будто бы посреди застывшего моря, извергшего гигантские волны в минуту шторма. Мальчик потеплее обмотался шарфом и начал забираться на один из холмов. Снег на удивление оказался достаточно плотным, и Мун, к счастью, не проваливался при каждом шаге. Ни фонаря, ни его света, естественно, видно не было, но мальчик был уверен, что с курса не сбился. Надо было просто идти по этому морю с возвышающимися со дна деревьями.
Через полчаса ноги стали подкашиваться от бесконечных подъемов и спусков. Похожие друг на друга стволы сменяли друг друга. Мун потерял счет времени. Ему начало казаться, что зря он боялся кого-то здесь встретить: в этой снежной пустыне не может быть ничего. Весь мир сузился до бесконечной череды возвышенностей и впадин, голых и непомерно высоких стволов, а также купола из облаков и звезд (или тумана с огоньками). К нему вдруг пришло странное чувство, которое сопровождало его с осознанного детства. Чувство того, что скоро что-то закончится. Оно приходило в самые разные моменты, неожиданно и всегда некстати. В эти минуты ему становилось очень тоскливо. Он зачастую не понимал, что именно должно закончиться, но покидали последние силы, и все казалось игрой, в которой он проиграл. Сейчас Мун чувствовал, что больше нет другого места, кроме этого бесконечного леса, и если бы не мама, он забрался бы на холм повыше, лег бы на снег и стал смотреть на снежинки-путешественницы, каждую со своей историей. А весной, когда все начнет таять, уплыл бы c потоком этого замерзшего океана.
Но надо было идти. Он начал забираться на очередной высокий холм. Когда же оказался наверху, то понял, что без передышки дальше двигаться не сможет. Он лег на свой багаж, закрыл глаза и почувствовал, что начал проваливаться в сон. Тут его разбудило… вздрагивание холма, как будто началось землетрясение. Мун испугался и даже стал в панике думать, куда бежать. К счастью, тряска быстро кончилась. Но начал трястись соседний холм. Мун замер. Явно, просто так это все не кончится. Соседний холм очень скоро перестал дрожать, и тут из него стали выныривать один за другим существа, похожие на дельфинов. Они вылетали из снежного моря на несколько секунд и пропадали в снежной пучине. После пары десятков дельфинов, из других холмов стали появляться существа похожие на предыдущих, только намного массивнее. Они «плыли» куда более неспешно, царственно. Муну от одного их вида хватило бы впечатлений на всю жизнь, но у них был припасен еще сюрприз. Когда они выныривали, из отверстий в их спинах взлетал фонтан снежных искр, рассекавший воздух алмазными снежными каплями. Мун забыл о холоде и усталости. Внезапно появились силы и желание следовать за этими прекрасными животными куда бы то ни было, преодолевая сколько бы то ни было холмов… Очередной, отставший от стаи дельфин вынырнул и скрылся в снегу. Мун подождал и бодро встал.
Вновь наступила тишина, однако тоска улетучилась. Раз здесь живут такие прекрасные создания, то к чему унывать? Теперь Муну было понятно, что он не одинок в этой «пустыне». Невероятное зрелище наполнило силой тело и душу. Мун решил следовать в направлении за дельфинами, тем более оно не сильно отличалось от первоначального курса мальчика. Холм за холмом он следовал за существами, пока не наткнулся на стену деревьев. «Уже не привыкать» – сказал он сам себе и погрузился в чащу.
Путешествие продолжалось, ночь не собиралась отступать. Вскоре Мун мог смотреть только себе под ноги и сохранять равновесие. Падать было нельзя – горизонтальное положение тут же привело бы ко сну, а на таком холоде это смертельно. Холм с фонарем, на который он каждый день смотрел из окна, не спешил появляться. Мун гнал от себя мысль, что заблудился, хотя шанс на это был велик. Впрочем, вскоре все мысли улетучились. Желание не упасть взяло все в свои руки.
Внезапно заплелись ноги – на очередном вгрызании в толщу снега. Мун упал и почувствовал наслаждение, хотя понимал, что это все ведет к страшным последствиям. Тело не слушалось, оно получало удовольствие от отдыха. Веки стремились сомкнуться, но Мун каким-то чудом боролся с этим движением. Долго держаться до погружения в дрёму было невозможно, мальчик стремительно проваливался в сон. И тут зазвучала мелодия.
Мун не понимал, слышал он эту музыку внутри себя, или она раздавалась над лесом. Понятно было лишь, что ее выл волк. Мелодия была изувечена отчаяньем и грустью, от них у мальчика разрывалось сердце. Муну хотелось сбежать от волчьей музыки, но ноги почему-то не слушались. То ли потому, что он спал, то ли потому, что не было сил.
– Прекрати! – закричал Мун. В этот момент сон улетучился. Но мелодия никуда не делась. Она разносила по Лесу какое-то непередаваемое отчаянье и пронзала ужасом душу. Мун уже не чувствовал себя от страха; однако мальчик встал и пошел, но чем дальше он брёл, тем громче становился вой. Сердце колотилось непрерывным бесшумным стоном, руки онемели. Вдруг деревья расступились, и Мун оказался перед пропастью.
На самом краю лежал волк и выл свою страшную песню, глядя на луну. Вокруг сновали переливавшиеся снежинки. Они не спешили падать, метаясь и искрясь. Луну, которая прорезалась из серой пелены над лесом, Мун видел впервые. Вокруг нее небольшим островком зияло черное небо, украшенное далекими звездами. Волк продолжал выть в ту сторону, даже не взглянув на Муна. Мальчик не понимал, что делать. Мун чувствовал, что этот зверь мог растерзать его за мгновение. Однако слушать мелодию мальчик больше не мог. Надо было хоть что-то сделать.
– Пожалуйста, прекратите! – прокричал Мун. – Я больше не могу, Вы терзаете меня!
